«Могу я забрать тебя после ужина?»

«Это будет поздно. Я буду уставшей».

Почему я отталкиваю Колтона, когда, на самом деле, ужасно хочу его? Я испугалась. Это единственное объяснение.

«Я настойчив. Хочу увидеть тебя. Позволь мне приехать».

Колтон не оставил своих попыток, и мне нравится эта его назойливость. Это греет изнутри. Я не собираюсь отказывать ему. Чёрт! Вечер наедине с Колтоном был бы мечтой.

Я вздрогнула от этой мысли, и, казалось бы, температура в классе повысилась, или, возможно, виной этому просто моё вспыхнувшее тело.

«Ладно. Встретимся позже у меня. Напишу тебе, когда мы закончим».

В ожидании его ответа, я наблюдаю за движением точек на экране. Пришло всего одно слово…

«Хорошо».

У меня сложилось впечатление, что Колтон Матис может быть властным, и, по какой-то причине, это заставляет меня трепетать. Я просто слишком слаба, чтобы отказать ему.

– Ты смотрел чёртов файл, Колтон? Эту женщину арестовывали в 2006 году, – прошипел отец, посмотрев на меня своим пронзительным взглядом.

– Я не смотрел файл, отец.

Ещё немного, и я сорвусь. Скажу ему, что нет ни единого шанса на моё участие в президентской гонке. Но старое чувство вины заставило меня сдержаться.

– В любом случае, что она сделала, что её арестовали? Украла шоколадный батончик?

Я не смог сдержать колкость на счёт причины того, что папа так одержим Эви, поскольку основа бизнеса семьи Матис – известные шоколадные батончики. Думаю, он мог бы принять это как личное преступление. Конечно, я просто играл с ним, не то, чтобы он очень это ценил.

– Нет, непристойные действия в общественном месте, – усмехнулся мужчина.

Я попытался сдержать смех, но едва ли это у меня получилось. От мысли, что Эви обнажилась на публике, мой член, в не самое подходящее время, встал в полуготовности. Нет, сегодня вечером у нас свидание – её сына не будет дома, что значит горячее время с моей огненной рыжеволосой.

– Ты шутишь.

Беру папку в руки. Тут сказано, что девушку допросили, а после – отпустили. Её арестовали во время концерта. Эви была диким ребёнком. И эта мысль тоже понравилась мне. Хотя, одновременно с этим, я задался вопросом, что глухой человек мог делать на концерте? Стоит больше разузнать о глухоте.

– С неё сняли обвинения, отец.

Я бросил папку через стол. Я хорошо знаю своего отца, чтобы понимать, что происходит. Он пытается сказать, что Эви недостаточно хороша, чтобы стать Первой леди. Да вот только мне плевать. Всё о чём я могу думать – так это о её прекрасной груди. Это может и чертовски упрямо, но я всё ещё остаюсь мужчиной со своими потребностями.

– Ты упускаешь главное, – привстав, отец крепко вцепился руками в столешницу.

Мужчина выбрал такую тактику, чтобы запугать меня, да вот только он не понимал, что чувствовал я вовсе не страх. Больше похоже на вину, даже несмотря на то, что я просто был ребёнком, и не просил его заботиться обо мне, несмотря на то, насколько благодарен ему за это. Мы с доктором Беннет докопались до сути этой проблемы, и, как бы она не пыталась объяснить это, но это всё ещё остаётся грёбанной виной. Я вздохнул. Для того чтобы вести дела с моим отцом, нужно терпение святого – но, увы, мне далеко до этого звания.

– Я понимаю, что ты хочешь сказать, отец, но мне нравится эта девушка. Действительно. На самом деле нравится. Я хочу дать нам шанс. Никогда не хотел этого с кем-либо, до неё. Ты понимаешь, что я хочу сказать? – бросаю ему в лицо его же слова.

Он немного смягчается, но этого недостаточно, чтобы растопить его лёд, когда дело касается моей политической карьеры.

– Приходится чем-то жертвовать для большего блага. Народ Америки уважает тебя… Нет – они обожают тебя, – произнёс мужчина, повысив голос. – Они заслуживают хорошего честного Президента – и ты именно тот человек. Мы сможем сделать это, Колт. Избавься от девушки. Поверь мне.

