Кэтрин бросила на него удивленный взгляд, а потом вдруг прыснула.

— Не знаю, не знаю. Ты постоянно таскаешь с собой свою сумку, и готова спорить, там далеко не инструменты.

Ее наблюдательность поразила Лукаса.

— Ну, ведь толком не знаешь, когда понадобится переодеться, — смущенно проговорил он.

— Тогда ты готов к любой случайности.

— Точно, — ответил Лукас, соображая, как бы объяснить Кэтрин, что не раз попадал в ненастье вдали от дома.

— Садись, — предложила Кэтрин, — а я принесу что-нибудь выпить. — Она сделала шаг, потом остановилась. — Тебе погорячее или похолоднее?

— Прости? — не понял Лукас, почувствовав, как пульс у него убыстряется.

— Выпить, — повторила Кэтрин. — Тебе какао или содовой?

— Лучше какао, — отозвался Лукас, надеясь, что до ее возвращения сможет привести мысли в порядок.

Кэтрин ушла, а Лукас глубоко вздохнул, плюхнулся на диван и поставил сумку между ног. Он чувствовал себя неопытным подростком.

Через несколько мгновений Кэтрин снова возникла в комнате с двумя дымящимися кружками в руках.

— Да здравствует микроволновка, — провозгласила она, поставив на стол поднос и вручив Лукасу одну из кружек.

— Здорово пахнет, — заметил Лукас, удивленный, что может поддерживать ничего не значащий разговор, в то время как его голова идет кругом от вопросов.

Например, от такого, как «Может, он не первый подобный гость в ее доме?».

Отогнав эту мысль, он уставился в свою кружку. Потом подул и осторожно отпил, наслаждаясь горячим сладким напитком. Кэтрин последовала его примеру, сделав небольшой глоток.

— Что дальше? — спросила она, слизнув пену с верхней губы.

— Что я собираюсь делать дальше? — переспросил он.

Кэтрин кивнула.

— Механик сказал, что машина будет готова только через несколько дней. Вот я и полюбопытствовала, что ты собираешься предпринять.

Подавленный и пристыженный, Лукас сидел как идиот, пытаясь справиться с волнением.

— Я… мм… мне надо кое о чем договориться. — Он запнулся, не зная, что сказать.

— Так вот я подумала, — пришла ему на помощь Кэтрин, — если машина понадобится тебе завтра, то ты можешь отвезти меня к бабушке, а потом воспользоваться моей машиной.

— Спасибо, но ты мне ничего…

— Лукас, я хочу, чтобы работа была закончена к тому времени, когда бабушку выпишут из больницы. Она здесь отдохнет и наберется сил. И у меня будет время убедить ее остаться в этом доме навсегда.

— Да, точно. — Лукас все еще пытался привести свои мысли в порядок. — Но я собирался позвонить завтра моему кузену Джону. У него несколько машин, так что, может, он одолжит мне одну.

— Как хочешь. Я ценю все, что ты делаешь для меня и для моего дома.

Все? Лукас не нашелся что ответить и, откинувшись на спинку дивана, подумал, что лучше бы он пошел домой пешком, чем пытался понять женщину, каждую фразу которой можно истолковать превратно.

Лукас взглянул на часы. Уже почти десять. Он ждал от Кэтрин следующего шага. Наконец она встала и взяла кружки.

— Я их быстренько сполосну и вернусь через минутку.

Лукас остался сидеть, словно приклеенный к дивану, гадая, кому принадлежит спальня на первом этаже. Однажды он, решив вздремнуть, позаимствовал оттуда подушку.

Кэтрин появилась в дверях и жестом позвала Лукаса за собой. Он схватился за ручки сумки и вскочил на ноги. Когда он добрался до прихожей, Кэтрин уже поднималась по лестнице, и Лукас пошел за ней следом.

На верхней площадке Кэтрин повернула налево и, открыв первую же дверь, включила свет.

— Здесь ванная, — сообщила она. — В шкафчике есть новая зубная щетка, чистые полотенца висят в сушилке.

Лукас заглянул внутрь и кивнул. Зубная щетка? Интересно, она купила ее специально или так, на всякий случай? Лукас вошел в комнату и оторопел.

Стены были оклеены обоями в цветочек, на полу розовый ковер. Комната определенно предназначалась для женщины. Лукас просто потерял дар речи при виде белого покрывала, усыпанного розовыми бутонами, и груды белых вышитых подушек.

