При подготовке операции прорыва учить войска на частных операциях и этими частными операциями вскрыть систему обороны противника. Следующее указание — резервные войска обучать на фронте, а не в тылу; обучать должны командиры, уже участвовавшие в боях.

До начала общего наступления разрушить бетон и обработать хорошенько передний край обороны противника, а также хорошо оборудовать исходный плацдарм для наступления.

В соответствии с этими указаниями товарища Сталина мы и вели подготовку к прорыву. Мы выделили на каждый полк первого эшелона — четыре дня на обучение. В эти четыре дня была проведена с каждым полком репетиция атаки.

Я считаю, что успехи 7–й армии произошли именно потому, что мы полученные указания добросовестно выполнили… Нам удался прорыв потому, что в соответствии с указаниями тов. Сталина одновременно атаковали весь фронт финнов, сковали все силы противника, растащили резервы и, когда получили прорыв, то смело, не боясь фланговых ударов со стороны приморской отсечной позиции и позиции севернее озера Муолаярви, приступили к развитию прорыва».

Забегая вперед, скажу, что Сталин использовал опыт Брусиловского прорыва. Как известно, командующий Юго — Западным фронтом для прорыва австрийского фронта в мае 1916 года создал несколько ударных группировок. Это затруднило противнику концентрацию сил для отражения предстоявшего наступления. Однако и Брусилову распыление собственных сил не позволило развить достигнутый первоначальный успех. Точно так же принятая Сталиным стратегия распыляла не только финские силы, но и резервы Красной Армии. Поэтому прорыв линии Маннергейма в феврале — марте 1940 года не увенчался разгромом финской армии: она смогла сохранить боевой порядок и отступить на новые позиции.

Вместе с тем идея наступления на широком фронте отражала некоторую боязнь советского командования повторения неудач на Карельском перешейке, к северу от Ладоги. Там соединения, дальше всех прошедшие на финскую территорию, подверглись фланговому обходу, а некоторые и окружению. Поэтому теперь было решено растянуть оборону противника с целью заставить его использовать в первые же дни свои немногочисленные резервы.

Не лучше обстояли дела и на море. Балтийский флот в начале декабря высадил десанты на островах в Финском заливе, ранее оставленных гарнизонами. Но недостатки в проведении разведки и оповещении кораблей десанта вызвали задержку в проведении операции и напрасный расход сил и средств (было сброшено более 2 тысяч бомб общим весом около 65 тонн). Авиационная и артиллерийская подготовка была проведена по укреплениям, уже оставленным противником. Более того, авиация Балтфлота ухитрилась накрыть огнем собственные корабли в походе и уже высадившихся на острова десантников. Корабли обстреливали финские береговые батареи по площадям, без корректировки и предварительной разведки с воздуха. В тех редких случаях, когда с самолетов поступали данные о целях, стрельба все равно оказывалась неэффективной из‑за неопытности артиллеристов. Огонь и бомбардировки по площадям вообще не могли нанести урон финской береговой обороне.

Для действий на морских коммуникациях противника с средней части Балтийского моря и в устье Финского залива, на базах в Латвии и Эстонии, были развернуты 3 бригады подводных лодок и корабли отряда легких сил. 1 декабря подводная лодка «Л-1» выставила две минные банки в районе Нюхамнских шхер с целью не допустить ухода финских броненосцев в Швецию. В этот же день отряд в составе крейсера «Киров» и эсминцев «Стремительный» и «Сметливый» под командованием капитана 1–го ранга Н. Э. Фельдмана обстрелял батарею на острове Руссааре, и она открыла ответный огонь. Артиллерийская дуэль окончилась ничем, поскольку финнам не удалось достичь попаданий в наши корабли, а те, в свою очередь, не сумели подавить их.

9—10 декабря дивизион канонерских лодок («Кронштадт», «Сестрорецк» и «Красная Горка») под командованием капитан — лейтенанта Э. И. Лазо поддерживал наступление 123–й стрелковой дивизии, которая при выдвижении в район Бобошино попала под огонь самой мощной — шестиорудийной 254–мм финской береговой батареи на острове Койвисто. В связи с этим командующий Балтийским флотом флагман 2–го ранга В. Ф. Трибуц приказал командующему эскадрой флагману 2–го ранга Н. Н. Несвицкому поддержать огнем продвижение 123–й стрелковой дивизии и подавить батареи на островах Койвисто и Тиурин — саари. 10 декабря для выполнения задачи вышли линкор «Октябрьская революция», лидеры «Ленинград» и «Минск», эсминцы «Стерегущий» и «Артем», а также приданные им 4 тральщика и 6 малых охотников. Помимо этого по пути к группе под командованием капитана 2–го ранга Д. Д. Вдовиченко присоединились эсминцы «Энгельс» и «Володарский». Линкор с дистанции 102 кабельтовых произвел 30 двухорудийных залпов по 254–мм батарее, расположенной у Саренпяя, но противник не отвечал. Отряд же из 2 лидеров и эсминца «Стерегущий», которому была поставлена задача обстрелять батарею на Тиурин — саари, из‑за плохой видимости, не открывая огня, вернулся на базу.

