И, главное, как жить дальше, когда их путешествие закончится? Ведь ей даже подумать страшно, что придется вернуться домой, снова встретиться с Роджером, рассуждать о предстоящей свадьбе, выбирать мебель, заказывать платье, а потом… потом отправляться с ним в церковь и там венчаться…

Всхлипы становились все громче и громче. Как же тяжело быть одной на этом свете, совсем одной! Ей не с кем поделиться случившимся, не с кем посоветоваться, кроме собственной совести, которая только корит и упрекает. Хотя, конечно, справедливо…

То есть как это не с кем? А отец? Тот, которого она отправилась искать на другом конце света…

Фредерика высунула голову из-под подушки, потом села на кровати, вытерла мокрое лицо руками и вдруг поняла, что ей делать.

Собиралась искать Стефена Бертена? Отлично, вот и ищи. Отправляйся в аэропорт, лети в Денвер. Там найдешь его, поговоришь и тогда решишь, что дальше: возвращаться ли сразу домой или побыть с ним. А Фреда надо оставить в покое. Не пытаться сломать человеку жизнь только потому, что он оказался приветливым и согласился терпеть ее общество, хотя и не обязан был. Не лезть в людские судьбы, заниматься своими проблемами. Не вести себя, как богатая избалованная девица, которой непременно нужно получить то, что ей не принадлежит. Она ведь не такая!..

Фредерика вскочила с кровати, ощутив, что нашла правильный, единственный возможный в сложившейся ситуации выход. Да, верно, порядочность обязывает ее поскорее избавить Фреда от своего присутствия. Вдруг… вдруг он тоже увлечется? Ну вдруг? Она спасет себя от него, а его от себя. Как бы ей ни хотелось быть с ним, ехать и ехать по бесконечным американским дорогам, побывать в Колорадо, Неваде, Калифорнии и вкусить сладость еще хоть одного головокружительного поцелуя, душевное благородство требует от нее этой жертвы.

Быстро одевшись и покидав в спортивную сумку немногочисленные распакованные вещи, Фредерика выскочила из номера и спустилась вниз, в регистратуру отеля.

Заспанный клерк непонимающе взглянул на нее, потом на часы, показывающие без двадцати два, потом снова на взволнованную девушку.

— Чем могу быть вам полезен, мэм?

— Я хочу уехать. Вызовите мне, пожалуйста, такси.

— Такси? В такое время?

— Да. Мне срочно надо в аэропорт.

— В аэропорт, мэм? — В голосе бедняги клерка слышалось нескрываемое изумление. Такое, что он даже проснулся.

— Да-да, в аэропорт. Почему вас это удивляет?

— Боюсь, мэм, вы не очень хорошо представляете, где находитесь. Это Колумбия, штат Миссури. Население шестьдесят пять тысяч человек. Нет, я не хочу сказать, что у нас нет аэропорта. Есть, но маленький. Для частных самолетов. Так что вам придется ждать девяти утра и потом ехать туда и искать кого-нибудь, кто согласится взять вас с собой.

— О Господи. — Фредерика бессильно опустилась в ближайшее кресло. — И что же теперь делать? Мне… мне надо срочно попасть в Денвер.

Молодой служащий покачал головой, подумал, почесал в затылке и ответил:

— Мне кажется, самое разумное дождаться утра и на такси доехать отсюда до Канзас-Сити. Это относительно недалеко, около восьмидесяти миль. А уж там есть настоящий большой аэропорт. Если у вас имеются деньги, то это наилучший и самый быстрый способ добраться до Денвера.

— Но почему же надо дожидаться утра? — спросила расстроенная девушка.

— Потому что раньше шести часов самолеты не летают. Не думаю, что вам понравится провести полночи в аэропорту. Хотя, если настаиваете, я готов вызвать машину прямо сейчас.

Фредерика понурилась, поразмышляла пару минут, потом нехотя согласилась с ним:

— Ладно. Только разбудите меня в половине пятого, пожалуйста.

— Хорошо, мэм. А такси на который час заказать?

— На без четверти пять.

Она подняла сумку и побрела обратно в номер. Ей предстояло провести там еще три часа. И эта мысль пугала… Три часа в бесконечных разговорах и спорах с совестью, три часа бесплодных мечтаний о Фреде…

Кто бы мог подумать, что она, спокойная и уравновешенная девушка, так быстро потеряет голову из-за простого американского парня? К тому же женатого и совершенно не интересующегося ею.