С этими словами, подмигнув мне, отец оттолкнулся от стола. Поправив галстук, он вышел из моего кабинета, с тем же осуждением, с которым и вошёл. Мужчина считает, что расставил акценты – и я буду безоговорочно им следовать. Только вот на этот раз я не собираюсь играть по его правилам. Просто это предел требований моего отца. Я хочу жить своей жизнью. Не знаю, может это влияние терапии доктора Беннет, но я не могу вечно держаться за детские комплексы. Моя вина не будет греть меня ночью.

С этой мыслью, собрав портфель, я отправился домой. Сегодня у меня назначено горячее свидание, и если всё пойдёт по плану – этим вечером Эви будет извиваться подо мной.

Я посмотрела на свои часы. Уже восемь. Мне хотелось вернуться домой, чтобы увидеться с Колтоном.

– Пойду уложу Картера в постель, – показал Джек мне и своей матери.

– Давай. А я немного поболтаю с Эви, – ответила Вероника, одновременно с этим жестикулируя.

Не то, чтобы мне не нравилось встречаться и общаться с Вероникой, мамой Джека, но меня ждёт очень горячий и видный губернатор. От одной мысли о его прикосновениях, я сжала ноги, желая немного облегчить то покалывание между бёдер.

– Мне уже пора, – сказала я, встав со стула в кухне Джека.

Мужчина держит Картера на руках, несмотря на то, что мой сын уже слишком большой, чтобы носить его таким образом. Но мне безумно нравится то, что он настолько любящий и заботливый отец для нашего мальчика. С Картером на руках, Джек не может общаться жестами, но это не мешает ему сверлить меня взглядом. Друг всё же опустил сына на пол, и показал ему отправляться в комнату и приготовится к тому, чтобы принять душ. Картер выбежал из кухни.

– Ты увидишься с ним этим вечером? – жестами спросил Джек.

Я заметила, что Вероника внимательно наблюдает за нами, пытаясь понять, что происходит, потягивая вино со своего бокала.

– О ком вы говорите? – спросила женщина, не отводя от меня взгляда, после отпив ещё немного вина.

– Колтон Матис. Губернатор, – ответила я.

Бокал с вином выскользнул из рук Вероники, и, ударившись о стол, упал на пол, разлетевшись крошечными осколками. На мгновение на её лице застыло оцепенение, а после, придя в себя, женщина отреагировала на учинённый беспорядок:

– Чёрт. Посмотрите, что я натворила, – проворчала она, а после наклонилась над разбитым бокалом.

– Вероника, подождите… – надеюсь, мой голос звучал достаточно громко. Замерев, она посмотрела на меня с озадаченным видом. – Позвольте мне взять метлу и совок. Вы не должны собирать осколки руками. Не хочу, чтобы Вы порезались.

Вероника молча кивнула, словно ледяная скульптура, застыв рядом с разбитым бокалом. Странное поведение. Знаю, я всего лишь обычный человек, а губернатор, ну, это губернатор, но это не та реакция, на которую я рассчитывала. Думала, это будет больше похоже на «Вау, Эви, ты счастливица!». Направляюсь к шкафу, чтобы взять метлу с совком, пока Джек показывает, что пойдёт, проверит Картера. Видимо, моя самонадеянность была ошибкой. Реакция Вероники только что попала прямиком в мою неуверенность. Глухая женщина встречается с Губернатором. В конце концов, почему этот мужчина хочет именно меня, когда есть так много других красавиц? Усилием подавляю свои негативные мысли.

Сбросив оцепенение, женщина держала совок, пока я подметала осколки. Выбросив всё в полиэтиленовый пакет, отношу его в мусорный ящик. Если несколько мгновений назад я была взволнована, то теперь озадачена.

Чуть погодя я возвращаюсь на кухню с влажной тряпкой, чтобы вытереть остатки вина с разбитого бокала. Подняв голову, натыкаюсь на хмурый взгляд Вероники.

– О, малышка, прости за мою реакцию. Я не хотела натолкнуть тебя на те мысли, что сейчас крутятся в твоей голове. Я вижу боль в глубине твоих голубых глаз. Она была там и прежде, и, знаю, что говорила это раньше, но ты – удивительная женщина. Прекрасная мать. И для любого мужчины честь быть рядом, – искренне произнесла Вероника, подтверждая свои слова жестами, что подействовали на меня больше.