— Ну, моя биография не такая насыщенная, — улыбнулся Василий. — Сам я из крестьян. Отец погиб от рук белобандитов, — Василий на мгновение закрыл глаза и перед ним снова встала картина из самых жутких его кошмаров: горница деревенской избы, залитая тусклым светом двух керосиновых ламп. Стол с растерзанным телом и окровавленная мохнатая морда волколака. — …от рук белобандитов, — машинально повторил Василий, пытаясь отогнать ужасное видение, — точно так же как мать и брат. В общем вся семья. Так что лет с пятнадцати я сражался в отряде, а потом ЧК, ГПУ, ГУГБ…

Услышав эти непопулярные в народе названия, Кашев поджался, чуть отодвинулся от Василия.

— Выходит ты врагов народа стрелял?

— Нет, — покачал головой Василий. — Скорее выполнял спецпоручения. Куда съездить надо, кому что передать… — ну не стал бы он рассказывать первому встречному об Антарктиде, Гоцларе, армиях зомби да вонючих шогготах. Слишком все это фантастично… Хотя с другой стороны, если учесть, что сейчас они сидят внутри какой-то твари, несущейся с огромной скорости по лунной пустыне… В общем одно другого стоит. Однако, судя по всему, Кашев не слишком-то Василию поверил. Если все было бы так, как тот говорил, то не было в Василии ничего такого этакого, что позволило бы ему командовать «все и вся». А ведь представлялся он простым оперуполномоченным. Тогда чтобы у спутника не возникло сомнения в его словах, Василий добавил. — Вот во время войны, ну в самом начале, отправили меня ликвидировать склад с ценными бумагами. Не знаю уж, что там за бумаги были, но какие-то секретные. А к тому времени, как я туда прибыл, монастырь тот, где бумаги те хранились, уже фашисты захватили. Я уж думал все… обосрались мы по полной. Но выпал случай удачный, чистая случайность, и склад мы уничтожили и к партизанам ушли. А уже потом меня на Большую землю переправили.

— А свои как? — с интересом привстал Кашев. — У нас ведь если в окружение попал, то как минимум шпион немецкий или враг Родины.

Василий только плечами пожал.

— Не знаю. Я тоже сначала ничего хорошего не ждал, а потом как-то все улеглось, устаканилось. Судя по всему уж очень бумаги те секретными были, и очень немцам нужны… — тут он, словно опытный актер выдержал длинную, многозначительную паузу. Со стороны могло показаться это несколько наигранным, а на самом деле Василий просто на миг вновь мысленно перенесся в подземелье Ельцивского монастыря. Вот Григорий Арсеньевич выбросив из руки в фашистов шар пламени падает, вот в облаках вони появляется шагант — разумный шоггот, а потом он вместе с Катериной плывет связанным на пиратском корабле по небесам Мира снов… плывет на Обратную сторону Луны. Обратная сторона Луны! — Василий резко поднял руку, призывая Кашева к молчанию.

Мысли лихими скакунами неслись по замкнутому кругу и в голове звучала лишь одна фраза, смысла которой он никак не мог разгадать. Обратная сторона Луны. Выходит то путешествие в Мире Снов и нынешнее приключения как-то связаны. Но как? Что тогда говорили пираты. Василий попытался вспомнить, но воспоминания ускользали. Он отлично помнил последовательность событий, отдельные кадры схватки между пиратами и котами Ультара, но что тогда говорили пираты. Он помнил лишь ключевую фразу: «Обратная сторона Луны».

Наконец не в силах совладать с собственной памятью, он опустил руку, тяжело вздохнул.

— В чем дело? Ты что-то вспомнил?

— Да, нет! — отмахнулся Василий. — Показалось. Иногда так бывает. Кажется, вот-вот и вспомнишь что-то очень важное, значимое… а мысли разбегаются, ускользают, и ты всякий раз оказываешься ни с чем.

— Угу! — сочувственно протянул Кашев, ожидая продолжения рассказа.

— Вот собственно и все! — наконец оставив свои попытки найти связь между событиями в Мире Снов и своем нынешнем, закончил Василий, сделав еще один глоток из фляги.

— А из всего этого как думаешь выпутаться? — поинтересовался Кашев. То ли он не слишком поверил в рассказ Василия, то ли подозревал, что тот многое скрыл.

