Неудача в Дамаске объясняется обстановкой, ставшей неожиданно враждебной, когда приближение легионов Вителиуса по дороге в Петру вызвало ненависть к иностранцам у набатеев, которые удерживали Дамаск для царя Ареты [406] и которые начали происки против римлян. До этого же условия для проповедования Савла были вполне благоприятны.

Небольшая христианская группа существовала здесь еще до его прибытия. Город Дамаск был очень романизированным, и римский гражданин, вроде Савла, мрг чувствовать себя здесь свободно рядом со знатными лицами, получившими воспитание в греческом духе и поддерживавшими августовский мир [407]. Таким образом, можно считать, что у Савла тут был некоторый успех.

Согласно «Деяниям» Савлу причинили много трудностей иудеи Дамаска, которых настолько раздражало умножившееся число обращений в другую веру, что они, в конце концов, могли решиться убить его. Павел — жертва местных иудеев! Мысль о такой возможности неоднократно появляется в «Деяниях», хотя и ничем не подтвержденная, учитывая точные обстоятельства: свидетельство самого Павла, который приписывает все свои беды командующему гарнизоном набатеев [408]; и дополнительные меры предосторожности, описанные в «Деяниях», также малопонятны, поскольку члены небольшой чужеродной группы, стерегущие ворота города, вряд ли имели власть казнить инакомыслящего. Напротив, беспокойство осажденного города по поводу иностранцев, принадлежащих к лагерю врага, и принятие против них мер вполне естественно. Так как таланты и успехи Савла привлекали к нему всеобщее внимание, он был одним из первых, кому следовало бежать [409].

Целым и невредимым покинув Дамаск, Савл добрался до Иерусалимского общества, с которым, он хорошо понимал это, его связывали мучительные воспоминания. Но он должен был пойти туда, чтобы получить признание своей апостольской миссии, расширить ее сферу, не причинив ущерба апостолам, бывшим его предшественниками [410].

В действительности, история первого христианства — это история разнообразных групп, апостольских притязаний, миссионерской деятельности и всяких церковных положений [411]. Если деятельность апостола носила харизматический характер, исходила от Христа, и его авторитет определялся явлением ему Воскресшего, то все, которые «видели», могли считать себя апостолами. Сам Павел хранил воспоминание, вызывающее тревогу, о свидетельстве быстрого распространения видений, контролируемых с трудом: более пятисот человек видели воскресшего Христа и могли считать себя призванными [412]. Итак, к тому моменту, когда Савл входил в Иерусалим, он знал, что в нарождающемся христианстве существовало множество идей, образующих различные миссионерские зоны. Из всех апостолов, среди которых Савл назвался последним, он выделяет Кифу (Петра) и Иакова, затем — Двенадцать.

После того как он покинул Дамаск, Савл встретился только с Кифой и Иаковом, главами двух групп, находящихся в Иерусалиме после рассеяния эллинистов. Иаков, родственник Иисуса, был во главе обращенных послушников Торы, весьма правоверных и поддерживающих элитарную систему. Петр с Иаковом, сыном Зеведеевым, возглавляли группу, наиболее открытую для миссионерской деятельности. Павел не выбирал между этими двумя течениями: он хотел получить признание и у тех и у других. Он ничего не говорит о том, как он вступил с ними в контакт, и уже «Деяния» отводят первую роль Варнаве, который должен был быть свидетелем и гарантом обращения Савла и его миссионерской деятельности в Дамаске. Это вполне можно допустить, потому что Варнава был выходцем с острова Кипр, этого «великого моста» между Киликией, откуда был родом Савл, и Сирией, где находился Дамаск. Кружа между этими двумя областями, он мог повстречать Савла или его семью и, соответственно, принять его в Иерусалиме, где сам был более или менее устроен. Так или иначе, первое христианское общество функционировало по взаимным свидетельствам и гарантиям[413].

Кифа тогда еще жил в Иерусалиме, совершая лишь кратковременные отлучки для исполнения миссии в Палестине, и этот город был местом его постоянного пребывания, удерживающим его вплоть до казни Иакова, сына Зеведеева, до 41 года. Это была значительная фигура иерусалимского христианства, сильно выступавшая вперед даже для стороннего наблюдателя: он исцелял, он проповедовал, он основывал общества и обеспечивал в них порядок — и все это, несмотря на неоднократные аресты [414]. Первая часть «Деяний» всегда связывает его с Иоанном, с которым Павел почти никогда не говорил. Нужно ли говорить, что первые контакты завязывались в зависимости от прочных симпатий или неприязни? У Иоанна было так же мало общего с Савлом, как если бы его объединить с евангелистом, разделяющим в большей или меньшей степени эллинистические идеи[415].

Савл провел с Петром две недели. И несомненно, именно от него он получил в первый раз евангелие, исходившее непосредственно от Христа. Савл вполне мог считаться новообращенным Петра, которому он оставался верным, несмотря на все трудности. Наконец, и это главное, эта первая встреча привела Савла в апостольский лагерь: ему была доверена «Сирия и Киликия», то есть страны, где он, собственно, обитал и где его семья имела крепкие корни [416]. Это поручение оказалось определяющим. Со времени своего первого визита в Иерусалим Савл вошел в группу Петра; он всегда признавал его как человека, который может хранить и непосредственно передавать Христовы слова.

Встреча с Иаковом в полной мере подтверждает, что роль, которую играл апостол в Иерусалиме, была первостепенной не только среди христиан, вышедших из иудейства, но также и в глазах фарисеев, которые питали к нему уважение за почтительную набожность в следовании правилам[417]. Эта набожность не имела такого же значения для апостольского призвания Савла, но содействовала признанию его обществом, находившимся при Храме. Путешествуя, Павел никогда не упускал случая засвидетельствовать свое почтение тем, кого считал «столпами Церкви», и воспользоваться их советами.

Но долго Савл не оставался в Иерусалиме, он пробыл там, по его собственному признанию, самое большее, несколько недель. «Деяния» объясняют его поспешный отъезд угрозами, исходившими от эллинистов столицы. Что касается группы Стефана, то она развивала синкретическую идею, полностью противоположную фарисейским традициям, которые представлял Савл. Не считая того, что жива была память о мученической смерти Стефана! Два из трех направлений первоначальной Церкви могли принять обращенного, ставшего апостолом, третье не принимало его. В этом вопросе данные книги «Деяний» и Послания Павла к Галатам согласуются и дополняют друг друга[418].

Однако Савл и автор «Деяний» полностью расходятся в вопросе этого первого пребывания в Иерусалиме, а следовательно, в его результатах. В «Деяниях» речь идет о попытке апостольской миссии в Святом городе вследствие полного провала в Дамаске. Но сам апостол в посещении Иерусалима прежде всего видел необходимость быть признанным среди равных ему, среди его предшественников: с этой точки зрения, он преуспел, так как покинул Иерусалим, получив апостольскую власть.

Неудача в Кесарии? Такое заключение можно сделать, исходя из написанного в «Деяниях», где говорится, что Савл не задержался надолго в этом городе, который евангелизировал эллинист Филипп, долгое время сохранявший там свое влияние[419]. Кесария была лишь промежуточным этапом, и Савл «был направлен Церковью в Таре». Итак, каким было это отправление домой, в район, который был ему предписан для апостольской миссии? Глагол, который использовал автор «Деяний» (exapostellein), — двусмыслен: на разговорном греческом он может означать «удалять», но в Септуагинте [420], завещательных писаниях, иудейской современной литературе и в самих «Деяниях» ему обычно придается особый смысл — «отправить с миссией»[421].