— Не переживай, — сказал Дастин Джеку. — У нас не так, — напряженное тело брата расслабилось, Дастин то ли ответил на вопрос Джека, то ли на его утверждение. Я хотела спросить, о чем думал Джек, но не успела, Дастин тихо шепнул мне на ухо:

— Пустяки, и у Джека есть право на личное пространство.

Я кивнула. Не было смысла снова спорить. Сегодня произошло достаточно бед. Нас осталось пятеро. Мысли кипели в моей голове. А если мы умрем, и никого не останется? А если мы не начнем новое поколение? А если мир останется без нас?

Дастин смотрел на меня с тревогой. Он явно думал, что мне не стоит переживать сейчас о будущем.

Он покачал головой, не соглашаясь с моими мыслями, и поцеловал меня в висок. Джек прищурился в зеркале заднего вида. Мы уже навредили близостью, и я решила радоваться, пока это длилось. Я прислонилась головой к его плечу, он притянул меня ближе к себе. Голова была легче после боли. Я надеялась, что так побудет какое — то время. Я не хотела снова ощущать боль.

Я посмотрела на Тревора, он сидел неловко на своем месте. Тревор поерзал, и у меня закололо в боку.

Джек посмотрел на Тревора рядом с собой, поворачивая на улицу.

— Может, тебе стоит прилечь, пока мы не приехали к больнице, Тревор? — сказал Джек.

Тревор хмуро посмотрел на Джека.

— О, — обиженно сказал он, — ты уже переживаешь за меня? А что не помог, когда меня били об стену? Теперь обо мне вспомнили.

Джек молчал. Его лицо было пустым, но эмоции отличались. Моя голова снова заболела. Но в этот раз я не могла вернуть эмоции Дастина в себя. Они ускользали меж моих пальцев, пока я хватала ртом воздух.

Дастин яростно прищурился. Он отчаянно пытался убрать ущерб, что нанес мне брат.

— Джек, — сказал Дастин. — Останови свои чувства.

— Это не так просто, Дастин, — рявкнул Джек. Он не оглянулся на меня. Может, ему было сложно выносить мою боль из — за него? Может, ему было больно из — за того, что я страдала от его эмоций?

Дастин хмуро посмотрел на моего брата и прижался ко мне. Я закрыла глаза, фейерверки взрывались у меня в голове. Дастин без колебаний прижался губами к моим губам. Его ладони двигали мою футболку, боль терзала мой мозг. Он открыл мой рот, его тревога была вдали.

Киллиан громко кашлянул рядом с нами. Я думала, что его смутили действия сына, но я заметила его лицо, и оно говорило о другом. Удивительно, но Киллиан слабо улыбался.

Тревор обернулся к Дастину.

— Ого, — выдохнул он. — Кто — то перешел к действиям.

Дастин отодвинулся. Стоило ему сделать это, во мне словно стали стрелять. Он прижал ладонь к сидению, а другую — к моей щеке. Он повернул голову к Джеку и пронзил его злым взглядом. Брат злился так, что гнев сжимал меня внутри с каждым вдохом.

Я сжала руки Дастина и зажмурилась. Я хотела кричать, но не было ни звука. Губы Дастина вернулись к моим, чтобы его эмоции стали главнее в моем теле.

Тревор заерзал на сидении. Он не переставал ерзать, пока Джек не ответил ему:

— Что такое? — возмутился Джек, ударяя звуком по моей голове.

— Мне нужно пописать, — сказал Тревор. Вдали были огоньки. Мы подъехали, и я заметила, что это была заправка. Тревор вздохнул с облегчением, пока Джек парковал машину. Он быстро выпрыгнул из джипа.

Киллиан открыл дверцу и вышел из машины.

— Я сделаю пару звонков по работе. Они могут думать, что я мертв. Повезет, если я еще сохранил работу.

Джек не ответил Киллиану, он ушел за сыном. То, что Дастин сделал дальше, было точно, чтобы позлить моего брата. И хотя он помогал мне, он хотел, чтобы Джек пожинал плоды того, что навредил мне. Если подумать, это меня и ранило сильнее всего.

Дастин смотрел на моего брата краем глаза, пока целовал меня все сильнее. Он прижимался ко мне все сильнее, и мое сердце колотилось бесконтрольно. Когда ладонь Дастина подвинулась выше под моей футболкой, брат не выдержал.

— Тронешь ее там, — пригрозил Джек, — и я убью тебя на месте.

