ГЛАВА 17 Бек

Я выделялся, как большой палец на руке. Я был в темно-синем пиджаке от Tom Ford против моря зеленых и коричневых жакетов от Barbours и костюмов из твида. Этим было сказано все, что нужно было знать обо мне и остальных людях, которые здесь находились — у меня были новые деньги в отличие от них.

Но, черт возьми, я стрелял лучше, чем большинство в этой компании. А стрелять по глиняным предметам было чертовски скучно. Я не понимал сути. Это все равно, что стрелять из пневматической винтовки по консервным банкам на задворках заброшенных гаражей. И я овладел этим лет эдак в тринадцать.

В любом другом случае я бы просто вернулся в отель. У меня накопилось много электронной почты, тысяча пропущенных звонков, но ничто, даже стрельба по глиняным голубям, не могла заставить меня уйти. Генри Дауни находился в десяти метрах от меня, и я никуда не собирался, пока не пообщаюсь с ним.

Конечно, я за ним не следил, но краем глаза заметил, что он стоял с тремя или четырьмя другими мужчинами, один из которых был бывшим парнем Стеллы. Нас не познакомили официально, но я несколько раз ловил взгляд Мэтта: сначала на вечеринке по случаю помолвки, а потом вчера вечером. Что было странным. Он явно оставил их отношения в прошлом, потому что собирался жениться, но у меня сложилось четкое впечатление, что у них со Стеллой не все решено.

Но, возможно, мне это только казалось.

В последнее время мое воображение работало на пределе возможностей. Ночью, когда Стелла попыталась поцеловать меня, я чуть не прижал ее к стене, чтобы зацеловать до тех пор, пока она не забыла бы какой сегодня день недели. С того момента я представлял, какая она на вкус, как будет ощущаться ее кожа под моими руками. Меня интересовало, был ли легкий цветочный аромат ее духами или она с ним просыпалась. И теперь, когда я поцеловал ее, я думал лишь о том, когда смогу снова это повторить.

Но это будет позже. Сейчас мне следовало сосредоточиться на том, почему мы оба здесь.

Я увидел, что Генри отделился от небольшой группы, с которой разговаривал, и направился к накрытому закусками и напитками столу, и я решил воспользоваться этой возможностью. Сделал глубокий вдох. Нельзя все испортить, подходя к нему слишком быстро, хотя таково было мое обычное поведение. По опыту, люди вроде Генри не любили чувствовать себя в западне. Они привыкли контролировать большинство ситуаций, поэтому мне было необходимо не торопиться и придерживаться своего плана.

Подойдя к столу, я принялся заваривать себе чашку чая.

— Сегодня прекрасный день для прогулок, — вскользь бросил я, стараясь говорить как можно небрежнее, словно не мечтал приковать его к батарее, пока он не отпишет мне собственность в Мейфэре.

Я привык иметь дело с самыми разными типами людей. Люди, у которых я приобретал жилье в восточном спальном районе Лондона, отличались от тех, с кем я имел дело теперь, отстраивая элитную жилую недвижимость. Я гордился тем, что находил общий язык с некоторыми людьми, пусть и льстил чьему-то самолюбию. Я делал то, что требовалось, чтобы получить желаемое. Разница заключалась в том, что те, с кем я до этого работал, нуждались в том, что я мог предложить. С Генри же все было иначе. Здание Дауни не было выставлено на продажу.

Генри ничего от меня не было нужно.

Плюс ко всему, он был аристократом, следовательно, я был настолько далеко от своей зоны комфорта, что мне понадобиться кислородная маска и парашют про запас.

— Прекрасный день, — ответил он и протянул руку. — Генри Дауни. Как поживаете?

Я пожал ему руку.

— Бек Уайльд. — Я не мог заставить себя сказать «как поживаете» в ответ. Мне нравилось находить общий язык с людьми, но я не был обманщиком. Я не мог притворяться тем, кем не являлся, и никогда никому не сказал бы «как поживаете».

Генри улыбнулся, и мои плечи немного расслабились. Наконец-то я здесь. Перед человеком, который мог дать мне то, чего я больше всего хотел: закрытую дверь в мое прошлое. Мне всего-то нужно сблизиться с человеком, с которым у меня не было ничего общего. С человеком, который, без сомнения, будет смотреть на меня свысока, потому что я не учился в школе с громким названием.

Но мне нужно было ему понравиться. Мне предстояло много работы.

И для начала нужно указать на совпадение того, что мы оказались на одной свадьбе.

— Генри Дауни? Знакомое имя, — сказал я, готовясь сложить перед ним два плюс два.