— Утро вечера мудренее, — ответил оперуполномоченный, а потом откинувшись назад, опустился на мягкий пол, повернулся на бок, подложив под щеку ладонь. — Теперь я предлагаю поспать.

Но на самом деле спать он не хотел. Просто говорить вроде было особо не о чем. В пустом желудке мягко булькал шнапс. К тому же всегда была надежда, что уснув можно узнать многое, о чем другим способом и не узнаешь.

Однако в этот раз ничего у Василия не вышло. Сон не шел. Тогда запрокинув голову, Василий принялся считать звезды, ярко светившие в темном небе над головой — старый испытанный способ уснуть. Где-то на шестисотой, Василий сбился, начал было заново, но плюнул, а потом просто лежал глядя в пустоту, все еще пытаясь вспомнить, что же говорили тогда пираты об обратной стороне луны.

Сильно тряхнуло, и Василий тут же пришел в себя.

Все-таки ему удалось уснуть, но это был обычный сон, без всяких откровений, встреч и предсказаний, путешествий в Стране снов. Хотя, может что-то такое и было, только Василий об этом не помнил. Он словно вынырнул из небытия — черного бездонного омута.

Снова тряхнуло, и Василий резко сел протирая глаза. Похоже, они прибыли куда-то. Вот только куда?

Вокруг были скалы, острые, зазубренные. Они торчали из песка, словно клыки гигантского зверя, а их «скакун» несся, лавируя между ними все с той же безумной скоростью. Василий какое-то время, затаив дыхание, следил за проносящимися мимо скалами. Казалось, если бы тварь, даже едва задела бы одну из скал ее раны были бы поистине ужасны.

— Что происходит?

— Похоже, наш «поезд» приближается к вокзалу, — отозвался Кашев, который тоже неотрывно наблюдал за гонкой по песку.

— И давно это происходит?

— С час, наверное…

«Выходит начало я проспал, — подумал с обидой Василий. — Жаль. Может издали можно было бы что-то разглядеть».

— Там вдали было что-то вроде купола. Мы направились прямо к нему. Только, если это был купол то невероятно огромный. Такой, пожалуй всю Москву накрыть сможет.

Василий задумался. С гигантскими сооружениями Слуг Ктулху он уже сталкивался, а если вспомнить Гоцлар — город без границ… Что ж, судя по всему, ждать оставалось недолго, вскоре все само собой разрешиться.

Еще один сильный толчок швырнул Василия на прозрачный купол из темницы. Удар оказался таким сильным, что по «оргстеклу» побежали трещины. Василий услышал свист выходящего наружу воздуха.

— Похоже нам конец, — прошептал он себе под нос, стараясь говорить так, чтобы Кашев не услышал. Но тот услышал. Повернувшись, он уставился на разбегающиеся трещины. Лицо у него вытянулось. Казалось еще мгновение и он… нет не заплачет… зарыдает навзрыд и в бессильной ярости начнет стучать кулаками по «резиновому» полу.

— Вот и все, — тихо пробормотал он. — Капут…

Неожиданно стало совершенно темно, и создание, внутри которого они находились, резко остановилось. Василия и Кашева со всего размаха швырнуло на треснувший купол. Раздался ужасный треск, Кашев завопил, Василий тоже собирался было закричать, но тут путешественников снова встряхнуло. Василий полетел на своего спутника и непроизвольно натолкнулся диафрагмой на его острое колено. Воздух со свистом вылетел из его легких, Василий попытался вдохнуть его снова, но не смог, потому что откуда-то доносилось громкое и противное шипение. Пару секунд он пролежал во тьме, словно рыба, хлопая ртом и пытаясь вдохнуть. Но все его попытки оказались тщетными. Воздуха не было. Потом началось головокружение. Перед глазами все поплыло, хотя, что было это самое «все» неясно, так как Василий находился в полной темноте.

На мгновение сознание его словно угасло, и тут же вспыхнуло с новой силой. Потом Василий почувствовал как исчезает «резиновая» поверхность на которой он сидел, и он… он с ужасом осознал, что падает, падает куда-то во тьму, однако удар оказался вовсе не таким сильным, как он ожидал. Он словно даже не упал, а как тончайший листок соскользнул куда-то, на невидимую плоскость.