Но он сделал это.

— Я знаю, — ответила я ему.

— Ты покорила меня примерно за минуту, — Мэг сказал мне то, что я и так уже знала тогда и была так счастлива тогда, но напоминание об этом сейчас заставило меня почувствовать себя намного лучше.

Он еще не закончил.

— Ты злилась на отца Мо придурка. Я услышал, что ты напала на Тэмми. У тебя есть чувство юмора. Я знал, что среди нас будет красивая женщина, с одним из парней. Но больше всего меня покорило в тебе то, как ты вела себя с Мо. Ты впервые оказалась у нас дома, но было такое чувство, будто ты бывала у нас уже сто раз, и вы оба были совершенно спокойные и расслабленные. — Мэг одарил меня улыбкой. — Хотя ты возмущалась поведением его отца. Мо рылся в своей почте, а ты ругалась на его отца, ты была вся в Мо. Мне пришлось надавить, потому что он мой парень. Но мне не пришлось сильно давить.

— Меня, — вставил Аксель, — ты покорила, я боялся, что не выберусь из твоего дома до того, как ты запрыгнешь на Мо.

Я не могла не улыбнуться ему.

— Меня даже не было рядом с тобой, — тихо продолжал Аксель. — Он вошел, и внезапно все исчезло, включая меня.

— Аксель рассказывал нам об этом, — добавил Огги. — Прежде чем Мэг с тобой познакомился.

Все остальное я и так уже знала.

Но последнее для меня было новостью.

— Мы не очень-то доверяем людям, Лотти, — сказал Мэг, — особенно женщинам. Но тех, которые могут стать неотъемлемой частью жизни одного из нас, мы проверяем со всей тщательностью.

— Я уверен, что сестер будет трудно расколоть, — поделился Бун. — Они могут этого не показывать, но братья…

Бун промолчал, но я поняла.

Они не были братьями по крови, кровь гуще воды, но учитывая их профессию, как они зарабатывали себе на жизнь, все они ранее побывали в армии, доверие, которое выстроили между собой, стали теми, кем их сделал этот опыт, и та дружба, которая у них была, все это было сильнее стали.

— Мы пришли к тебе только ради тебя, мы знаем тебя уже две недели, — напомнил мне Огги. — Женщины Моррисона полюбят тебя, Лотс. Тебе не о чем беспокоиться.

Я почувствовала, как рука Мо крепко обхватила меня, прижимая к своему большому сильному телу.

Я смотрела на всех мальчиков Мо вокруг нас, которые специально пришли, чтобы меня подбодрить.

Я влюбилась в Мо.

А пока шли эти две недели еще больше влюблялась в Мо, то полюбила и его друзей.

Я посмотрела на Мэг.

— Эви точно для тебя. Она — ботаник. Но она разберется с твоим дерьмом.

Мэг моргнул.

Я посмотрела на Огги.

— Пеппер для тебя. Просто доверься мне. Идеальная будет пара.

Мое внимание переключилось на Акселя.

— Хэтти. Ты перевернешь свое дерьмо ради нее. Она совершенно не твой тип. Тебе придется потрудиться. Но она того стоит.

Аксель склонил голову набок, явно заинтригованный.

Наконец я повернулась к Буну.

Как я и подозревала по его тонким вибрациям, которые получала от него, в выражении его лица было что-то настороженное, я была не уверена, то ли он не хотел, чтобы я считывала, то ли не хотел, чтобы другие считывали его.

Так что я закончила.

— Рин, — произнесла я. — Кэтрин. Она будет за пределами твоих самых диких фантазий. Твоих самых неуемных фантазий, Бун.

Вспышка понимания с его стороны подсказала мне, что я правильно все предположила, не стала особо вдаваться в подробности, чтобы остальные не задавали ему вопросов.

С Буном я отдельно поговорю позже.

Один на один.

Я повернулась в руках Мо, посмотрела на него и сказала:

— Мне нужно закончить разбирать свою сумку, надеть туфлю, малыш. И я буду готова.

Мо посмотрел на меня сверху вниз.

Потом улыбнулся.

Подбадривающая речь была произнесена, я была готова ехать.

Все еще улыбаясь, Мо наклонился, коснувшись моих губ, и убрал руки.

Я принялась рыться в сумке, Мо присел на корточки, чтобы надеть мне туфлю.

И с объятиями и поцелуями в макушку от парней, стоявших у пикапа Мо, и обещаниями Мэг, что в следующий раз, когда они заедут ко мне, он захватит с собой пиво, мы отправились в путь.

* * *

Дом мамы Мо меня не удивил.

Мо рассказал, чтобы вырастить пятерых детей после того, как их бросил отец, не задумываясь о деньгах, в прямом смысле бросив их, его мать очень много работала, чтобы стать дипломированным бухгалтером-аудитором. Год назад она вышла на пенсию, став партнером в крупной городской фирме. Она по-прежнему работала с VIP-клиентами два-три дня в неделю потому что, если бы она не работала бы с ними, то сошла бы с ума, не зная, чем бы себя занять, когда вдруг появилось столько свободного времени — она не вязала, не рисовала, не наблюдала за птицами (короче не делала ничего такого в этом роде).

Она также много лет назад переехала в дом поменьше по размеру после того, как Мо ушел в армию.

Так что кирпичное бунгало на Парк-Хилл с открытой беседкой у парадного крыльца, кирпичной дорожкой, густой зеленой лужайкой и аккуратным, но не пышным ландшафтом, включающим отцветающую рудбекию «Черноглазая Сюзан», все это было для меня ожидаемо.

К сожалению, к тому времени, как Мо припарковался за сверкающим «Шевроле Сильверадо», действие подбадривающего разговора его парней уже закончилось.

