И тут в дверь постучали, потом она приоткрылась немного, и на пороге возникла уверенная коренастая фигура в военной форме:

- Разрешите войти, товарищ полковник?

- Да, старшина! Заходите!

В дверь уверенно вошла небольшого роста, спортивного вида темноволосая, и так же, как все коротко стриженая женщина.

Она была одета в, тщательно подогнанные по фигуре, гимнастерку и галифе. Юфтевые сапоги на ногах были начищены до зеркального блеска…

А на груди поблескивали рубиновой эмалью орден «Красное Знамя» и орден Красной Звезды…

- Товарищ полковник, старшина Морозова по вашему приказанию прибыла! - Уверенно проговорила женщина.

Мила удивленно посмотрела на старшину, и тут…

Ее глаза расширились от неожиданной радости:

- Зоя Павловна? - Мила, в одну секунду позабыв все уставные армейские нормы, бросилась на шею Морозовой, обнимая, и целуя ее лицо.

Морозова, сдержанно улыбнулась в ответ, обняла Милу одной рукой, и смущенно посмотрела на Алдонину, которая буквально опешила от происходящего.

И только капитан Сиротин сохранил невозмутимое спокойствие, хотя и с интересом наблюдал за встречей двух давних, по-видимому, подруг…

- Милка?!! Сизова?!! Выросла то как!!! - Проговорила улыбающаяся Морозова. - Ни за что не узнала бы, встреться мы где-нибудь на улице…

- Вы что, знакомы? - Спросила, наконец, полковник.

- Еще как, товарищ полковник! Еще как! - Едва не прокричала Сизова от радости, даже не пытаясь сдерживать свои эмоции. - Зоя Павловна - мой тренер с еще довоенных лет! Все что я умею - это только ее, личная заслуга… Ох и помучилась она со мной!..

И только теперь взгляд полковника стал понимающим:

- Вот даже как!.. Ну, что ж - это даже к лучшему… - Проговорила она. - А на то, что ты умеешь, лейтенант, мы еще обязательно посмотрим… Хотя… Твои ордена на груди, говорят сами за себя… Да и о том, что ты кое-что, все же, можешь тоже… А вот то, что вы давно друг друга знаете, это очень хорошо! Это очень кстати!.. Теперь я за ваш взвод буду спокойна… Что ж… Тогда так!..

Полковник встала из-за стола, давая понять, что разговор подошел к концу:

- День на обустройство и постановку на все виды довольствия, лейтенант! Капитан Сиротин все объяснит и покажет! - Она посмотрела на начальника строевой части. - Иван Филиппович, распорядись по размещению…

Сиротин утвердительно, не проронив ни слова, кивнул головой. -…Да! И переоденься, лейтенант! На территории школы принята полевая форма одежды… А завтра я вас представлю личному составу вашего взвода… Вопросы ко мне есть?

- Никак нет! - Ответила Сизова.

- Тогда свободны, лейтенант! Идите… - Полковник кивнула головой Сиротину, словно передавала ее по эстафете, и посмотрела на Зою Павловну. - Старшина Морозова! А вы еще задержитесь…

Мила, приложив руку к головному убору, четко повернулась кругом через левое плечо, как того и требовал Устав и направилась к выходу из кабинета.

За ней вслед, бросив угрюмый взгляд на Алдонину, опираясь на трость, вышел и капитан Сиротин…

…Пока в штабе командир «школы» полковник Алдонина знакомилась с новоприбывшими командирами, к бане части приближался пестрый строй девушек, будущих курсанток Тот строй который пересек дорогу лейтенанту Сизовой…

Идти строем, в ногу, да еще и не наступать друг другу на пятки было для этих девчонок неимоверно трудно! Но… Они сами, потратив столько времени на то, чтобы сюда попасть, теперь поджав губки, старались из последних сил, вышагивали, как умели, с серьезными, сосредоточенными лицами…

- Р-раз! Р-раз! Р-раз, два, три! Сено-солома!!! Р-раз, два, три! Взво-о-д!!! - Скомандовала девушка-сержант протяжно. - Стой!!! Раз-два!!!

