Иногда, надежда – всё, что остаётся.

Следующим вечером я припарковал машину перед домом Эви. Обычно я отправлялся на свидания в костюме, потому что другого варианта одежды, выходя на публику, у меня не могло и быть. Но сегодня всё иначе.

Эви не была похожа на тех девушек, с которыми я раньше спал. И что-то подсказывало мне, что она не оценит один из тех роскошных ресторанов Чикаго, что я обычно выбирал для подобных случаев.

Она была учителем. Девушка проводила свои дни, работая с учениками. Эви была простой и приземлённой, не считая её прямолинейности и склонности к невинной лжи в моменты нервного напряжения. Не то, чтобы меня это отталкивало. Думаю, я нравлюсь ей, или, по крайней мере, я надеюсь на это, потому что не припомню, когда в последний раз меня влекло к женщине так, как влечёт к Эви.

Мне всё никак не удаётся выбросить из своих мыслей вчерашнюю картину, когда я увидел её утром на тех адски сексуальных шпильках, что породили в моей голове всевозможные грязные мысли. Проблема в том, что меня зацепила не только её внешность. Я заинтересован и тем, что, без всякого фильтра, срывается с её губ. Эви не боится говорить то, что у неё на уме. И плевать она хотела на то, что я губернатор. Мне чертовски понравилось, что она назвала меня ничтожеством, потому что, чёрт возьми, эта девушка была права.

Медленно преодолев пару шагов к её двери, я нажал на звонок. Сегодня я попытался одеться настолько обыденно, насколько смог, остановив выбор на голубых джинсах и рубашке-поло.

Вспомнив, что мы не договорились о времени встречи, я понял ещё кое-что – Эви не дала мне номер своего телефона. Поэтому… вот он я, звоню в дверной звонок самой дерзкой рыжеволосой девушки в штате Иллинойс.

Ожидание заняло намного больше времени, чем я думал нужно, чтобы открыть дверь. Моё сердце билось в сумасшедшем ритме, а странное волнение, когда единственная преграда между нами отворилась, выбило меня из колеи.

Девушка, открыв дверь, с потрясением уставилась мне в грудь, после окинув взглядом своих голубых глаз. Её рыжие волосы были собраны в тугой неряшливый хвост на макушке. Одета Эви была в серые спортивные штаны и тонкую белую рваную футболку, что больше походила на топ. Мой член дёрнулся в джинсах от открывшегося вида на её шелковистую светлую кожу. Тише, приятель. Прекрати думать, что нам что-то перепадёт этой ночью. Эти мысли испугали меня, потому что до этого момента я только и использовал женщин для собственного удовлетворения. Эви для меня другая. И я понятия не имею почему.

– Что ты здесь делаешь? – спросила она, словно вчера утром не согласилась со мной на свидание.

– Не на такой приём я рассчитывал. – Я сделал паузу. – Мы не обсудили время. – Прочистив горло, мне удалось закончить предложение: – Для ужина. Помнишь?

Я позволил себе бегло осмотреть открывшийся вид на её квартиру, надеясь узнать об Эви что-то ещё, прежде чем она вышвырнет мою задницу прочь. Маленькая, опрятная, современная.

– Ты собираешься пригласить меня? – надавил я, понимая, что смущаю её, но это только ещё больше меня заинтересовало.

Эви не ответила, прикусив нижнюю губу.

– Если ты устала после работы, мы можем заказать ужин сюда, – предложил я, подумав о том, что так будет лучше.

Не хочу дать ей возможность увильнуть.

Девушка продолжала молчаливо разглядывать меня.

– Хочешь… войти? И поужинать… здесь? – повторила она, словно я только что разговаривал с ней на другом языке, и теперь ей нужно подтверждение сказанного мной.

В голове вновь всплыл вопрос об её акценте, но сейчас я не был намерен спрашивать об этом, поскольку, для начала, у меня была совершенно иная задача – попасть в квартиру.

На моих губах расцвела тёплая улыбка.

– Уверяю, со мной ты в безопасности, – сказал я.

В смысле, я же чёртов губернатор, а не абсолютно незнакомый ей человек. Дерьмо! Эта женщина заставляла меня чувствовать себя не в своей тарелке. Раньше, до этого момента, моё появление у двери очередной леди означало, что меня абсолютно точно пригласят внутрь.

