Лукас приподнял брови и улыбнулся.

— Поздравляю. Кто же она? Колин?

Джон кивнул.

— А теперь давай выкладывай, что у тебя за девушка, на которую ты наконец-то запал?

Лукас покачал головой.

— Она совсем не такая, как ты можешь подумать. Деловая женщина, управляющая по маркетингу в большой компании в Саутфилде.

— Да, почему-то я полагал, что тебя привлекает совсем другой тип женщин.

— Я тоже, — усмехнулся Лукас. — Но когда ты познакомишься с ней, то все поймешь. Внутри она нежная и чувствительная… просто какой-то парадокс. Вся такая изысканная и недосягаемая, а души не чает в своей бабушке и приглашает на импровизированный ужин плотника, который перестраивает ее дом.

— Плотника?

— Меня, — пояснил Лукас. — Она не знает, кто я на самом деле.

— Да ты шутишь, — с сомнением заметил Джон. — Она просто водит тебя за нос. Все слышали о «Тэннер констракшн».

— Да нет, я уверен на все сто, что она ничего не знает. Правда, у меня есть подозрение, что ей и дела нет до моего положения, но я проверяю ее.

— У тебя с ней все так серьезно?

Лукас напрягся.

— Она зацепила меня. Она забавная. И рядом с ней я становлюсь лучше. Она мне нравится. — Лукас сделал большой глоток колы. — Но я возвращаюсь к главному вопросу — как мне быть с отцом. Я знаю, ты заботишься о нас обоих, но мне нужна твоя помощь, Джон. Как мне сдержать данное матери обещание и не провести остаток жизни самым несчастным человеком на свете?

Джон то ли вздохнул, то ли фыркнул.

— И всего-то?

Лукас пожал плечами.

— Ну, тогда мне нужен не совет, а чудо.

Чудо.

Если на то пошло, то ему необходимы целых два чуда. И у одного из них сочные, трепетные губы и длинные волосы, которые пахнут как летний сад.

Чудо, которое, может статься, полюбит его ради него самого.

— Не могу понять, зачем ты вытащила меня сюда на обед, — недоумевала Ида Брайтон. — Обычно ты везешь меня в ресторан. Экономишь, что ли?

Кэтрин простонала.

— Нет, бабушка, я хочу, чтобы ты посмотрела дом. Я тебе уже говорила.

— А ты знаешь о такой штуке, как фотоаппарат? Могла бы просто показать мне снимки. Ты живешь в такой глуши, вдали от цивилизации. Еще чуть-чуть — и на дороге появится стадо коров.

— Ты драматизируешь ситуацию, — сухо заметила Кэтрин, хоть и старалась придать голосу побольше дружелюбия.

Она взглянула на свою миниатюрную бабушку и глубоко вздохнула. Каким-то образом надо убедить упрямицу оставить ее бунгало — раз и навсегда. Но терпением Кэтрин никогда не отличалась.

Увидев около дома пикап Лукаса, Кэтрин мысленно взмолилась, чтобы в доме был относительный порядок. Все время она на пределе сил боролась с пылью и грязью.

Подъехав к дому, Кэтрин заметила в багажнике грузовичка изоляционный материал. Она вообще должна была признаться, что с того дня, когда они наблюдали за птицами, Лукас не терял времени даром.

Она все время вспоминала тот день. Не птиц и не ничегонеделание, а широкую грудь Лукаса, его сильные мускулы, залитые солнечным светом, вкус и прикосновение его губ — словно сочный персик, окропленный вином, теплый от солнца, нежный и мягкий.

Однажды Кэтрин проснулась и уткнулась лицом в подушку, надеясь снова уловить его запах и представить, каково это — проснуться в его объятиях…

Кэтрин вышла из машины и поспешила открыть пассажирскую дверцу. Ее спортивная машина не была приспособлена для человека, который уже не может похвастаться гибкостью. А зная бабушку, Кэтрин не сомневалась, что та откажется от всякой предложенной помощи.

Она оказалась права. Когда Кэтрин открыла дверцу, бабушка усмехнулась. Кэтрин не стала спорить, а отступила в сторону, чтобы не мешать тон самостоятельно выбраться из машины, но на всякий случай стояла поблизости.

Она позволила бабушке подняться на три ступеньки и пошла следом, внимательно следя за ней. Бабушка вошла в прихожую, и Кэтрин обрадовалась, услышав стук молотка, эхом отдающийся по всему дому.

