С этой мыслью она направилась к телефону и набрала хорошо знакомый номер юридической фирмы «Ван Гульдт, Анрейт, Сэллирс и Пепперкорн».

— Роджер, доброе утро. Как прошел вчерашний концерт? Надеюсь, твой босс не обиделся, что я не смогла прийти. Да-да, голова прошла… О нет, Роджер, не думаю, по крайней мере, не сегодня… Мебель никуда не убежит… Да, я знаю, но, если помнишь, свадьба назначена на апрель, так что спешить некуда. Да-да, Роджер, я тоже люблю тебя, милый. А теперь послушай меня, пожалуйста: я еду в Нью-Йорк… Да, в Нью-Йорк, в Соединенные Штаты… как можно скорее, лучше завтра, и прошу тебя взять оформление всего необходимого на себя. Я имею в виду билеты, паспорт, визу, все нужные официальные бумаги и разрешения. Нет, это не поручение дяди Эндрюса, но связано с тем письмом, что ты передал мне вчера… Нет, ненадолго, думаю, на пару недель. Спасибо, Роджер. Да, конечно, приезжай вечером… До свидания, и, пожалуйста, поторопись с оформлением.

Фредерика положила трубку с видом крайнего недовольства — ну что за зануда этот Роджер! Сколько лишних слов, расспросов… Ладно, Бог с ним, надо заняться сборами, сделать все так, чтобы отсутствие хозяйки не отразилось на состоянии дел на кофейной плантации и в доме. Переговорить с управляющим, с домоправительницей… Съездить в банк, получить новую чековую книжку…

Слякотным промозглым зимним днем авиалайнер «Пан-Америкэн», следующий рейсом из Йоханнесбурга, ЮАР, приземлился в аэропорту Ла-Гвардиа в Нью-Йорке. Спустя двадцать минут Фредерика ван дер Лауффен стояла в очереди к офицеру паспортного контроля и широко раскрытыми глазами смотрела по сторонам.

— Цель вашего визита, мэм?

— Простите?

— Я спрашиваю, какова цель вашего визита в нашу страну? Вы приехали по делам или отдохнуть?

— У меня важное личное дело.

— В таком случае я предоставлю вам двухнедельный срок пребывания в Соединенных Штатах. Вас это устраивает?

— Да-да, вполне, благодарю.

Взяв свой паспорт из рук угрюмого офицера, Фредерика проследовала дальше — в зал получения багажа, на таможенный контроль, к отделению банка по обмену валюты — и наконец оказалась на стоянке такси. И тут поняла, что совершенно не готова ни к каким поискам. Вокруг был огромный, чужой, немного пугающий город, незнакомые, странные, несколько агрессивные люди. Фредерика впервые в жизни почувствовала себя слабой и беззащитной.

Зачем она приехала сюда? Почему одна, почему самонадеянно решилась взяться за дело, в котором ни черта не смыслит? Как холодно, как сыро… Дома ей и в голову не пришло, что в Нью-Йорке сейчас зима. Свинцовое небо низко нависало над ней и физически давило на привыкшую к яркому африканскому солнцу девушку.

Что же мне делать? — растерянно думала она. Куда податься? У кого спросить?

— Куда едем, мэм? — грубовато спросил таксист. Подождав минуту, оглянулся на свою юную, немного испуганную пассажирку и смягчился. — Мэм, с вами все в порядке?

— Да-да. Я только что прилетела из Южной Африки и немного растерялась… Знаете, отвезите меня, пожалуйста, в приличный отель, — попросила Фредерика, решительно взяв себя в руки. — А по пути завезите в какой-нибудь хороший магазин, я совершенно не готова к такой холодной погоде.

— Есть, мэм! Как насчет Манхэттена? Вам средства позволят? Там лучшие отели и магазины, там самое сердце Большого Яблока! — отозвался лихой нью-йоркский таксист и резко рванул с места, получив от пассажирки утвердительный кивок.

— Фред, Фред, просыпайся, тебе сегодня в рейс. Если хочешь успеть к одиннадцати, вставай немедленно. Ну же, Фред! Давай вставай, я не могу будить тебя все утро, мне пора кормить маленькую.

Молодая женщина включила свет и вышла из спальни. Мужчина сел на край кровати, протер глаза, взглянул на часы — половина девятого. Проклятье! Опять в рейс! Куда же на этот раз? Подумав об этом, Фред оживился. Если повезет, он поедет на юг, в Калифорнию или в Техас, а может, во Флориду, прочь от сырости и слякоти нью-йоркской зимы.

