— А куда он мог уехать? — заинтересовалась она, обрадовавшись возможности немного отвлечь Фреда от мрачных мыслей о вновь появившемся преследователе.

— На ежегодное родео в небольшом, но очень красивом городке на юге Аризоны. Его проводят в самом конце февраля, но ребята любят собраться заранее, вспомнить молодость, потрепаться и крепко выпить. Очень интересно наблюдать за ними, особенно когда появляются старые поклонницы, которые еще помнят их во времена славы. — Он засмеялся и подмигнул Фредерике. — Тебе бы понравилось, гарантирую.

— О, Фред, если бы ты знал, как мне хочется туда попасть! — вскрикнула Фредерика.

— Это пока не исключено, — успокоил он ее. — Узнаем точную дату у Рона или, если он уже уехал, у того, кто его заменяет. Может, и успеем после Лос-Анджелеса. Или…

— Или что?

— Или, если ты переговоришь завтра со Стефеном, то свернем с маршрута и…

— Ни в коем случае! У тебя два прицепа, как ты с ними будешь разъезжать? Да и в конторе твоей не одобрят, я уверена.

Молодой человек понурился.

— Это точно. Вот поэтому я и хочу завести дело и быть хозяином самому себе. Ладно, — вздохнул Фред, — мы уже подъезжаем.

Он лихо свернул с шоссе, подогнал огромный грузовик с двумя прицепами к смехотворно крошечному по сравнению с ним мотелю и соскочил на землю. Обежал вокруг, помог Фредерике спуститься и повел внутрь. За конторкой сидела улыбчивая девушка.

— Желаете остановиться у нас?

— Да. А где Рон? — спросил Фред. — Уже укатил?

— Точно. Еще вчера утром. За ним старый друг приехал, вместе и отправились. А вы его знакомые?

— Приятель. Фред Маклелланд. А эта милая мисс — гостья нашей страны. И очень интересуется ковбоями. Я пообещал познакомить ее с Роном и накормить его фирменными ребрышками, и вот не повезло.

— Да, — вздохнула девушка. — Действительно, не повезло. И разминулись-то вы с ним всего на два дня. Но все-таки зайдите в ресторан. Рон недавно взял помощника на кухню и очень им доволен. Даже поделился кое-какими своими секретами. Надеюсь, вам понравится. — С этими словами девушка протянула им два ключа. — Номера шесть и семь, пожалуйста. С вас тридцать семь долларов девяносто центов.

Фред сунул руку в карман, но внезапно вспомнил:

— Я на грузовике с двумя прицепами. Можно его где-нибудь тут пристроить или мне доехать до стоянки?

— Раз вы приятель Рона, то ставьте.

Они расплатились и вместе вышли в холодную февральскую ночь. Снегопад кончился, и над головами молодых людей лежала огромная черная чаша, усыпанная яркими звездами.

Фред глубоко вдохнул морозный воздух и произнес:

— Как неудачно получилось… Сейчас устроимся, а потом, если хочешь, можем заглянуть в ресторан.

— Если честно, у меня нет аппетита. Наверное, по поводу завтрашнего дня волнуюсь, — ответила Фредерика.

— Ну, еще не поздно. Передумаешь — сходим. А пока бери ключи и устраивайся. Я поставлю машину и принесу твои сумки.

Она открыла дверь, включила свет и вошла в номер. Огляделась по сторонам. Большая, оклеенная светлыми обоями комната с новым, тоже светлым длинноворсным паласом. Окна закрыты шторами того же цвета, что и палас, и покрывало на кровати — ложе поистине королевском и по размеру, и по комфорту. Напротив стояла тумба с телевизором, рядом с кроватью — небольшой столик с лампой. Над входом висел кондиционер. Этим обстановка и ограничивалась.

По левую руку располагалась дверь, ведущая в ванную, где хозяева только-только сменили оборудование. Краны сверкали хромом, фарфор сиял, на полочках были разложены мыло, паста и масса пушистых полотенец. Фредерика закончила осмотр, вернулась к кровати и опустилась на мягко вздохнувший матрас.

Какая роскошь! И кто бы мог подумать, что стоит она всего лишь двадцать долларов!..

