Но какие у него изумительные губы, ответил другой, неизвестно откуда появившийся голосок.

Ты приехала искать отца, возразил первый.

А я и ищу, отозвался второй.

Вот и ищи. Где ты вообще научилась таким грешным мыслям, интересно? В развратной Европе, наверное?..

Внутренний диалог был прерван стуком распахнувшейся двери. На пороге стоял предмет этой беседы.

— О'кей, мистер Финтроттл. Я сделаю, как вы просите. Давайте, мисс, тащите свое барахлишко, выезжаем через полчаса.

Фредерика пришла в себя, широко распахнула чудесные голубые глаза и удивленно произнесла:

— Как же так? Мне еще из отеля выписаться надо, и вещи все там. — Но заметила, как нахмурился Фред, и мгновенно решила, что не стоит злить его еще больше. — Мистер Финтроттл, могу я воспользоваться вашим телефоном, чтобы позвонить в отель и сказать, что выпишу чек и перешлю его по почте? А вещи попрошу оставить в камере хранения. И еще, не знаете ли случайно, где ближайший магазин? Мне надо кое-что купить в дорогу.

— Конечно, мисс, пожалуйста, а по поводу магазина, думаю, миссис Керруэй поможет, — ответил Гарри-диспетчер.

Мужчины переглянулись, озадаченные и впечатленные решительностью девушки. Кто бы мог ожидать, что женщина, любая женщина в состоянии решить такую, казалось бы, неразрешимую проблему за считанные мгновения!

— Жду вас у грузовика через полчаса. Вам покажут, где он стоит, — угрюмо буркнул Фред Маклелланд и вышел.

— Спасибо вам большое, мистер Финтроттл, — тепло поблагодарила Фредерика пожилого диспетчера. — Вы мне очень помогли.

— Не за что, милая леди. Надеюсь, путешествие будет не самым ужасным. Похоже, вы девушка решительная, так что с Фредом справитесь. Передайте Стефену привет от меня. Удачи вам, мисс ван дер Лауффен.

Широко улыбнувшись, Фредерика крепко, почти по-мужски пожала Гарри руку и отправилась готовиться к дальней дороге.

Спустя ровно тридцать минут Фредерика стояла возле огромного ярко-красного «петербилта» с двумя сверкающими выхлопными трубами и синей эмблемой «Трансконтинентал трак компани» на дверцах. В руках у нее были две сумки — одна изящная дамская змеиной кожи, вторая — небольшая спортивная. Она уже успела не только купить вещи для путешествия, но и переодеться — в джинсы, свитер, высокие сапоги. Даже изящную шубку сменила на практичную, очень теплую куртку.

Но вот Фреда Маклелланда у машины не оказалось. Он, однако, вскоре появился, мрачно насвистывая сквозь зубы, и, увидев ожидающую его Фредерику, несказанно изумился.

— Вот уж не думал, что такая дамочка, как вы, в состоянии точно придерживаться времени, — грубовато заявил он, оглядывая навязанную ему спутницу.

А ведь она ничего, с удивлением заметил молодой человек. Цвет лица здоровый, свежий, не как у жительницы Нью-Йорка, интересные черты лица, а глаза… Вот это глазищи! Будто озера, любимые им монтанские озера.

В общем, если бы они встретились в другое время и при других обстоятельствах, Фред непременно обратил бы внимание на такую девушку. Но сейчас… Он нахмурился. Дьявол, чертов Гарри испортил ему весь рейс, во всяком случае, половину уж точно. Может, конечно, ему удастся догнать Бертена в Денвере и таким образом избавиться от попутчицы уже в Колорадо, но, если нет… Подумать только, а он-то собирался насладиться в одиночестве пустыми, прямыми как стрелы многополосными шоссе, поездкой к другому побережью, в край вечного солнца…

Фред поднялся в кабину, дернул рычаг, открыл пассажирке дверь. Интересно, как дамочка справится с посадкой в такую машину? Это не лимузин какой-нибудь, из тех, в которых она небось привыкла разъезжать. Он иронически усмехнулся — и едва не получил по голове влетевшей в кабину сумкой. Следом появилась и ее владелица.

— Не стала дожидаться, пока вы мне поможете, — сообщила она и улыбнулась негодующему парню.