Мысли о тепле придали сил и энтузиазма. Он вскочил и направился в ванную, напевая себе под нос. Черт, он любит, по-настоящему любит эти бескрайние просторы, широкие, прямые как стрела шоссе, долгую дорогу и одиночество своей кабины!

Спустя сорок минут свежевыбритый Фред Маклелланд вошел в кухню, поцеловал в щеку Маргарет, потрепал светлый младенческий пушок на голове Люси и уселся за стол. Ух, хорошо! Яичница с беконом, его любимый свежевыжатый лимонный сок с ложкой меду, тосты с домашним джемом и ароматнейший кофе. Маргарет — изумительная хозяйка! Позавтракав с видимым аппетитом, двадцативосьмилетний хозяин дома попрощался, подхватил спортивную сумку со всем необходимым для поездки и, насвистывая, отправился к ближайшей остановке автобуса.

Свежая и порозовевшая Фредерика ван дер Лауффен, одетая в новую легкую, но теплую шубку, спустилась в холл «Шератона», отдала портье ключ от своего номера и вышла на Бродвей. От вчерашней поникшей духом, раскаивающейся в своем легкомыслии и излишней самоуверенности девушки не осталось и следа.

Посещение огромного «Робинсон-мэй», покупка там изящной меховой шубки, обед в ресторане, прогулка по вечернему Манхэттену значительно улучшили ее настроение. И сегодня Фредерика намеревалась отправиться в центральный офис «Трансконтинентал трак компани», который находился, как она успела выяснить, во Всемирном торговом центре, и начать розыски своего отца.

— Боюсь, ничем не смогу вам помочь, мисс ван дер Лауффен, — произнес мистер Стивенс, менеджер по персоналу. — Если бы вы знали фамилию, тогда другое дело, но по одной фотографии это сделать просто невозможно. В нашей компании больше четырех тысяч водителей, и у меня нет достаточного количества работников, чтобы пересмотреть все личные дела. Более того…

— О, мистер Стивенс, а можно проверить, есть ли у вас дело Северина Берренсдорфа?

— Да, безусловно, мисс ван дер Лауффен, рад быть вам полезным. — Толстый, лет сорока с небольшим менеджер окинул складную фигурку Фредерики сладострастным взглядом и нажал кнопку переговорного устройства. — Миссис Кармайкл, посмотрите, есть ли у нас дело… как вы сказали, мисс ван дер Лауффен… Северина Берренсдорфа.

Несколько минут прошли в тягостной тишине, пока Стивенс продолжал разглядывать девушку, а она старалась смотреть куда угодно, только не на масленые губы сидящего напротив менеджера, раздувающегося от сознания собственной значимости и неотразимости. Наконец раздалось гудение интеркома и приятный женский голос произнес:

— К сожалению, мистера Берренсдорфа нет в числе служащих нашей компании, мистер Стивенс, сэр.

— Спасибо. Мисс ван дер Лауффен, мне жаль, что ничем не смог помочь. Но, возможно, — произнес менеджер, поднимаясь из-за стола, — я мог бы как-нибудь показать вам город? Скажем, сегодня вечером?

— О, благодарю вас, — вскочила со своего стула Фредерика, — но я, к сожалению, днем уезжаю из Нью-Йорка. Всего доброго, мистер Стивенс, спасибо, что уделили мне время.

С этими словами она покинула кабинет противного менеджера, не оглядываясь, проскочила приемную и вдруг услышала:

— Леди! Леди!

Фредерика резко остановилась и обернулась. Пожилая дама с голубоватыми волосами, взбитыми в «помпадур», смотрела на нее добрыми зелеными глазами.

— Простите, милая леди, но я так поняла, что вы разыскиваете кого-то, и подумала, что могла бы быть вам полезной. Я работаю здесь больше тридцати лет и многих знаю. Мистер Стивенс занял свой нынешний пост только в этом году. Его перевели из другого отдела, — понизив голос, прибавила дама.

Фредерика колебалась лишь долю секунды — настолько сердечной выглядела женщина за пишущей машинкой.

— О, благодарю вас, миссис…

— Миссис Кармайкл. Я секретарь отдела персонала.

— Очень приятно. А я мисс ван дер Лауффен и разыскиваю вот этого человека. — Она достала из сумочки конверт, а из конверта свернутый газетный лист. — Мой недавно скончавшийся дядя, — Фредерика начала излагать причину своего интереса к совершенно незнакомому человеку, решив скрыть истину, — незадолго до смерти увидел этот номер и узнал своего давно потерянного друга. Он поручил мне найти его и вручить полагающуюся ему по завещанию сумму.