Проведя рукой по покрывалу, она представила, как Фред выходит из душа, обернув бедра белым полотенцем. На слегка вьющихся волосах и на коже еще поблескивают капельки воды. Он чуть улыбается и подходит к ней ближе, еще ближе… А она… она откидывает одеяло, и он видит, что на ней длинная шелковая рубашка и больше ничего…

Еще шаг, и он опускается рядом с кроватью, берет ее руку и подносит к губам. Медленно, не отрывая взгляда, перемешается выше, садится рядом и все так же неспешно наклоняется к ее лицу. Его чувственные губы приближаются к ее уже приоткрытым в нетерпении и…

— Ну как, нравится? Все в порядке? Кондиционер надо включить, а то прохладно. — Фред опустил ее сумку на пол и повернул рычаг, прервав ее мечтания.

Прибор мягко заурчал, и через три минуты в номере стало тепло и уютно.

Девушка не вставала с места и молча смотрела на Фреда широко открытыми, почти умоляющими глазами. Но он словно не замечал этого и бодро продолжал:

— Вот и отлично! Умойся, отдохни минут двадцать, а потом я зайду и свожу тебя поужинать.

— Фред… — прошептала она, не спуская с него просящего взгляда, — я не хочу в ресторан. Не хочу ужинать.

— Ну-ну, это у тебя от усталости, — сказал он, словно увещевал маленького ребенка. — Отдыхай, я зайду попозже, тогда и решим.

И с этими словами Фред повернулся и поспешно, словно спасаясь бегством, покинул номер.

Фредерика чуть не расплакалась от обиды и огорчения. Да что это с ним? Совсем недавно так целовал ее, что она до сих пор с ума сходит, бредит им, представляет его в откровенно эротических сценах, а он…

Немного посидев и поморгав, чтобы прогнать подступившие слезы, девушка все же поднялась, достала из сумки свежее белье и отправилась в душ. Горячие тугие струи массировали тело, причиняя напряженным соскам почти невыносимую боль. Она провела по груди руками и ощутила, как раскаленная волна возбуждения покатилась по телу вниз, к животу и еще ниже. Перед глазами все поплыло, и Фредерика испугалась этой реакции.

Она поскорее включила холодную воду, и туман рассеялся. Выскочив из душа и насухо вытершись, Фредерика быстро высушила волосы, распустила их по плечам блестящими волнами, надела кружевное белье, сменила джинсы и свитер на длинный шелковый пеньюар, сунула ноги в шелковые же домашние туфельки на каблуках, кинулась обратно в ванную и придирчиво оглядела себя в зеркале. Неплохо, очень неплохо. Что ж, можно считать, она готова к операции «обольщение».

А это тебе необходимо? — вкрадчиво поинтересовался ее вечный собеседник — внутренний голос. Вспомни о девичьей чести, о свадьбе, назначенной на восьмое апреля, о женихе, с нетерпением ожидающем тебя дома.

Не желаю я вспоминать о нем! — мысленно воскликнула Фредерика. Не желаю! Если буду дожидаться этой холодной рыбы, озабоченной только своей карьерой, то так никогда и не узнаю, что такое страсть и горячий секс.

А с этим парнем узнаешь? Уверена?

О да, на сто процентов. Я вся вспыхиваю от одного его взгляда. Его губы сводят меня с ума. А руки, крепкие, сильные, мускулистые руки… О-о-о!.. Она застонала, снова ощутив это ошеломительное впечатление — прикосновение его пальцев к ее обнаженной коже, к груди, к соскам… Нет, я хочу, я должна, обязана изведать настоящую плотскую любовь, пережить ее радости и восторги. Фред даст мне все это, непременно!..

Стук в дверь заставил ее вздрогнуть. Фредерика кинула последний взгляд в зеркало, обратила внимание на то, как горят ее щеки, как сверкают глаза, и наконец решилась. Вышла в комнату и открыла дверь.

Он стоял на пороге и смотрел на нее, потеряв дар речи. Господи, до чего же хороша! Настоящая богиня, Афродита пеннорожденная, мелькнула у него мысль. Фредерика шагнула навстречу, и он задохнулся. Взяла его за руку и легко потянула к себе. Он вошел, ногой захлопнул за собой дверь и продолжал безмолвно созерцать стоящее перед ним чудо.

Девушка внутренне улыбнулась, заметив его реакцию, — она придала ей сил. Еще шаг — и вот уже они стоят, почти соприкасаясь грудью. Голубые глаза ни на мгновение не отрываются от карих, словно от этого зависит сама жизнь. Фредерика приоткрывает губы и облизывает их медленным, дразнящим движением.