— Я и не собирался, — возмущенно заявил тот. — Уж не думаете ли вы, мисс, что я буду обслуживать вас в пути? Нет уж, раз ввязались в это, скажем прямо, мужское дело, то и не рассчитывайте, что с вами будут обращаться, как со слабой, беспомощной женщиной…

— Послушайте, мистер Маклелланд, — прервала его Фредерика, — я не знаю, что вы там себе придумали, но предлагаю прояснить сложившуюся ситуацию раз и навсегда. Я так понимаю, что нам придется провести немало времени в этой кабине, так что нет смысла начинать с обид и недомолвок. Меня зовут Фредерика ван дер Лауффен, и, как уже сказал диспетчер, я обратилась в вашу компанию, чтобы разыскать мистера Бертена по поручению моего недавно скончавшегося родственника. У меня нет ни времени, ни желания вникать в ваши местные правила и разбираться, что вы там нарушаете. Это ваше личное дело, мистер Маклелланд, ваше, вашей компании и служб, контролирующих движение, но не мое. Так что, пожалуйста, не смотрите на меня как на врага-шпиона, — твердо закончила девушка и с силой захлопнула дверь.

Фред помолчал, признавая справедливость ее замечания, но возмущенная гордость не давала так просто смириться с ее присутствием. В конце концов ему навязали довольно унизительную роль таксиста при этой девице с таким вычурным именем. Ван дер Лауффен, подумаешь. Откуда она только взялась на его голову, черт бы ее побрал?

С этими недобрыми мыслями он посмотрел прямо в лицо Фредерике и холодно произнес:

— Нет, это вы послушайте, мисс. Я не напрашивался вам в спутники и совершенно не интересуюсь ни вами, ни вашими делами. У меня своих проблем хоть отбавляй. Так что давайте-ка не диктуйте мне, как себя вести и что думать. И не надейтесь, что я буду строить из себя галантного кавалера. А теперь устраивайтесь и немного помолчите. Времени уже двенадцатый час, а нам еще из города выбираться. До Филадельфии около ста миль, так что надо спешить. Прицеп с грузом берем там. Надеюсь, хоть пробок не будет. Это, пожалуй, единственное достоинство полуденных выездов. — С этими словами Фред запустил мотор, надавил педаль газа и повернул колоссальный руль.

Красавец «петербилт» взревел и неторопливо направился к воротам.

Фредерика отвернулась и уставилась в окно. Черт бы его побрал! Она же не сделала ему ничего плохого! За двадцать три года жизни девушка привыкла к тому, что к ней все хорошо относятся, поэтому такая грубость, такая враждебность, причем без всякого повода, ранили и уязвляли. И удивляли. Конечно, Маклелланд прав: ему и правда практически навязали ее общество. Но она ведь об этом не просила! Хотела даже полететь самолетом в Денвер. И почему это она проявила малодушие и не настояла на своем? Потому что диспетчер был так любезен и так искренне доволен найденным им удачным решением ее проблемы, что у нее духу не хватило разочаровать старика.

Ладно, Бог с ними. Она в состоянии молчать всю дорогу, лишь бы лишний раз не раздражать Фреда. Ей есть о чем подумать… Сиюминутные проблемы пройдут, важные останутся. Через два-три дня, какими бы томительными и неприятными они ни были, «петербилт» со своим экипажем доберется до столицы Колорадо.

А там… там, вполне возможно, ее ждет встреча с этим незнакомым ей Стефеном Бертеном — человеком, любившим ее мать двадцать четыре года назад и давшим ей жизнь. А потом отрекшимся от нее, отвернувшимся от маленького беспомощного младенца… Чего она хочет от него, зачем разыскивает в чужой стране? Дядя Эндрюс ведь прав: они как жили, так и продолжают жить все на той же плантации. Если бы у отца был хоть малейший интерес, он всегда мог бы хоть написать…

Но нет, двадцать лет ни письма, ни открытки, ни звонка. — Настолько ничего, что она еще месяц назад даже не знала, что отец жив. И если бы не смерть дяди Эндрюса, то, наверное, и не узнала бы никогда.

Так зачем же приехала в Америку, зачем пошла на такие расходы, зачем ставит себя в неловкое, неприятное положение? Неужели ей нечем заняться, кроме как навязываться человеку, который не любит ее и не нуждается в ней? И все же, все же…

Она обязана довести дело до конца. Ей просто необходимо узнать, почему за двадцать лет ее отец ни разу не написал, не позвонил, не вспомнил о дочери…