Кэтрин посмотрела на него и засмеялась.

— Извини, но у меня нет спальни, выдержанной в мужском стиле.

Лукас пожал плечами и усмехнулся в ответ.

— Нищим не приходится выбирать, — прокомментировал он, тут же пожалев о сказанных глупых словах.

Избегая встречаться с Кэтрин взглядом, он пересек комнату и бросил сумку на обтянутое белой тканью кресло-качалку, а когда повернулся, верхний свет в комнате погас, остался лишь приглушенный от небольшой лампы на ночном столике. У Лукаса перехватило дыхание.

Кэтрин стояла рядом с этим ночным столиком, и мягкий свет падал на ее дивное лицо.

— Достаточно светло? — спросила она.

— Достаточно светло для чего? — выпалил он, прежде чем успел подумать.

— Для чего угодно, — пожала плечами Кэтрин и вышла в коридор. — Увидимся утром. Если ты встанешь позже меня, я оставлю кофеварку включенной. Но я уверена, что ты не заспишься.

Она улыбнулась и закрыла дверь.

Лукас стоял посреди комнаты. Ну с чего он решил, что приглашение Кэтрин — нечто большее, чем просто дружеская услуга?

Он потряс головой и, выйдя в коридор, направился в ванную, чтобы принять холодный душ. Поеживаясь под бодрящими струями, он думал, что бы он сделал, если бы Кэтрин захотела заняться любовью. Конечно, он бы придумал способ избежать этого.

Не думать о подобной возможности он не мог. Слишком много времени прошло с тех пор, как он касался женщины. Но он сам так захотел. Возможностей было много, но за каждой из них крылась и реальная вероятность потерять независимость, поддавшись власти чувств. А он не хотел давать обещания. Женитьба исключалась.

Лукас сполоснулся напоследок, вытерся и взглянул на себя в зеркало. Провел рукой по пробивающейся на щеках щетине и полез в шкафчик, надеясь найти там бритву. Увы. Значит, когда он вернется домой, надо добавить в сумку бритву.

Он вышел в коридор и облокотился на поручни. В прихожей было темно, и только бледный луч света косо ложился на пол. Лукас решил, что свет идет от ночника на кухне, а Кэтрин уже спит у себя.

Спальня внизу, конечно, принадлежит ей. Очень практичная комната, никаких рюшек и кружев. Обычная кровать накрыта безыскусным бежевым покрывалом, простые белые подушки. Ничего изящного и легкомысленного, ни одной безделушки в поле зрения.

Снова оказавшись в своей комнате, Лукас скинул джинсы и, усмехнувшись, полез под розовые простыни. Почему все-таки комната так убрана? Он выключил свет и растянулся во весь рост, устраиваясь на незнакомой перине.

— Слушай, мне пора, — уведомил Лукаса Джон, стягивая рабочие перчатки. — Я не совсем уверен, что твоей особенной даме понравится присутствие незнакомца в ее доме.

Лукас мгновенно напрягся и поднял руку.

— Слушай, друг, ты только не называй ее «особенной дамой», и все будет в порядке. И ты здесь не чужой — мы с тобой все-таки родственники.

— А ты разве спрашивал, может ли твоя семья заглянуть на огонек?

Лукас усмехнулся.

— Вообще-то я бы не назвал твой приезд случайным. Мне нужна была твоя помощь. — Он хлопнул Джона по руке. — У тебя возникли какие-нибудь идеи насчет меня, отца и компании?

Джон покачал головой, и в глазах его появилось виноватое выражение.

— Лукас, я не придумал ничего, что бы удовлетворило все стороны. — Он опять взглянул на часы. — Я должен ехать.

— Нет, погоди, — попросил его Лукас. — Я хочу, чтобы ты с ней познакомился, честное слово, она не будет против твоего присутствия. Вот увидишь, она тебя еще ужином накормит в благодарность за помощь.

На подъездной дорожке захрустел гравий.

— Ну вот она и приехала. И помни: я всего лишь плотник.

Джону ничего не оставалось, как остаться.

Каблуки Кэтрин глухо простучали по линолеуму, и она вошла на крыльцо, чтобы, как обычно, посмотреть на успехи Лукаса. Но, переступив порог, она застыла на месте.