— Дятел? — спросила бабушка, вся излучая озорство.

— Да, но не простой, — парировала Кэтрин.

Бабушка Брайтон пошла на звук, оглядывая перегородки, некоторые из которых уже были покрыты переплетенными проводами. Ни секунды не колеблясь, она направилась в старую летнюю кухню. Охваченная любопытством, Кэтрин осталась на крыльце и прислушалась.

— Вы, должно быть, бабушка Брайтон, — донесся до нее голос Лукаса.

— Бабушка? А мы разве родственники?

Тишина наполнила комнату, и Кэтрин довольно усмехнулась, представив выражение лица Лукаса, которого наконец-то поставили на место. В следующую секунду слова, произнесенные бабушкой, стерли с ее лица усмешку.

— Но знаешь, сынок, ты такой приятный молодой человек, что я не против принять тебя в семью. Ничуточки не против. Так что валяй — для тебя я бабушка.

— О, спасибо. — В голосе Лукаса явственно слышалась улыбка. — Да вы и сами очень привлекательная женщина. Может, и маленькая, но, позвольте заметить, только не там, где надо.

Ида захихикала как школьница.

Решив прервать столь неприличный, на ее взгляд, разговор, Кэтрин вошла в комнату.

— Так что ты думаешь? — спросила она, надеясь поменять тему.

— Настоящий атлет — или как их там теперь называют, — ответила бабушка Брайтон, и в глазах ее забегали огоньки.

Лукас улыбнулся в ответ, и Кэтрин совсем смешалась.

— Я имела в виду комнату, — уточнила она, стараясь, чтобы по голосу не было понятно, как ей неловко. — И перестань дразниться, ба.

Ида повернулась кругом и оглядела комнату.

— Я бы сказала, что он хорошо поработал. Всегда жалела, что столько пространства пропадает зря. — Она бросила взгляд на Кэтрин. — Ты отведешь его под свой кабинет?

Кэтрин заколебалась, силясь подобрать самые подходящие слова.

— Может быть, а может, под гостевую комнату.

Бабушка поняла намек, но она всегда была упряма.

— Гостевая комната, да? — Она стащила очки с носа, посмотрела сквозь них на свет, потом снова водрузила их на нос и снова огляделась. — Полагаю, выйдет неплохая гостевая комната. — Она наградила Лукаса широкой улыбкой и подмигнула ему. — Все зависит от того, кто будет гостем.

Лукас ответил Иде такой же широкой улыбкой. Кэтрин почувствовала себя лишней.

— Пойду приготовлю обед, — вздохнула она, делая шаг за порог.

— Кэтрин, надеюсь, ты накроешь на три персоны… А ты не говорила, что у тебя тут такой чаровник. Я бы не ворчала по дороге, если бы ты сказала мне о нем заранее.

Кэтрин сбежала на кухню, ощущая почти физическую боль от мысли, что может подумать Лукас о ее игривой бабуле. Между тем разговор старушки с Лукасом продолжался.

В это время Кэтрин, прислушиваясь к отдаленному жужжанию голосов и гадая, о чем может идти речь, залила картофельный салат соусом, вытащила из холодильника блюдо с ломтиками ветчины, положила булочки в корзинку для хлеба, поставила на стол приправы, поправила коврик на полу и позвала гостей к столу.

Все расселись по местам. Кэтрин передала хлеб и мясо, потом наполнила два бокала. Засвистел чайник, и она заварила чай.

Когда утолили первый голод, Ида вопросительно приподняла брови и посмотрела на Кэтрин.

— Так что же, почему крыльцо разделено перегородкой? — поинтересовалась она.

Кэтрин стала отчаянно подыскивать ответ.

— Это была моя идея, — пришел на помощь Лукас, подмигивая бабушке.

— Вот как? А зачем? — Она приподняла одну бровь. — Тебя кто-то надоумил?

Она искоса взглянула на Кэтрин и снова перевела взгляд на Лукаса.

— Ничуть. Я дошел своим умом. Я решил, что если ваша внучка надумает взять постояльца, то у него будет собственная гостиная.

Ида фыркнула.

— Постоялец? А впрочем, хорошая мысль. Если моя внучка решится на это, то она отстанет от меня.

Кэтрин захотелось провалиться сквозь землю, но прежде, чем она успела остановить бабушку, та продолжала: