— Далеко еще? — спросила я, нарушая напряжение в машине.

Дастин смотрел на призванную карту в руках.

— Около получаса.

Я кивнула, неловкая тишина вернулась. Идти проблемой не будет. Я уже долго терпела боль, и тут смогу. Колено было последней из проблем в моей голове.

Прошло еще пять минут, я стала ерзать. Мы попадем туда слепыми. Джеку нужен был план, иначе Маратака истребит нас.

— Джек, — я притянула ноги к груди. — Думаю, нам нужен план.

— Ладно, — ответил Джек. — Убить Маратаку. Отличный план.

Я покачала головой.

— Джек, мы не можем идти туда без плана. Он нас всех убьет.

Джек прищурился.

— Нет, если я убью его первым.

Я взглянула на Дастина, он знал, что я смотрю на него за поддержкой. Он не обратил внимания на мою просьбу о помощи, смотрел спокойно наружу. Никто не перечил Джеку. Они доверяли ему больше, чем стоило. Если бы мы с Дастином поговорили сегодня, может, вместе повлияли бы на моего брата. Но — нет, и результатом могли быть серьезные последствия.

Казалось, спустя годы мы прибыли к церкви. Воздух был таким, как я и ожидала — затишье перед бурей. Прохладный чистый ветер ударил меня по лицу, и мои ощущения сразу прояснились. Джек припарковался на заброшенной площадке. Как и сказал Тревор, церковь была заброшена, и мне было не по себе. Сердце сжималось от вида рушащегося здания. Камни падали со стен, крыша, казалось, вот — вот обвалится. Кирпичи выгорели на солнце, лозы обвивали стены, создавая густые джунгли на боку церкви.

— Вот, — печально сказал Тревор. — Стыдно, что они не ухаживали за ней.

Джек не слышал Тревора. Он смотрел на деревянную дверь в стороне. Мы выбрались из джипа, и Джек стал призывать разное оружие. Он вручил мне маленький нож и пистолет. Это не поможет против Маратаки. Это существо было неуязвимо для всего, и мы не знали, как убить его. Мы проиграем.

Джек закончил призывать оружие для всех. Он посмотрел на меня, глаза вспыхнули.

— Не приближайся к нему, — приказал он. — Ты нужна ему больше всего, и мы не можем ему тебя отдать.

Я не понимала, зачем была нужна Маратаке, кроме того, что я была неким Маяком. Когда Джек договорил, мое сердце сжалось сильнее. Джеку было все равно, умру ли я сегодня, только бы не выиграл Маратака. Месть поглотила Джека, оставив его пустым.

Мы добрались до входной двери церкви. Дастин повернул железную ручку. Дверь скрипела, мурашки бежали по моей спине. Я сразу заметила знакомое мерцание. Стало холоднее, когда мы прошли в комнату. Это было странно. Во снах я почти сгорала заживо, а теперь словно была на севере. Я дрожала, мы шли по проходу рядом с алыми скамьями.

— Где они? — прошептал Тревор у сцены. — Тут никого.

Джек и Дастин поднялись по ступеням и обыскали сцену. Тут не было ничего необычного, и они спрыгнули с нее.

— Не понимаю, — Дастин почесал голову. — Это место. Все подсказки на него указывали.

Я кивнула.

— Это место. Оно почти такое же, как в моем сне.

Джек посмотрел на меня.

— Что отличается?

Я пожала плечами.

— Мне казалось, что тут все горело, когда я приходила. А теперь тут нет жизни.

После последних слов тело охватило ощущение удушения. Я ничего не могла делать мгновение. Я упала на колени в отчаянии, ощущая огромную силу, наполняющую комнату. Появился и жар. Тревор коснулся моего плеча.

— Аманда? — прошептал он. — Он здесь?

Я сжала голову руками и кричала в агонии. Я должна была пробиться, иначе не смогу сражаться. Еще одна вспышка эмоций ударила по моему разуму, и я смогла пройти мимо Маратаки. Я осторожно встала, тяжело дыша. Джек смотрел на меня.

— Он в комнате, — прошептала я.

Дастин кивнул. Он ощутил жар в церкви, как и я. Тревор озирался. Его эмоции заполнила истерика. Он быстро вытянул пистолет перед собой.

— Ты станешь тостом, — пробормотал он. — Зверек. Сегодня твоя жизнь закончится, и ты станешь тостом с вареньем и маслом.

Но ветер выбил пистолет из руки Тревора.

— Что за фигня? — охнул Тревор.

Низкое рычание заполнило комнату. Дрожь бежала по моей спине, тело содрогалось. Атмосфера резко изменилась. Тут уже не было спокойно, тут стало так напряженно, что не описать словами.

Со сцены донесся треск дерева. Я посмотрела туда и увидела, как существо рухнуло на деревянный подиум. Казалось, кирпич в тысячу пудов упал с неба на дерево и разбил его на кусочки. Я представила, что подиум — мое тело, и Маратака рухнул на него изо всех сил. Все в нем вызывало отвращение и страх. Как мы могли одолеть его? Мы попали в ловушку, и отсюда уже не выбраться.

Маратака смеялся, торжествуя.

— Винтеры и Челси, — демонически улыбался он. — Вы все же пришли сдаться.

Гнев Джека взорвался. Из ниоткуда он вытащил лук и стрелу, выпустил ее в Маратаку. Наконечник коснулся кожи существа, стрела упала на пол, словно ударилась о гранит.

— Глупый мальчишка, — прорычало существо. — Ты не можешь меня убить.

Тревор фыркнул.

— Кем он себя возомнил? Пряничным человечком?

Джек оскалился, призвал кинжал и бросил в Маратаку. Он кружился в воздухе, пока не ударил по животу. Кинжал коснулся его кожи и упал на пол.

Дастин нервно взглянул на Джека, а потом на существо. Я ощутила на себе взгляд Маратаки.

— Вот и она, — загадочно сказало существо. — Я знал, что ты вернешься ко мне.

Я посмотрела на него, уставилась на острые зубы с пеной, и желудок сжался. Чешуя существа на лице сияла от света свечей. От этой иллюзии кровь стыла в жилах. Его глаза засияли красным оттенком, и даже словно «демонический» было бы приятнее.

Все, что произошло дальше, словно ускорили в десять раз. Маратака прыгнул в проход, где мы стояли. Он отбросил Дастина в скамьи справа. Существо повернуло руку, и Тревор взлетел к окнам — витражам. Он ударился о стену, его тело упало на пол с треском. Боль Тревора едва ощущалась за силой Маратаки.

— Я тебя не хочу, — прорычал Маратака Джеку, взмахнул рукой и заморозил его тело на месте. Джек пытался пошевелиться, но существо не позволяло этого.

Джек яростно закричал.

— Трус, — рявкнул он. — Отпусти меня, и мы сразимся.

Маратака зло рассмеялся.

— Зачем? Я же сказал, ты мне не нужен. Мне нужна она.

Я пятилась от них, но Маратака без усилий словно летел ко мне. Я быстро вытащила пистолет из заднего кармана и зарядила его. Выстрел оглушал. На третьем выстреле пуля попала по существу и упала на пол. Нам конец.

Он прыгнул ко мне и сбил на пол. Я прижала запястье с надписью к его щеке, и вой сорвался с его губ. Надпись на латыни «Пусть ненавидят, пока боятся» появилась на его щеке. Чешуя на той стороне стала черной, пока я прижимала запястье к его коже. Он отпрянул и убежал к сцене. Я посмотрела на запястье. Слова были окружены белым сиянием, почти голубым. Это было мое единственное оружие против существа, и я надеялась, что этого хватит, чтобы спасти родителей.

Джек и Дастин пришли в себя и выбрались из хватки силы Маратаки. Наверное, моя атака ослабила его силы, и Джек вышел из транса. Дастин посмотрел на Тревора на полу.

— Он в порядке? — спросил у меня Дастин.

Я направила дар к Тревору, ощутила его слабое тело, как свое.

— Должен быть, — ответила я и направила способность на Дастина, чтобы успокоиться.

Маратака издал пронзительный вопль, его щека восстановилась, став красной чешуей. Он хмуро смотрел на меня, взмахнул рукой в сторону сцены. Три стула появились там. Челюсть Киллиана была ушиблена от удара о стену, слезы матери катились по ее лицу. Грегори ощущал себя, как я и ожидала. Его недовольство мной затопило все мое тело.

— Аманда, — грубо сказал он. — Зачем ты пришла? Ты должна была остаться дома. Это слишком опасно, — его слова чуть не лишили меня воздуха. Почему он был разочарован мной? Он не мог хоть раз сказать, что любит меня, что хочет, чтобы я сражалась с семьей на его стороне? Это было невозможно, так зачем мне нарываться на разочарование?