Дастин знал, что победил, и убрал руку. Джек стиснул зубы и вышел из машины. Он захлопнул дверь и пошел за Киллианом, оставив нас. Когда дверь заправки открылась и закрылась, эмоции Джека пропали из моей головы и заменились чувствами Дастина. Он слез с меня и тяжело дышал, прислоняясь к углу машины.

Я зажмурилась, стараясь не запоминать остаток ночи. Все пыталось забраться в голову, заставить запомнить и чувствовать. Я не хотела этого. Я не отрицала. Я знала, что родители не вернутся, но это не означало, что я хотела думать об этом. Слова Джека привлекли мое внимание. Брат думал, что мы проиграли из — за него. Он сам так сказал. Джек был лидером без отца, и он будет теперь лидером, но не он был причиной его смерти. А я. Моя жизнь заставляла рушиться все остальное.

Хуже было то, что я хотела быть в наследии. Если бы я так сильно не хотела это, я бы не ранила волка в тот день перед пропажей родителей. Теперь я этого не хотела. Может, потому что меня заставили. Может, потому что я увидела, что эта жизнь может сделать. Или потому что я боялась умереть, боялась жить, боялась биться. Я не знала точно.

— Я был так удивлен в начале, — прошептал Дастин, посерьезнев. Он повернулся ко мне и заглянул в глаза. — Ты выбрала эту жизнь, хотела этого больше всего. Ты не переживала, когда Грегори сказал, что ты не пойдешь в колледж. Для тебя важным было стать частью наследия, легенды.

Я отвернулась от него. Я была такой, какой они меня звали все эти годы… наивной.

— Ошибаешься, — сказал Дастин, еще глядя на меня. — Ты обрела силу, желая быть с нами. Это сделало тебя сильнее.

Я покачала головой и посмотрела ему в глаза.

— Все эти годы я тратила время на желание. Даже если это сделало меня сильнее, это причинило больше вреда, чем добра. А теперь я отдала бы все, чтобы вернуть хоть минуту с ними.

Дастин кивнул.

— Ты не росла, сражаясь, как мы. Ты должна была считать, что тебе повезло, Аманда. Ты узнала о наследии просто, хоть и пришлось страдать из — за потерь.

— Но я не должна была, — выдохнула я. — Я не должна была нарушать договор. Портить все.

— Если бы не ты, Аманда, это была бы другая девушка, — убедил он меня. — Другой человек поступил бы так же, или ты совершила бы ту же ошибку. Это была судьба, и все.

— Но наш выбор определяет судьбу. Если бы я сделала другой выбор, то он изменил бы прошлое.

— Нет, — успокаивающе сказал Дастин. — Не важно. Наши отцы выбрали твою судьбу, когда заключили сделку, а не когда ты ранила существо.

Я хотела верить в это, но не могла. Я могла оставить это, не оглядываться и не думать о наследии. Оно могло быть лишь мечтой в моей голове. Но я сделала ее реальностью и заплатила за это.

— Аманда, — выдохнул Дастин, придвигаясь ближе. — Хватит мучить себя. Это не твоя вина. Ты росла и хотела быть частью этого. Это не неправильно, — он взял меня за руку, пытаясь утешить мое разбитое сердце.

Я не знала, сколько выдержу, пока не тресну. Сколько я еще потеряю, пока не убегу?

— Много, — прошептал Дастин. — Но ты сильнее, чем думаешь.

Я покачала головой.

— Это ты сильный, — Дастин всегда был плечом, в которое я плакала, моим камнем. Он помогал мне стоять. Я была большим бременем на его плечах. Я знала это и ненавидела себя за это.

— Почему ты так думаешь? — спросил Дастин. — Ты — не бремя, Аманда. Не для меня. Я вряд ли прожил бы эти годы, если бы говорил только с Джеком и Тревором.

Его слова звенели в моих ушах. Что бы он ни говорил, я не видела смысла в случившемся. Ничто не стоило смерти двух благородных людей, особенно моя жизнь.

Я смотрела в его глаза, зная, что он будет со мной как можно дольше. Я всегда ощущала себя безопасно рядом с Дастином, не только потому что знала, что он защитит меня, но потому что знала, что он любил меня.

Джек подъехал к дому Челси, солнце поднималось из — за края Земли. В пути Джек заметно присмирел. Может, Киллиан поговорил с ним по душам на заправке, хотя Киллиан не умел тепло говорить. Обычно он вбивал в Джека разум. Может, потому мне было жутко рядом с мистером Винтером.