Я не успел продолжить тему имени, так как нас прервали. Бывший Стеллы. Мне едва удалось сдержать стон. Не хватило всего нескольких минут, чтобы сказать Генри, что мы уже знакомы и что я пытался с ним связаться.

— Мы не встречались, — сказал Мэтт, протягивая руку. — Я Мэтт, жених. Вы пара Стеллы, верно?

Пара? Весьма интересный способ обращения. Зато он выдал намного больше, чем намеревался. Он явно пытался меня унизить, и если бы я действительно был парнем Стеллы, то, возможно, и обиделся бы. Но его намек был настолько прозрачным, что я ни капли не оскорбился. Но ему не нужно было знать, что я вижу его насквозь.

— Бек Уайльд. Я парень Стеллы. Приятно познакомиться и мои поздравления.

Мэтт пристально меня изучал, пытаясь прожечь во мне дыры. Господи, через секунду он вытащит свой член и предложит помериться размерами.

Я мысленно прокрутил в голове все, что говорила Стелла. Она вряд ли когда-либо упоминала, почему они с Мэттом расстались. Я предположил, что они встречались долгое время и стали, скорее, друзьями, что между ними произошло что-то безобидное, и сейчас их отношения напоминали связь брата и сестры. Теперь мне предстояло расспросить Стеллу об этом. Такую информацию сообщают новому парню, если у них все серьезно. И вообще, мне было просто интересно.

— Похоже, неделя обещает быть чудной, — заметил я. — Идеальная погода для свадьбы. Вам повезло, учитывая, что мы в Шотландии.

— Это так. И конечно, я женюсь на идеальной женщине, — добавил он. — Как вам сегодняшний день?

Возможно, у меня опять разыгралось воображение, но мне показалось, что его намек на совершенство Карен звучал довольно резко.

— Отличная компания, чудесная погода и чашка чая. Что еще может пожелать человек? — ответил я, бросив взгляд на Генри.

— Вот-вот, — согласился Генри, поднимая чашку.

— Совершенно верно, — сказал Мэтт, натянуто улыбнувшись. — Я провел здесь практически каждое лето своей жизни, наслаждаясь живописными пейзажами. Прекрасная погода — это глазурь на торте.

— Вам очень повезло, — поддержал я.

Мэтт и эти люди не были похожими на меня. Они могли целое лето стрелять и кататься на лошадях, пока я вытаскивал гниющие половицы из квартиры в Нью-Кроссе. Сейчас мои сотрудники выполняли физическую работу, но летние дни я проводил в офисе, обсуждая цены следующего проекта или контролируя строителей и проектировщиков.

Мне нужно было зарабатывать деньги. А этим людям достаточно было просто родиться.

— Не думаю, что мы вращаемся в одних кругах, — добавил Мэтт. — А чем вы занимаетесь?

Я вовсе не жаждал отвечать на вопросы Мэтта, потому что он, без сомнения, хотел меня поддеть. Но именно эта была та информация, которую я хотел сообщить Генри.

— Я застройщик, — ответил я. — В основном жилых помещений. Так я познакомился со Стеллой. Она дизайнер одного из моих зданий.

Мэтт скривился, как будто съел что-то кислое.

— Неужели? Что за здание?

— Роскошная резиденция. В Мейфэре.

Для Генри был идеальный момент, чтобы сказать, что у него есть там собственность. Что он владелец какого-то захудалого здания, которое нуждалось в реставрации, но тот любовался сельской местностью, словно я болтал о погоде.

Терпение. Это только наш первый разговор. У меня был план, даже если от него немного пришлось отклониться.

— Как интересно, — хмыкнул Мэтт, прочищая горло и, казалось, нервничая.

— Прошу меня простить, мне нужно позвонить, — сказал Генри, отчего я чуть не застонал.

Упустить возможность поболтать с Генри — достаточно плохо. Но остаться наедине с бывшим парнем Стеллы — еще хуже.

— Совсем забыл, мне нужно отправить письмо. Рад познакомиться с вами обоими.

Я вытащил телефон из кармана и побрел к холму неподалеку от дома. Никакой уверенности, как мне удастся прожить следующую неделю в окружении этих людей, которые любили пустые разговоры и обсуждения погоды. Возможно, дело было не только в их поверхностности. Возможно, жизнь, в которой тебе во всем потакают, и лето, стрельба и игры в крокет делали тебя вечно очарованным.

Чего я никогда не узнаю. Я никогда не впишусь в подобную компанию. Мой отец позаботился об этом.