Полуоткрывается створка двери, и выходит одна из фрейлин царицы.
Ф р е й л и н а
Ну, что вы расшумелись здесь? Герои!
1-й п а ж
Не мы герои, даром слишком юны;
Но очень скоро подрастем и мы
Для славных дел...
Открываются настежь створки двери, и выходит царица.
Е к а т е р и н а
Похвально! Государь
Обрадовался бы словам подобным,
Когда б услышал; юность ежели
Последует за ним, ему то в радость.
(Фрейлине.)
Сейчас его величество придет.
Боюсь, невесел, зная, я о чем
Его хочу просить, верней, о ком.
Ф р е й л и н а
О Кикине? Когда он вор, зачем же
Печалиться об нем? Лишь гнев царя
Тут можно возбудить.
Е к а т е р и н а
Жаль человека,
Что верно нам служил - царю и мне,
В особенности мне, когда я права
Едва имела на его вниманье,
Еще чужая всем вокруг, - а Кикин
Уж ведал точно всю мою судьбу,
О чем мне даже и не снилось.
(Обретая царственную осанку.)
Помнить
О слугах верных, в чем-то оплошавших,
Не предо мной, нельзя мне запретить.
На лестничной площадке у раскрытых настежь дверей показывается царь Петр.
П е т р
Вот чем ты нездорова, друг сердечный!
Поворачивается сбежать вниз, но царица всплескивает руками, как бы смеясь над его детскими порывами, и он, обласканный и сконфуженный, остается на месте, что однако его сердит.
Вечор на ассамблею не явилась,
Лишив нежданно радости всех нас;
От огорченья насморк прихватила,
Неровен час и слезы...
Е к а т е р и н а
Пожалеть-то
Могу я сердцем: арест и тюрьма
Его лишили речи; смерть уж веет
У изголовья; он наказан свыше.
Пусть дома хоть окончит дни свои.
О многом ли прошу я, государь?
П е т р
Что с Кикиным все знаешь. А откуда?
Е к а т е р и н а
Ты сам мне, государь, сказал со вздохом.
П е т р
Ужели? Нет, его жалеть не стану.
Доверием и дружбой облачен,
Исподтишка лишь о себе он думал;
В Адмиралтействе вотчину нашел,
Как вождь мышиный. За кого хлопочешь?
Да два десятка этаких у трона,
Без войска чужеземного, разрушат
Могучее, как солнце, государство,
Чтобы с мошной своей зажить хоть где.
Е к а т е р и н а
Твой гнев и праведен, и справедлив.
Ты ведаешь одну лишь мысль - о благе,
О благе общем, равном государству
Под стать тебе, но люди малы, всяк
Хлопочет о себе, не помышляя
О большем; ты их собираешь вместе,
Ведешь к единой цели - к благу всех.
П е т р
Заговорила ты меня, царица.
По случаю победы и торжеств
Простил я многих; Кикина простить
Душа не в силах; я любил его,
Как брата кровного, и с кровью вырвал
Из сердца моего, и мне не легче,
Куда тяжелей, чем тебе, мой друг.
Ведь я один, сердечных уз не сыщешь,
С годами все трудней; помощников,
Сама ты знаешь, сколько; друг сердечный,
Ну, дай свободу Кикину, коль хочешь,
Но знать его я больше не хочу.
Е к а т е р и н а
По-детски чистая душа жестока.
Где сохранил ее, мой государь?
П е т р
(целуя ее)
Опять не так?
Е к а т е р и н а
Нет, нет, велик во всем;
Таким пребудь, когда бы я невольно,
Не чаю, в чем, но прегрешила б вдруг.
Иль сын твой, коим недоволен ты.
П е т р
Победа наша на море Европу
Всю облетела; сын же не слыхал?
На торжества бы мог поспеть без спешки,
Хотя бы и без радости особой,
По долгу только, коли он наследник
Российского престола, - да, загадка.
( Уходя быстро.)
И в ней судьбы и дел моих решенье?
Сцена 4
Спуск корабля. 28 сентября 1714 года. У Адмиралтейства на штапеле новый корабль; берег заполнен народом и мастеровыми из иноземцев; на лучших для обозрения местах вельможи и иностранные послы. Царица со свитой на другом берегу, откуда всего лучше видно. Нева на этом месте относительно узкая, но полноводная, с быстрым течением. День солнечный, небо синее, с белыми, как паруса, облаками, что соответствует праздничному оживлению у реки, заполненной барками, шлюпками, с фрегатом на рейде.
