— А ну вали отсюда!

Он произнес это совсем негромко, но так, что Андрей чуть не выронил клюшку. Ее-то он все-таки удержал, а вот полиэтиленовый мешок, доверху набитый молодыми красными грибами, выскользнул из рук и упал в траву. Пытаясь спрятать свой испуг, Андрей деланно улыбнулся и небрежно спросил:

— Это ты?.. Ну, как там носки в кладовой поживают?

— Вали, вали! — повторил Борис. — Отчаливай!

И Андрей больше не посмел возражать. Очень грозно выглядел Борис. С таким лучше в лесу не спорить. Здесь не школа. Поблизости никого не было.

Андрей подхватил мешок с грибами и заспешил в ту сторону, откуда доносились голоса. Отойдя шагов на пятнадцать, он оглянулся и погрозил Борису клюшкой.

Прогалина с молодым осинником была длинной и узкой. Раньше здесь проходила просека. Она заросла. В густой пожелтевшей траве красными маячками проглядывали грибы — толстоногие, с туго натянутыми шапочками. Борис умело срезал их и рядком укладывал в корзину. Потом он набрел на круглое сухое болотце. Поверх красных грибов в корзину стали ложиться темноголовые со светлыми прожилками подберезовики.

За болотцем стеной стоял орешник, а дальше снова начинался высокий строевой лес. Борис пробрался через заросли орешника, набрел на какие-то кусты, опутанные осенней паутиной, пролез сквозь них, вышел на поляну и чуть не наткнулся на сидевшего за кустами Мику Арбузова.

Они молча посмотрели друг на друга. Мика не шевельнулся, а Борис снял очки. Этот жест напомнил Мике первую стычку в классе. Борис и тогда, прежде чем пустить в ход руки, снял очки.

— Не вздумай приставать, — предупредил Мика, продолжая сидеть.

— Не советуем, — тотчас добавил Ника, появляясь, как из-под земли.

Борис отлепил от очков паутину, нацепил их на нос и только теперь увидел две проволочные сетки с грибами. Сетки стояли за Микой. А перед ним, у самых его ног, скрещенных по-турецки, выстроился целый выводок боровиков — штук двенадцать, не меньше. Они расположились по окружности — настоящий грибной хоровод.

— Ведьмино кольцо! — тихо произнес Борис и, шагнув вперед, присел на корточки.

— Не трогай! — предупредил Мика.

— Не твои, — добавил Ника.

— Ведьмино кольцо! — повторил Борис зачарованно. — Мне говорили, а я не верил… А оно — вот оно… И тринадцать их! Чертова дюжина!

— Мы чертей не боимся, — сказал Мика.

— И ведьму тоже, — уточнил Ника. — Так что — не старайся! Тебе не оставим.

— У меня своих много, — ответил Борис.

Ника заглянул в его корзину.

— Порядочно. Только белых не видно.

— Ни одного не попалось, — признался Борис. — Мне всегда не везет.

В его голосе прозвучала не зависть, а скорее застаревшая обида. Лицо как-то обмякло, и шрам на щеке совсем не был зловещим в ту минуту. Братья уловили эту перемену и переглянулись.

— Грибы еще не срезаны, — сказал Мика.

— Значит, они ничьи, а нас трое, — подхватил Ника.

— Надо поделить, — предложил Мика.

— Поровну! — уточнил Ника.

— Тринадцать на три поровну не делится, — возразил Борис. — Остаток будет.

Мика повернулся к проволочным сеткам, почти доверху наполненным белыми грибами, и спросил у брата:

— Нам хватит?

— Перебьемся как-нибудь.

— Тогда поделим так, — сказал Мика Борису. — Что в сетках — наше, остальное — твое.

— Без остатка, — добавил Ника.

— Возьму-у! — пригрозил Борис и, вытаскивая нож, испытующе посмотрел на братьев: не шутят ли?

— Бери, — ответил Мика.

— Твои, — сказал Ника.

И Борис, чувствуя, как похрустывает репчатая ножка, срезал первый гриб.

— Не жалко? — Он все еще побаивался, что братья разыгрывают его. — Я думал, вы навсегда обозлились за то… за парту.

— А чего ты такой? — спросил Мика.

— Задира! — уточнил Ника.

— Никакой я не задира!

Ника указал пальцем на шрам:

— И зарубка у тебя не случайно.

— Это я с горшка упал, когда два года было.

— Откуда? — не понял Мика.