Курсантки, словно наткнувшись на невидимое препятствие, резко остановились перед облупившимся кирпичным зданием, на двери которого висела облупившаяся табличка с надписью «Баня». Кто-то из девушек, не среагировав вовремя на команду, налетела на впереди стоящую… Та, в свою очередь, толкнула еще одну… И весь этот разномастный строй едва не рассыпался…

Сержант только хмыкнула негромко, заметив всю эту нелепую возню своих подопечных у двери, и громко скомандовала:

- Справа в колонну по одному, в баню, Бего-ом!.. - Она грозно сдвинула брови на переносице, окинула орлиным взглядом строй, и рявкнула. - Отставить!.. По команде «Бегом!», товарищи будущие курсанты, руки сгибаются в локтях!.. Справа в колонну по одному! Остальные обозначают бег на месте!.. Бего-ом!.. Марш!

Девчонки, суетливо затоптались на месте, переминаясь с ноги на ногу, обозначая бег, и стали одна за другой исчезать в дверях бани…

- Ну вот… Так-то лучше!.. - Проговорила сержант, когда последняя девчонка заскочила в здание. - Пока сойдет… Для сельской местности…

И вошла в двери следом за своими подопечными…

И началось священнодействие превращения вчерашних гражданских девчонок в будущих солдат Красной Армии… …Сверкающая хромом ручная парикмахерская машинка, безжалостно вгрызалась в шикарные, густые черные волосы, раз за разом, все больше оголяя округлый затылок девушки…

Тяжелые черные пряди волнами падали на, сплошь усыпанный волосами, кафельный пол…

Девушка-узбечка, лет двадцати, сидела на табуретке и ее взгляд был неподвижен. Словно съежившись, словно от холода, она прикрывала скрещенными руками небольшую, правильной формы грудь, вцепившись напряженными пальцами в плечи… А волосы, прядь за прядью, все падали и падали с ее головы иссиня-черным водопадом и безжизненно сползали по груди на колени…

За ее спиной, в просторной, белой, в маленький голубенький цветочек, сатиновой ночной сорочке, стояла коренастая, широкоплечая русоволосая девушка, так же, как и первая, лет 19-20, и уверенно работала машинкой…

А за спиной этого доморощенного «парикмахера», в колонну по одному, стоял понурый строй полураздетых девушек…

Кто-то из них был еще в сатиновых лифчиках и трусиках, кто-то в ночных сорочках, а кто-то просто стоял в одних трусиках, прикрывая грудь скрещенными руками…

Они с любопытством, густо замешанном на страхе и непонимании происходящего, пытались заглянуть через головы подруг вперед, в ожидании своей очереди.

Рядом, метрах в двух, стройная, красивая девушка, с пышной копной светло-рыжих волос на голове, в одних трусиках и лифчике, еще один доморощенный «парикмахер», с удовлетворением от выполненной работы, похлопала по стриженому затылку сидевшую на лавочке девушку, и слегка подтолкнула ее в спину:

- Порядок… Свободна! Следующая!..

На освободившееся место на скамейке, тот же момент уселась совсем молоденькая, девочка-подросток, которой едва ли можно было дать старше 17 лет от роду…

«Парикмахер», одной рукой решительно взяла ей ее за макушку, и машинка безжалостно вгрызлась своими ножами в густые волосы, светло-русые волосы… Светло-русые волосы копной падали на пол… «Парикмахер» ногой отпихивала их в сторону…

А девчушка…

Она с интересом и каким-то странным взглядом рассматривала свои волосы на полу…

А затем…

Растерянно улыбаясь, повернула голову в сторону своей оцепеневшей соседки:

- Я еще никогда в жизни их не стригла…

- Не верти головой! - «Парикмахер» решительно и довольно грубо выравнивает голову девчушки, возвращая ее в прежнее положение.

И та, поморщившись от боли, проговорила довольно резко в ответ:

- Аккуратней, ты!.. Не барана стрижешь!

- Ну, извиняйте, барыня… Мы этому делу специально не обучены…

- Так нечего было, и браться тогда! - Неожиданно резко ответила девчушка. - Раз не обучены!

- А приказы сержанта, как нам уже известно, не обсуждаются, товарищ будущий курсант!.. Кого назначили - тот и стрижет!.. Так что терпи - недолго уже осталось… - Она посмотрела на этот трогательно-лысый подростковый затылок и проговорила, с совершенно другими, более мягкими интонациями в голосе. - А ты кто, мышь?