Развернувшись, Эви посмотрела на свою квартиру, а после вновь перевела на меня взгляд.

– Дай мне минуту.

И она захлопнула дверь прямо перед моим лицом. Ауч.

Для меня в новинку всё происходящее. И мне нужно время оправиться, прежде чем опять произойдёт очередное «впервые».

Чёрт возьми! Он хочет войти сюда – в квартиру, ставшую моим личным пристанищем. Бросив быстрый взгляд на микроволновку, я понимаю, что сейчас только половина седьмого – немного рановато для назначенной встречи.

Только после того, как Колтон Матис покинул мой класс, я поняла, что мы не обговорили время. Я рассчитывала, что встреча либо состоится гораздо позже, либо мужчина и вовсе не придёт. Но не с моей удачей.

Оставшись одна, я убедила себя, что это свидание было плохой идеей с самого начала. И главная причина в том, что Колтон, в отличие от меня, мог слышать. Несмотря на то, насколько мне ненавистна мысль о собственной глухоте, как о неполноценности, я была другой. Общение посредством речи не всегда в моём приоритете – мне более привычен Американский язык жестов, или, как его называют, АЯЖ.

Плавность общения, когда нужно использовать только руки и зрение, чтобы видеть, как люди реагируют на окружающие их вещи – вот, что мне так в нём нравится. Глухота несёт в себе определённый покой и безмятежность, и, несмотря на то, что я не очень хорошо помню те времена, когда могла слышать – не могу сказать, что скучаю об этом. Больше нет.

У меня нет тоски о потере слуха с тех времён, как дедушка Джек записал меня в школу для глухих, когда мне было всего семь лет. Я не только посещала эту школу, но и стала частью общества. Здесь мы все равны – я не чувствую себя чужаком в толпе. Это место подарило мне ощущение безопасности.

Вот почему свидание с губернатором было плохой идеей.

Быстро пробежавшись по квартире, я убрала, разбросанную на кушетке, полу и даже на журнальном столике, одежду. Ладно, признаю, аккуратность – не про меня. Хотя, я никогда и не говорила, что это одно из присущих мне качеств.

Запихнув гору одежды в шкаф, я стала поправлять подушки на диване. Хорошо, что Колтон не войдёт в мою спальню, потому что там осталась парочка вещиц, которые тоже следовало убрать с матраса. Заглянув на кухню, я увидела множество тарелок в раковине, но моё внимание от них отвлёк замерцавший над дверью свет. Дерьмо! Должно быть, мой незваный гость решил, что я забыла о нём.

Я стянула с волос резинку, позволив сделанным утром локонам свободно ниспадать на плечи. Сейчас нет времени, чтобы переодеться. Это произошло. Несмотря на то, что я понимаю, насколько абсолютно неправильно это свидание, но мне не удалось унять возникшее в груди волнение от мысли провести время рядом этим мужчиной, от необходимости смотреть на его полные губы, пока он разговаривает, следить за его движениями, когда Колтон обращается ко мне. Это напоминает тот танец, что мы разделили пару ночей назад.

Благодаря глухоте, я научилась хорошо разбираться в людях, потому что их словесная бравада не помеха для того, кто привык «читать» своих собеседников.

Та ночь во время торжества незабываема. Как Колтон держал меня в своих руках во время танца. Как побежал за мной, словно воплощение Прекрасного Принца, когда я сбежала. Да вот только это не моя история.

Девочки, вроде меня, не нуждаются в том, чтобы их спасал Прекрасный Принц. Я вполне довольна своей жизнью. Но, будь Колтон Матис менее сексуальным, или хотя бы таким мудаком, как я о нём думаю – всё оказалось бы намного проще.

Колтон вновь нажал на звонок, поскольку свет над дверью опять вспыхнул. Как мне сказать ему о том, что я не могу слышать? Я не могу уложить в своей голове, что он до сих пор не заметил этой моей особенности. Впрочем, всему виной наивность этого человека. Хотя, оно и не удивительно, поскольку, Колтон действительно хреновый губернатор, но, если отнести это к его личным качествам – этот мужчина просто изумителен. Свет над дверью вновь вспыхнул. А он настойчив.