Пожелав всем спокойной ночи, Генрих направляется через тронный зал в свою опочивальню. В тронном зале на месте портретов, в точности воспроизводя их позы, стоят Фрида в костюме Матильды Тосканской и маркиз ди Нолли в костюме Генриха IV. Фрида окликает Генриха IV; он испуганно вздрагивает. Фриде становится страшно, и она начинает кричать как безумная. Все, кто находится на вилле, спешат к ней на помощь. Никто не обращает внимания на Генриха IV. Белькреди рассказывает Фриде и маркизу ди Нолли, что Генрих IV давно выздоровел и продолжал играть роль, чтобы посмеяться над ними над всеми: четверо юношей уже успели разгласить его тайну. Генрих IV смотрит на всех с негодованием, он ищет способ отомстить. У него вдруг появляется мысль снова погрузиться в притворство, коль скоро его так коварно предали. Он начинает говорить маркизу ди Нолли о своей матери Агнесс. Доктор считает, что Генрих IV опять впал в безумие, Белькреди же кричит, что он снова начал разыгрывать комедию. Генрих IV говорит Белькреди, что он хотя и выздоровел, но ничего не забыл. Когда он упал с лошади и ударился головой, то действительно сошел с ума, и это продолжалось двенадцать лет. За это время его место в сердце любимой женщины занял соперник, вещи изменились, друзья изменили. Но вот в один прекрасный день он словно очнулся, и тогда почувствовал, что не может вернуться к прежней жизни, что он придет «голодный, как волк, на пир, когда все уже убрано со стола».

Жизнь ушла вперед. И тот, кто сзади тайком уколол лошадь Генриха IV, заставивее встать на дыбы и сбросить всадника, спокойно жил все это время. (Маркиза Спина и маркиз ди Нолли поражены: даже они не знали, что падение Генриха IV с лошади было неслучайным.) Генрих IV говорит, что решил остаться сумасшедшим, чтобы испытать наслаждение особого рода: «пережить в просветленном сознании свое безумие и этим отомстить грубому камню, разбившему ему голову». Генрих IV сердится, что юноши рассказали о его выздоровлении. «Я выздоровел, господа, потому что прекрасно умею изображать сумасшедшего, и делаю это спокойно! Тем хуже для вас, если вы с таким волнением переживаете свое сумасшествие, не сознавая, не видя его», — заявляет он. Он говорит, что не участвовал в той жизни, в которой Матильда Спина и Белькреди состарились, для него маркиза навсегда такая, как Фрида. Маскарад, который Фриду заставили разыграть, отнюдь не шутка для Генриха IV, скорее это всего лишь зловещее чудо: портрет ожил, и Фрида теперь принадлежит ему по праву. Генрих IV обнимает ее, смеясь, как сумасшедший, но когда Фриду пытаются вырвать из его объятий, он вдруг выхватывает у Ландольфо шпагу и ранит Белькреди, не поверившего, что он сумасшедший, в живот. Белькреди уносят, и вскоре из-за кулис раздается громкий вопль Матильды Спина. Генрих IV потрясен, что его собственная выдумка обрела жизнь, заставив его совершить преступление. Он зовет своих приближенных — четырех юношей, словно желая защититься: «Мы останемся здесь вместе, вместе… и навсегда!»

О. Э. Гринберг

(Felumena Marturano)

Пьеса (1946)

Действие происходит в Неаполе в богатом доме пятидесятидвухлетнего дона Доменико Сориано, успешного предпринимателя. В комнате находятся сам дон Доменико, донна Филумена Мартурано, женщина, с которой он жил последние двадцать лет, донна Розалия Солимене, семидесятилятилетняя старушка, разделявшая самые горестные минуты в жизни Филумены, а также Альфредо Аморозо, пожилой слуга дона Доменико. Когда-то дон Доменико взял Филумену к себе из самых низших слоев неаполитанского общества; в то время она работала в доме терпимости. После смерти его жены, через два года их знакомства, Филумена понадеялась, что дон Доменико женится на ней, но этого не произошло. Так и жила она в его доме вместе с Розалией Солимене в роли полулюбовницы-полурабыни, а кроме того, проверяла работу его фабрик и магазинов, пока сам хозяин развлекался в Лондоне и в Париже, на скачках и с женщинами. Наконец Филумена решила положить конец своему бесправному положению: она притворилась, что страшно больна, что у нее предсмертная агония, позвала священника якобы для последнего причастия, а затем попросила дона Доменико исполнить желание умирающей и позволить ей, находящейся на смертном одре, сочетаться с ним узами брака. Как только дон Доменико выполнил ее просьбу, Филумена тут же вскочила с постели в добром здравии и объявила ему, что теперь они муж и жена. Дон Доменико понял, что попался на ее удочку и находится полностью в ее власти. Теперь он в ярости и обещает, что не пожалеет ни денег, ни сил, чтобы уничтожить и раздавить коварную.

