– Ладно, – отвечаю я.

Ал вновь вернул свой внимание Джейку.

– Итак, ты его брат, ха? Теперь это имеет смысл, – произнёс мистер Уолш. После Ал перевёл взгляд на меня, чтобы через мгновение вновь устремить его на Джейка. – Когда-то он должен тебя вспомнить, – добавил он, и я замерла.

Что он хотел этим сказать?

– Он не читает по губам, – отвечаю я. – И что теперь имеет смысл?

Я нахмурилась, ожидая ответа. Так странно сказано.

Мужчина провёл ладонью по своим русым волосам.

– Ничего, прости, мне не стоило этого говорить.

– Ну, ты сказал. И все же, что это значит? – спрашиваю, понимая, что я чрезмерно настойчива, но едва ли теперь пойду на попятную.

– Дерьмо! – выругался Ал. – Ничего, Эви. Просто Колтон был настолько заинтересован тем, что ты глухая. Он хотел обучиться языку жестов, он был так помешан на этом. И я просто подумал, что где-то в глубине души он вспомнил Джейка, и привязался к тебе из-за похороненных воспоминаний. Я не хотел оскорбить тебя, просто я знаю Колтона – и он никогда не завязывал отношений с женщиной. Он вёл себя странно, и теперь я понимаю почему.

Ал пожал плечами, словно не он только что вонзил меч в моё сердце, и провернул его. Неужели он настолько невежественен или возможно даже жесток, что не понимает, что только что оскорбил меня? Я чувствую, как мой рот открылся, потому спешу взять себя в руки.

– Вам стоит идти. Вы удивитесь, насколько изобретательными могут быть журналисты, – добавил оппонент, и с этими словами он развернулся и ушёл прочь.

Джейк, Вероника и я остались сидеть на заднем сидении внедорожника. Я чувствую, как шок сковал моё сознание.

– Я Тэтчер. Вы можете называть меня Тэтч.

Вероника посмотрела на водителя, а после перевела для нас его слова. К счастью, у нас есть Вероника, потому что сейчас я не в силах сосредоточиться достаточно, чтобы читать по губам. Женщина показывает Тэтчу путь к школе Картера. Он следует за нами с Джейком внутрь. Для нас было совершенно очевидно, что у него есть пистолет. Интересно, узнал ли Колтон о том, что его отец угрожал жизни Джейка, если Вероника когда-нибудь заявит о себе? Не уверена, что он в курсе. Возможно, именно потому Губернатор проявляет такую осторожность. Отпихнув мужчину в чёрном костюме, Картер закидывает нас вопросами о том, почему он должен покинуть школу до окончания уроков. Меня не может не беспокоить то, сколько ему придётся сделать работы, чтобы догнать своих одноклассников по учёбе, пока не закончится этот хаос.

После Тэтчер отвозит нас в отель при аэропорту Чикаго О`Хара. Мы не задаём вопросов. Когда мы подошли к стойке регистрации – на нас уже было забронировано три номера. Один для меня и Картера, один для Вероники, и один для Джейка. По какой-то причине этот маленький жест в виде отдельных номеров, говорит мне, что он не хочет, чтобы мы с Джейком спали в одном номере – это успокаивает меня. В какой-то мере, это противоречит тому, что его лучший друг считает, что вся причина интереса Губернатора ко мне состоит только в привязанности к глухому брату, о котором он подсознательно помнит. Словно я недостаточно хороша для него. Словно Колтон никогда бы не стал встречаться с глухой девушкой. Меня тошнит от слов Ала. Они воскресили мою старую неуверенность по поводу глухоты. Мне хочется верить в то, что Ал просто мудак. Но где-то в глубине души я сомневаюсь – а что если он прав? Возможно ли то, что Колтон как-то спроецировал это?

– Я буду снаружи в холле, – объяснил Тэтч, когда мы добрались к входным дверям наших номеров. – Мужчина, которого зовут Блейк, сменит меня в полночь, я же вернусь утром около восьми. Если вам понадобится что-то из дома – Блейк привезёт это к утру. Репортёры все ещё караулят вас с Джейком у квартиры, – объяснил он, и я увидела, как Джейк сжал челюсть, но кивнул, соглашаясь.

Вербальное общение – это нелегко для него.

– Спасибо, Тэтч. – Я выдавила улыбку, чувствуя себя разбитой.

После я перевела Джейку на язык жестов всё, что наш собеседник сказал ранее. Мужчина заворчал, а после развернулся к своему номеру. Картер, уловив настроение отца, не решился попроситься пойти с ним. Как только за нами закрылась дверь, я использовала дополнительный замок – так, на всякий случай.

