Решение было принято на заседании Верховного военного совета союзников 5 февраля 1940 года: отправить в Норвегию 3–4 дивизии. Англичане и французы вот так рассчитывали убедить Швецию разрешить транзит войск и военных поставок для Финлян — дии, а исподволь поставить под свой контроль норвежские железные рудники в Елливаре. Две английские дивизии, предназначавшиеся для отправки во Францию, были оставлены в метрополии и начали подготовку к высадке в Норвегии. Считалось, что для действительной помощи Финляндии необходимы силы не менее чем в 30–40 тысяч человек. Однако, что делать, если Швеция и Норвегия откажут в транзите, — союзники не знали. Верных решений, как выйти из- этого щекотливого положения, в Лондоне и Париже просто не существовало.
Неудачи финской армии на Карельском перешейке заставили Хельсинки колебаться между заключением тяжкого мира и возможностью продолжать сопротивление при содействии западных союзников. Таннеру в Стокгольме было заявлено, что Швеция не собирается направлять в Финляндию регулярные войска, но готова содействовать ей в достижении мира. А 17 февраля шведское правительство объявило, что не допустит на свою территорию войска Англии и Франции.
22 февраля Москва известила Швецию о своих условиях: аренда полуострова Ханко сроком на 30 лет, передача Советскому Союзу всего Карельского перешейка вместе с Выборгом и района к северо — востоку от Ладожского озера. К условиям, продиктованным еще 12 февраля через Коллонтай, добавилось новое требование: уступки Сортавалы и Выборга. Новая граница, по требованию Советов, соответствовала примерно той, что была установлена Ништадтским миром 1721 года после Великой Северной войны при Петре Великом. Финляндия должна была к тому же заключить с Советским Союзом договор о совместной обороне Финского залива.
В тот же день, 22 февраля, в ставку Маннергейма в Миккели прибыл английский генерал К. Линг, чтобы сообщить детали предстоящей англо — французской экспедиции в Скандинавию. 3–3,5 дивизии должны прибыть в конце марта в Финляндию и защищать север — ный участок фронта у Петсамо. Но для этого необходимо официальное приглашение от финского правительства и согласие Норвегии и Швеции на транзит. На вопрос, что будут делать Англия и Франция, если шведы ответят отказом, Линг не смог дать ответа. Маннергейм заподозрил, что союзники ведут игру и блефуют. 23–го числа о плане англо — французской экспедиции было извещено финское правительство. Таннер счел обещанную помощь недостаточной и выразил опасение, что она придет слишком поздно, когда вся Финляндия будет оккупирована Красной Армией. Однако жесткость советских условий склонила его не спешить с соглашением с Москвой. Министр обороны Ю. Ниукканен, напротив, настаивал на незамедлительном обращении к Англии и Франции с официальным приглашением.
Все финские политики отвергали предложение СССР о совместной обороне, ибо это могло втянуть Финляндию в войну с Германией. На этот счет Рюти прозорливо заметил, что дружба Советского Союза и рейха не будет долгой.
Маннергейма беспокоило то, что ослабление финских войск, исчерпавших почти все резервы, приведет к тому, что фронт вот — вот рухнет. Ниукканен же, напротив, верил, что армия, особенно при содействии великих держав, сможет продержаться еще долго. Рюти же рассчитывал на привлечение в войну на стороне Финляндии Швеции, что могло остановить советское наступление на Карельском перешейке. Помощь экспедиционного корпуса Англии и Франции он согласен был принять лишь в самом крайнем случае. Ведь тогда Финляндии пришлось бы фактически вступить во Вторую мировую войну на стороне одного из блоков.
27 февраля Таннер в очередной раз посетил Стокгольм и привез оттуда неутешительные вести. Премьер- министр Швеции П. Ханссон заявил об отказе своей страны вступать в войну с Советским Союзом и разре — шить проход через шведскую территорию англо — французских войск. Ханссон даже пригрозил, что если западные союзники предпримут движение через Швецию без ее согласия, то Стокгольм вступит в войну против Хельсинки на стороне Москвы. Но все это была пока лишь риторика. Конфиденциально же шведский премьер советовал Таннеру пойти на мир с Россией на выдвигаемых Молотовым условиях — в противном случае Финляндия подвергнется советской оккупации. Таннер в ответ попросил, чтобы по окончании войны Швеция заключила с Финляндией оборонительный пакт и тем гарантировала ее от новых советских притязаний. Шведы, однако, не дали немедленного ответа, пообещав прежде всего экономическую помощь.