Вот почему Мо повернулся ко мне и взял за руку.

Я пристально посмотрела ему в глаза.

— Мои парни ненавидели Тэмми, — объявил он. — Они ненавидели всех, кто был до нее. И они этого не скрывали. Я злился на них. У меня не складывались отношения с женщинами, и то, как парни относились к моим женщинам, не особо помогало.

Мне не хотелось думать о том, как бы я себя ощущала, если бы я не понравилась хотя бы одному из его парней.

К счастью, мне это не грозило.

— Но должен признать, что парни были правы, — продолжал он. — Я должен был покончить с этим. Оглядываясь назад, я понимаю это теперь, потому что ты рядом. Но они видно тогда уже знали это, что мне нужна другая женщина, которую я заслуживаю. Теперь я знаю, и они знают, что я все понял. Как ты думаешь, в ту минуту, когда мои сестры и мама увидят тебя, они не почувствуют то же самое, что чувствовали мои парни?

Мне нравилось то, что он говорил.

Мне нравилось, что он нашел в себе силы сказать мне это.

Но я знала одно, что мне предстоит еще завоевать женщин в этом доме, не для себя.

Ради Мо.

Но я наклонилась к нему и ответила:

— Я рада, что теперь ты знаешь, чего заслуживаешь на самом деле, милый.

— Теперь я не надеюсь, а просто знаю, что ты сможешь это сделать, — ответил он, придвинувшись ко мне, крепко поцеловав с закрытым ртом, отстранился. — Ну, что готова?

Я не была готова.

Но все равно утвердительно кивнула.

Он отпустил меня, повернулся, чтобы открыть дверь, но потом снова развернулся ко мне.

— Я помогу тебе выйти из машины.

— Хорошо, хорошо, — прошептала я.

Именно тогда Мо кивнул.

Было забавно сидеть в машине и ждать, когда Мо поможет мне выйти из пикапа, но еще больше было приятно, когда он это сделал.

Как будто я была той, кем была для Мо — любимой, о которой он хотел заботиться.

Мы были уже на полпути к дому, когда входную дверь резко открыла высокая блондинка (не такая высокая, как Мо, но чертовски высокая и стройная) не такая, как Мо, а по-женски фигуристая, с женственными пышными формами.

Она только взглянула на меня и закричали:

— Срань господня! Какое платье! — Затем она снова повернула голову в дом, продолжая кричать. — Я немедленно сажусь на диету! После крабовых лепешек, конечно. И еще, конечно, после торта с безе!

Я надела черное платье. Оно было обтягивающее, узкое, липло к телу, потому что я сама была прилипчивой. Без рукавов, воротник хомутиком, со спиной борцовка. Оно было выше колен, до середины ляшек, с небольшим разрезом с левой стороны.

Это была я.

Решив, что они должны были знать, кто я такая, как бы я ни нервничала.

Женщина в дверях обернулась к нам, когда мы поднялись на три ступеньки крыльца, а затем сразу же повернулась в дом, закричав:

— Она крошечная. И она просто бомба.

О боже мой.

Я была совсем некрошечной.

Но я была вне себя от восторга, когда она, бросив на меня один взгляд, описала меня как бомбу.

Прежде чем я успела ощутить всю полноту от облегчения, Мо приказал:

— Марта, хватит орать.

— Мо, тащи ее сюда, — тут же потребовала Марта. — Мама не разрешила нам прикасаться к закускам, пока не приедет Лотти, а она приготовила мини кукурузные кексы и бутерброды с копченым лососем. Ты же знаешь, что Тейлор не любит изысканную еду, но он любит поесть, а так как он не ел с самого обеда, то стал капризным. Что касается меня, то если я в ближайшее время что-нибудь не съем, то кого-нибудь убью.

— Хорошо, — ответил Мо, теперь мы стояли на коврике перед ней. — Ты хочешь выйти или пройдешь во внутрь, чтобы мы могли войти?

— Конечно, — ответила она, но не сдвинулась с места, а протянула мне руку и сказала: — Привет, я Марта. И я меньше всех раздражающая, что бы Мо тебе ни говорил.

— Это ложь, — пробормотал Мо.

Я взяла ее руку, улыбаясь, потому что этот вечер начался совсем не так, как я ожидала.

— Привет, я Лотти.

— Господи, Март, что за бардак у барной стойки перед дверью? — спросила другая высокая, светловолосая, стройная женщина, физически отталкивая Марту с пути только, чтобы занять ее место. — Привет, я Лене, я хочу сказать прямо сейчас, что Рик принес свой плакат с тобой. И если ты не захочешь его подписывать, просто не делай. Я сказала ему, что это невежливо при первом знакомстве. Когда мама заставила нас принарядиться и потребовала, чтобы мы наняли нянек для детей. Больше подойдет, подписать плакат, когда Пол будет устраивать барбекю в День Колумба. Предупреждаю, Пол использует любой предлог, чтобы приготовить барбекю. Так что для него это вполне нормально. На День Труда, День памяти, День ветеранов, Четвертое июля. Даже на Хэллоуин. Однажды он попытался поджарить индейку на День Благодарения, но Сигне выплеснула все дерьмо.

Я невольно уставилась на нее, но когда она замолчала, спросила:

— У твоего мужа есть постер со мной?

— Не нервничай, — быстро посоветовала она. — Он не сталкер или что-то в этом роде. Он просто большой поклонник книг о рок-цыпочках. Клянусь, мне чуть не пришлось везти его в больницу, он так смеялся над той частью, где твоя сестра отправилась играть в покер со своими девочками. — Она наклонилась ко мне. — Он попросит тебя подписать книги. И даже не бери в голову, если тебе захочется ему сказать, чтобы он отвалил. Я с тобой, девочка.