Вышедшая из Либавы 3 декабря подводная лодка «С-1» 10 декабря потопила в Ботническом заливе, в районе Раума, транспорт «Больхайм» водоизмещением более 3 тысяч тонн. Двумя днями раньше подводная лодка «Щ-322», находясь в надводном положении на позиции в районе Хельсинки, обнаружило на дистанции 20 кабельтовых финский транспорт. Командир лодки капитан — лейтенант В. А. Полещук решил потопить судно орудийным огнем, но из‑за обмерзания обеих пушек стрелять было невозможно, и транспорт ушел от преследования. 10 декабря в районе острова Уте подводная лодка «Щ-323» артиллерийским огнем уничтожила эстонский транспорт «Кассари» вместимостью 379 регистровых тонн.

13—17 декабря дивизион канонерских лодок продолжал обстрел позиций противника в районе Муури- ла с дальней дистанции: при приближении к берегу канонерки подвергались обстрелу береговых батарей противника, в том числе и 254–мм у Саренпяя.

В связи с этим командующий Балтийским флотом вновь поставил перед командующим эскадрой задачу подавить батарею у Саренпяя. Для этого были выделены линкор «Октябрьская революция», лидер «Минск», эсминцы «Стерегущий», «Артем», «Карл Маркс», «Энгельс» и «Ленин», а также 4 сторожевых корабля, 4 тральщика и 6 малых охотников. 10–й авиабригаде была поставлена задача нанести бомбовый удар по батарее.

18 декабря, в 13 часов 54 минуты, линкор «Октябрьская революция» с дистанции 120 кабельтовых начал обстрел батареи — она на этот раз открыла ответный огонь. За время стрельбы линкор выпустил 209 снарядов, противник ответил 25–30 залпами. Авиационная группа в составе 22 бомбардировщиков и 44 истребителей совершила 13 атак на батарею, сбросив 14 250–килограммовых бомб, 60 100–килограммовых и большое количество мелких бомб. В результате, как доносили наши моряки и летчики, батарея понесла большие потери, два ее орудия были выведены из строя. На следующий день обстрел продолжался под руководством заместителя наркома ВМФ флагмана 2–го ранга И. С. Исакова с линкора «Марат», лидера «Ленинград», 5 эсминцев, 3 сторожевых кораблей. Линкор выпустил 136 снарядов главного калибра, противник ответил 27 залпами сначала из одного, затем из двух орудий, но попаданий в корабли вновь не было. Авиация Балтийского флота (35 бомбардировщиков и 52 истребителя) сбросила за день 28 250–килограммовых и 500–килограммовых, а также 220 100–килограммовых бомб и, большое количество мелких фугасов.

В действительности, несмотря на оптимистические доклады советских командиров, ни одно орудие батареи в Саренпяя так и не было выведено из строя. Не помогло и использование самолета — корректировщика. Выяснилось, что даже взрыв 500–килограммовой бомбы в 20 метрах от орудия не наносил ему повреждений.

Но 20 декабря авиация Балтфлота все же достигла успеха, но не в бою с береговыми батареями. Бомбардировщики в порту Турку потопили транспорт «Лео».

21 декабря на боевую позицию в проливе Южный Кваркен вышла подводная лодка «С-1». 24 декабря она была замечена канонерской лодкой противника, попытавшейся ее таранить. Благодаря быстрым и слаженным действиям команды лодка смогла быстро уйти на глубину. «С-1» находилась на позиции три недели, не обнаружив неприятеля, за исключением двух самолетов, которые 19 января пролетали над нею. По ним был открыт огонь из обоих орудий — один из самолетов был поврежден. При возвращении «С-1» пришлось пробиваться через льды — был поврежден легкий корпус лодки и сорвана обшивка и козырек рубки. Вскоре после возвращения «С-1» была награждена орденом Красного Знамени, а ее командир капитан А. В. Три- польский удостоен звания Героя Советского Союза.