И тут вдруг Фредерика поняла, что не может скрыться, не сказав ему спасибо и не попрощавшись. Что он подумает о ней, когда приедет утром и узнает об ее исчезновении? Примет за неблагодарную истеричную и взбалмошную богачку?

Какое тебе дело, за кого он тебя примет? Ты же не собираешься больше видеться с ним, напомнил внутренний голос.

Она тяжело вздохнула и не снизошла до ответа. Что он понимает в душевных переживаниях? Судит только исходя из категорий нравственности и чести. Где уж разуму разбираться в тонких оттенках чувств? В конце концов, она же идет на жертву, чтобы не усложнять Фреду жизнь…

Фредерика пыталась утешить себя соображениями о добродетельности своего поведения, но душу переполняла тоска. Тоска от осознания того, что молодой водитель грузовика больше не улыбнется ей, не заглянет в глаза, не обнимет и не поцелует. Никогда…

И тут она вспомнила о сданных в проявку пленках. Даже фотографий у нее не останется… Если только не попросить служащего отеля переслать их ей домой. Да, это вполне возможно. Так она и сделает.

Приняв решение и смахнув навернувшуюся слезинку, Фредерика села к столу и быстро написала записку Фреду. Потом, не раздеваясь, прилегла на кровать и пришла в себя от пронзительной телефонной трели.

— Мэм, ваша машина будет у подъезда через пятнадцать минут, — сообщил клерк, с которым она беседовала три часа назад.

Она поблагодарила, наскоро умылась, привела в порядок растрепанные волосы, взяла вещи и подаренную Фредом розу и сбежала вниз. У стойки регистратуры оплатила счет и, добавив двадцать долларов, сказала:

— Я хотела бы попросить вас получить фотографии и переслать их мне. Это возможно?

Клерк быстро спрятал банкноту и услужливо улыбнулся.

— Не сомневайтесь, мэм. Все сделаю, как пожелаете.

Фредерика слегка поколебалась и чуть стеснительно добавила:

— И еще. За мной часа через полтора должны заехать… Парень на красном грузовике… — Она ощутила, как на глаза снова навернулись слезы. Правильно ли она поступает? Неужели и впрямь сейчас уедет и больше никогда не увидит Фреда?.. Но потом усилием воли взяла себя в руки и закончила: — Вы не могли бы передать ему вот это? — Девушка протянула конверт, немного подумала, достала еще двадцать долларов, мучительно покраснела и выдавила: — И если он будет спрашивать, куда я поехала, не говорите, пожалуйста, ладно?

Банкнота исчезла с молниеносной быстротой. Клерк подобострастно поклонился, снова заверил ее, что сделает все, как она просит, и проводил Фредерику к уже ожидающему ее такси.

Ничего не подозревающий Фред брился, насвистывая веселую мелодию, и размышлял о том, что им готовит сегодняшний день. Сейчас он закончит, заедет за Фредерикой, и они продолжат свой относительно неспешный путь на запад. Кстати, не забыть бы проследить за вчерашним синим пикапом, напомнил он себе, споласкивая лицо холодной водой.

Несмотря на короткий сон, Фред отлично отдохнул и чувствовал себя превосходно. Впрочем, возможно, это результат волнующего ожидания предстоящей встречи. Что уж там кривить душой: ему не терпится поскорее увидеть милое лицо своей спутницы, услышать ее смех и обнять тонкую талию, помогая подняться в кабину. Скорее, скорее, мысленно подгонял он себя, упаковывая бритвенные принадлежности. Она, наверное, уже проснулась и ждет меня.

Еще пятнадцать — двадцать минут, и он взбежит по лестнице на третий этаж, постучит в дверь номера… и увидит ее! О, Фредерика, красавица Фредди! Удивительная, ошеломительная девушка! И может быть… может быть, она уже простила его и его глупую вчерашнюю болтовню, испортившую ей настроение, и позволит поцеловать себя…

Фред задохнулся, вспомнив испытанное им вчера небывалое ощущение счастья. Да, целовать такую девушку — действительно счастье, огромное, ни с чем не сравнимое. Она не такая, как другие, которых можно поцеловать и забыть через полчаса. Фредди так и искрится радостью жизни, искренним интересом к ней. С ней никогда не будет скучно, как с глупенькими девчонками, думающими только о танцах да о замужестве.