— С какого горшка? — удивился Ника.

— С обычного… на котором все сидят, когда маленькие.

Братья расхохотались, одинаково запрокидывая назад голову и держась руками за грудь.

— Вам смешно!.. А рядом у стены зимняя рама стояла. Я в нее — головой. Пробил стекло… Крови было!.. Думали — конец! А ничего — зажило, только шрам остался… С него все и началось… Мамка говорит, я ласковый был, ко всем тянулся. Привели меня в ясли. Я — к ребятам, а они — от меня. Шрама испугались… В первом классе весь год один за партой сидел. Думали — я драчун. Боялись!.. Я и обозлился! Раз так — ну и бойтесь! Все бойтесь!.. И пошло — кому в лоб, кому — по шее!.. И хоть бы пикнул кто — терпели от страха!.. Вот вы не испугались вроде.

— Не вроде, — возразил Мика.

— А точно! — закончил Ника.

— Только вы про горшок никому…

Борис не договорил — прислушался. От шоссе долетел гудок автобуса. Гришин отец просигналил, чтобы ребята не заблудились. Но никто далеко не забрел и не потерял ориентировку. Когда, первый порыв грибной страсти прошел, стало скучно рыскать по лесу в одиночку. Перекликаясь и пересвистываясь, одноклассники начали сходиться.

Первыми сбились в артель девчонки. У Марины сумочка с надписью «Бургас» раздалась до предела и оттягивала руку. Опустив ношу на траву, она вытащила из сумочки тяжелый литой обрубок корня и таинственно сообщила:

— Бегемот!

Яркое солнце высветило маленькие уши, сонные глаза, огромный рот и бугорки ноздрей.

— Чуть подправить — настоящий будет!

Кто-то посмотрел в ее сумку и ахнул: все грибы под тяжестью корня превратились в крошево. Но Марину это не огорчило. Корень был для нее дороже. Она влюбленно поглаживала его, поворачивая то передом, то боком.

— Захочешь, а такого красавца не сделаешь! Только нога немного подточить придется.

Не все девочки разделяли восторг Марины. Одни разглядывали бегемота с любопытством, другие — из вежливости, а были и такие, которым вся эта возня с корнем казалась глупой. Но одно поразило всех. Как ни старайся — в лесу аккуратность не соблюдешь. То сучок в волосы вцепится, то ветка кофту зазеленит, то острый корень царапину на туфле оставит. Марина будто и в лес не ходила. Какой пришла к автобусу — чистенькой, расфранченной, — такой и осталась. На сапожках — ни пылинки, в огненных волосах — ни единой мусоринки.

Прежде чем спрятать своего бегемота, Марина вытряхнула из сумки раздавленные грибы, вывернула ее наизнанку и повесила на дерево, чтобы просушить.

В это время на поляну вышел Гриша и крикнул издали:

— Вот вы где! А я вас по всему лесу искал!.. Почему в кучу собрались? Устали?

В его корзине был хороший набор красных, белых и подберезовиков. Гриша наклонил корзинку, чтобы все могли видеть богатую добычу.

— А у вас? — Он обошел всех девчонок, подбадривая каждую: — Ничего! Совсем неплохо!.. Нормально!.. А у тебя?

— А у меня — вот: африканский бегемот! — в рифму ответила Марина.

Грише корень понравился.

— Хорош толстячок! Домой возьмешь?

— Обязательно!

— А где же твои грибы?

— Он сжевал их!

Марина показала на кучку крошек.

— Ни одного не осталось? — удивился Гриша.

— Не-а! — ответила Марина и беззаботно тряхнула волосами.

— Это мы переиграем! — пообещал Гриша и снял сумку Марины с дерева. — Клади сюда бегемота — я потащу, а то он тяжелый.

Он понес и сумку, и свою корзину. Девочки потянулись следом, с завистью поглядывая на Марину. Все думали одно и то же: везет этой рыжей! С самым хорошим мальчишкой подружилась! И не как-нибудь, а по-взрослому! Обычно дружба мальчишки выражается очень просто: он либо портфель у тебя из руки выбьет, либо толкнет нарочно в дверях, а то подкрадется сзади и свистнет над самым ухом. Тут уж так и знай, что ты ему понравилась. Можешь гордиться, только не очень хочется. Вот если б как Гриша с Мариной!

Они шли рядом. Счастливый голос Марины так и звенел в лесу. Им было не до компании, и девочки тактично отстали от них.