На дощатой галерее у Летнего дворца заиграл оркестр, и ряженые закружились в хороводе; к ним присоединяется и публика, в разгаре веселья и царь с царицей; хороводу тесно, и он растекается по аллеям.
Х о р ж е н ш и н
Как лед уходит по Неве,
Сияя в чистой синеве
И вод, и неба,
Под звон кифары Феба
Несется пестрый хоровод
По саду на просторе,
И выступает дивный грот
В ракушках весь, как в море
Жилище нереид;
И здесь же рядом шар стоит,
Готторпский глобус превеликий,
Весьма к тому же многоликий,
Со звездным небом изнутри,
С круговращением Земли.
Г е р о л ь д
Кто несется в хороводе,
Ростом высясь, со всех ног,
Свой средь знати и в народе,
Средь богов, ну, точно бог?
Да бежит-то он с царицей,
А за ними вереницей
Знать и люд мастеровой,
С кем трудился царь на верфи
И вступал с врагами в бой
За отечество и веру, -
Всех он ныне и созвал
На веселый карнавал.
Царь, проводив запыхавшуюся царицу до входа в грот, подходит к герольду с его свитой. Оркестр замирает, и хоровод, растекаясь по аллеям, распадается.
П е т р
Герольд! Я дал тебе двух трубачей.
А женщины, скажи, взялись откуда?
Г е р о л ь д
Не ваше ли величество прислали
Мне в помощь их, чтоб знал я речь свою?
Или ее величество - из фрейлин?
Они прекрасны и умны, но странны.
П е т р
Герольд! Сей праздник ныне завершен.
Герольд взмахивает жезлом, и трубачи подают соответствующий сигнал. Три женщины исчезают. Царь встречает у грота царицу, публика вереницей, прощаясь, уходит, и сад пустеет.
Г е р о л ь д
(оставшись один)
Ночь взошла зарею ясной.
Сад со статуей прекрасной
Просиял, как Рай земной.
(С изумлением.)
А высоко над Невой,
Будто жили там доселе,
Боги Греции воссели.
В просиявшем утреннем небе проступают скульптурные очертания античных богов и богинь.
Сцена 4
Летний сад. Сентябрь 1721 года. Торжества и маскарад. Герольд с жезлом в сопровождении двух трубачей, шутов и денщиков царя.
Г е р о л ь д (взмахивая жезлом)
Вещайте, трубы, о начале празднеств!
1-й д е н щ и к
Когда они закончились? Идут
Уже неделю непрерывно. Грохот
В ушах не умолкает - от пальбы.
Адмиралтейству, слышь-ка, крепость вторит
И с кораблей на рейде снова гром.
2-й д е н щ и к
В ушах твоих звенит. Пока же тихо.
Послеполуденный в природе сон,
Чему и царь подвержен всеконечно.
Зато с зарей всегда он на ногах.
1-й ш у т
В работе и делах он тоже зверь.
2-й ш у т
Да зверю не угнаться, мне поверь.
1-й ш у т
А в празднествах угнаться и подавно;
Угрюм иль весел...
2-й ш у т
Ныне весел славно!
Каким лишь в юности бывал.
1-й ш у т
И швед его бивал.
Трубы. На лугу у сада, словно сошедшие с неба, являются боги: Нептун с трезубцем, Марс, за ними сам Юпитер с Юноной и Венера, - все исполинского роста среди шествующих вокруг них карликов и карлиц, одетых празднично - в платьях простонародья и знати.
Г е р о л ь д
Глазам своим не верю: боги!
Сейчас сошедшие с небес.
Как люди малы и убоги!
А боги высятся, как лес.
1-й д е н щ и к
Прекрасный, корабельный,
В осенней позолоте,
И тучи величавы
В сияющем полете.
1-й ш у т
А я-то знаю, в чем тут штука.
Один - француз, другой - гайдук.
1-й д е н щ и к
Считать умеешь, ну-ка,
Таких высоких сколько штук
У нашего царя?
Осанка! А величье в взоре?
2-й ш у т
(раздвигая плечи)
Смотри! Какое горе,
И я сойду за короля.