На следующий день, 28–го числа, финское правительство было информировано о том, что передовой отряд экспедиционного корпуса, насчитывающий всего лишь 12–15 тысяч человек, прибудет только во второй половине апреля. Английский посланник в Хельсинки Д. Верекер не смог также сказать, гарантируют ли союзники целостность существующих финских границ на послевоенной мирной конференции. С этого момента Таннер стал настаивать на скорейшем заключении мира.
К тому времени Маннергеймом было принято решение об отходе к Выборгу, так как для обороны промежуточной оборонительной позиции у финнов уже не было сил.
Скорее заключить мир Финляндию побуждала не только Швеция, но и Германия. До немцев дошли слухи о готовящейся англо — французской высадке в Скандинавии. Гитлер резонно увидел здесь угрозу оказаться отрезанным от шведской железной руды. Побывавшему в конце февраля в Берлине бывшему премьер — министру Финляндии Т. Кивимяки в германском МИД советовали заключить мир на любых условиях и ждать окончания мировой войны, чтобы получить компенсацию от победителей (немцы не сомневались, что победителями будут они).
Теперь на сторону сторонников заключения мира перешел и Рюти. Он понял, что даже совместной помощи Швеции и западных держав будет недостаточно, чтобы спасти Финляндию от поражения. 28 февраля на заседании правительства Рюти заявил: «Лучше сохранить армию и спасти страну от уничтожения, чтобы при удачном развитии событий мы могли представлять собой весомую силу. Лучше начать освобождение страны от Выборга, чем от Торнио». Таннер согласился с ним, предостерегая его только от публичного оглашения этого мнения. Пааскиви же надеялся, что в случае победы Англии и Франции Финляндия на мирной конференции получит назад все потерянные территории.
Правительство обратилось к Маннергейму. Он охарактеризовал положение на фронте как весьма серьезное, но прямо не сказал, надо ли соглашаться на жесткие мирные условия, выдвинутые Москвой. В частной же беседе с премьер — министром маршал посоветовал все‑таки кончать войну, ибо бороться далее в одиночку финскому народу просто не под силу.
29 февраля был готов ответ Финляндии Москве. Финляндия в принципе принимала советские условия, но оговаривала, что в ходе переговоров они должны быть уточнены. Однако этот документ так и не был отправлен в Москву. Финский посланник в Швеции Э. Эркко получил указание не передавать его до особого распоряжения. Дело в том, что у финского руководства вновь появилась надежда на иностранную помощь. В ночь на 1 марта финский посланник во Франции X. Холма сообщил, что 50 тысяч союзных войск прибудут в Финляндию уже в конце марта. Париж и Лондон окажут давление на Скандинавские страны, чтобы те разрешили переброску через свою территорию этих союзных сил. Союзники также предупредили финнов, что начало мирных переговоров с Москвой будут рассматривать как переход их на сторону Германии, а потому прекратят Финляндии всякую помощь.
Финское правительство собралось 1 марта в 11 часов утра, за час до установленного Москвой предельного срока для принятия советских мирных условий. Таннер вновь воспрянул духом и начал строить планы создания большой антисоветской и антигерманской коалиции: «Если бы западные государства смогли осуществить свои планы, то весь Север включился бы в борьбу и составил единый фронт. Это, могло бы привести к поражению Германии». Министр иностранных дел Финляндии исключал, что против Германии выступит еще и Турция, а тогда, думал он, война вообще закончится очень быстро. С Турцией связывали и совершенно фантастические англо — французские планы бомбардировки Баку. Считалось, что так можно будет лишить Германию поставок советской нефти. Однако оптимизма Таннера никто из членов кабинета не разделил. Решено было запросить СССР о точном начертании новой границы и возможных компенсациях за уступаемые Финляндией территории. Одновременно финны информировали Стокгольм, что решают вопрос об обращении за помощью к Англии и Франции. В Париж и Лондон полетели запросы официально подтвердить готовность немедленно отправить в Финляндию 50–тысячный контингент и 100 бомбардировщиков с экипажами. Таннер в своих мемуарах охарактеризовал это как попытку «приставить к горлу западных держав финский нож». Правительство Финляндии нервировало Англию и Францию возможностью соглашений с Советским Союзом, чтобы скорее добиться присылки более крупных экспедиционных сил. От Москвы же финны добивались более мягких условий мира, угрожая в противном случае высадкой англо — француз- ских войск. Каков может быть исход этой рискованной игры — в Хельсинки не знали.