Во время гневной перебранки Филумена обвиняет Доменико в том, что тот всегда обращался с ней низко, и даже когда думал, что она при смерти, уее же постели, целовался с какой-то девицей, которую ввел в дом под видом медсестры. В конце своей обвинительной речи Филумена заявляет, что у нее трое сыновей, о которых Доменико не знает, и, чтобы их вырастить, она часто воровала у него деньги, а теперь добьется того, что и они станут носить фамилию Сориано. Доменико и Альфредо ошеломлены. Розалии же давно об этом было известно. Филумена просит Доменико не очень пугаться, ибо дети не его и уже взрослые. Она часто с ними видится, но сыновья не знают, что она их мать. Один из них сее помощью стал водопроводчиком, у него своя мастерская, он женат и имеет четверых детей. Второй, его зовут Риккардо, держит магазин мужского белья; третий, Умберто, стал бухгалтером и даже пишет для газеты рассказы.

Альфредо растерянно сообщает, что пришли официанты из ресторана И принесли ужин, который заказал Доменико утром, думал, что к вечеру уже станет вдовцом и сможет весело провести время с молоденькой Дианой, как раз с той, с которой целовался у постели «умирающей» Филумены. Вскоре появляется и сама Диана. Она жеманно элегантна и смотрит на всех сверху вниз. Сначала она не замечает Филумену, болтает о своих планах, но, увидев ее, встает и дятится назад, Филумена обращается с ней довольно резко и выпроваживает вон. Доменико клянется, что, пока он жив, ноги сыновей Филумены не будет в его доме, но она уверена, что он сделал это напрасно, ибо знает, что не сможет сдержать своего слова; когда-нибудь, если он не хочет умереть проклятым, ему придется просить, у нее милостыню. Доменико ей не верит и по-прежнему грозит с ней расправиться.

На другой день Альфредо, всю ночь просидевший рядом с доном Доменико у парапета памятника Караччоло, кашляет и просит служанку Лючию принести ему кофе. Пока он ждет, из комнаты Филумены выходит Розалия. Она должна по поручению своей хозяйки отправить три письма. Альфредо пытается узнать, кому они адресованы, но Розалия строго хранит доверенную тайну. Вернувшийся с улицы дон Доменико сам выпивает предназначавшийся Альфредо кофе к большому неудовольствию своего слуги. Вскоре из спальни выходит Филумена и распоряжается приготовить две комнаты для двух своих холостых сыновей. Женатый остается жить там, где жил раньше. Лючии приходится перебираться на кухню со всеми своими вещами.

Пока женщины заняты приготовлениями, в дом заходят Диана и адвокат Ночелла. Они желают переговорить с доном Доменико, и все втроем удаляются в кабинет хозяина. Тем временем в столовую заходит Умберто, один из сыновей Филумены, и что-то пишет. Появившийся следом за ним Риккардо не обращает на него ни малейшего внимания и тут же начинает заигрывать с Лючией. Последним входит Микеле, третий сын. Риккардо ведет себя довольно вызывающе; его манера держаться доводит до того, что Микеле оказывается вынужден с ним подраться. Умберто пытается их разнять. За этой потасовкой и застает их Филумена. Она хочет с ними серьезно поговорить, но этому препятствует вторжение довольного Доменико, Дианы и адвоката. Адвокат Ночелла объясняет Филумене, что поступокее был противозаконным и что она не имеет на дона Доменико никаких прав. Филумена верит словам адвоката, но зовет с террасы троих молодых людей, рассказывает им о своей жизни и признается, что является их матерью. Все трое очень взволнованы. Микеле рад, что у его детей появилась бабушка, о которой они так давно расспрашивали. Раз Филумена собирается покинуть дом дона Доменико, он предлагает ей переехать к нему. Она согласна, но просит сыновей подождать ее внизу.