Повернувшись ко мне, мальчик спросил:

– Что происходит, мам? Случилось что-то плохое? Это как-то связано с тем, что Колтон – Губернатор?

Справедливо, что у Картера скопилась куча вопросов, на которые он хочет получить ответы.

– Давай закажем что-то на ужин. Мы можем воспользоваться обслуживанием номеров. Прямо сейчас мамочка устала. Что если я отвечу на твои вопросы утром? – улыбнулась я сыну.

На самом деле я понимаю, что мне нечего сказать, чтобы удовлетворить его любопытство. Я не понимаю, что происходит, кроме как то, что моя жизнь развалилась на куски.

Криво улыбнувшись, мальчик кивнул.

– Мы можем заказать что-то забавное на ужин?

После этих слов, его настроение тут же повысилось.

– Что забавное? – спрашиваю я.

После, в унисон, мы оба произносим:

– Пицца.

Картер хихикает, а от того, что я немного пощекотала его – мальчик смеётся ещё больше. Он – солнечный свет, что прорывается сквозь тёмные тучи.

– И мороженное, – добавляет он.

– И мороженное, – соглашаюсь я.

Я хочу, чтобы мой сын пережил это как забавный опыт. Не хочу, чтобы он знал, что, возможно, мы оказались в опасности. Повернувшись, он включает телевизор, и я, вздрогнув, выхватываю пульт. Я могу только догадываться, что нас всех покажут в новостях, – мной руководит желание защитить своего сына от цирка, устроенного СМИ и всех тех унизительных вещей, что они обо мне говорят.

К счастью, при себе у нас его школьный рюкзак, в котором лежит его пенал, доверху забитый фломастерами – и ему нравится рисовать комиксы.

– Нарисуй для меня Супермена, – предлагаю я.

– Не, я в настроении для Железного человека, – отвечает мальчик, пожав плечами.

– Звучит идеально, – говорю я. – Всё в порядке, если я схожу в ванну?

Он уже рисует контуры своего персонажа, и просто махает мне.

В ту минуту, что я провожу в ванной, я вновь пишу Колтону:

«Спасибо, что помог нам сегодня. Мы должны поговорить. Пожалуйста, не мог бы ты ответить на сообщение?»

Я жду несколько минут, не сводя взгляда с телефона. Мне нужны ответы. Мне нужно знать, выдержит ли эту бурю все то, что произошло между нами за несколько последних дней. Я начинаю понимать, что наши отношения недостаточно сильны.

«Колтон, пожалуйста, я люблю тебя. Я бы не сделала ничего, что могло бы навредить тебе».

Все ещё никакого ответа. Слова Ала вновь и вновь прокручиваются в моей голове: «И я просто подумал, что где-то в глубине души он вспомнил Джейка и привязался к тебе из-за похороненных воспоминаний. Я не хотел оскорбить тебя, просто я знаю Колтона – и он никогда не завязывал отношений с женщиной. Он вёл себя странно, и теперь я понимаю почему». Надеясь как-то облегчить напряжение, осевшее в моей груди, я делаю глубокий вдох. Но едва ли это сработало. Я решаю наполнить ванну горячей водой, желая хоть как-то успокоить нервы. Но едва ли я откинулась назад, окунаясь в воду, как мои барьеры рухнули, и я потеряла всякий контроль, молясь только о том, что мои слезы останутся безмолвными.

Справившись со слезами, я вновь тянусь к телефону. Мне нужно знать, что говорит СМИ. Это мой способ связи с внешним миром, и поскольку мысли о происходящем меня пугают – я просто должна знать.

Ничто не могло бы подготовить меня к этим заголовкам…

«Раскрыта тайна кандидата в Президенты Колтона Матис»

«Скандал в семье Матис»

«Имеет ли теперь Колтон Матис шансы стать нашим следующим Президентом?»

«Колтон Матис – жертва в сетях лжи собственной семьи»

«Женщина в эпицентре скандала в семьи Матис»

По мере того, как я читала заголовки, в горле подымалась желчь. Как люди могут быть настолько жестокими? Они не знают и половины истории, и всё же позволяют себе судить меня, Колтона, Веронику… Почему не Джеймс сейчас с большой алой «А» на груди? Это охота на ведьм – просто и очевидно. Фото как мы сидим с Вероникой в кофейне теперь облетело весь интернет, выставляя Колтона потерявшим рассудок преследователем. Не думаю, что эти фото Губернатора новые, потому что на них его волосы гораздо короче. Что я собираюсь делать?