Блокада началась в осенне-зимний период, который в тот год оказался очень суровым, с сильными ветрами, проливными дождями и крепкими морозами с метелями. В рапорте Гейдену от 23 марта 1829 года Рикорд отмечал: «Не имея для убежища ни одной поблизости дружеской гавани, отряд должен был для выполнения возложенной на меня обязанности держаться, смотря по обстоятельствам, то под парусами, то отстаиваться на якорях на открытом месте против неприятельской крепости у острова Тенедос. Наступившие вместе с суровой зимой бури были столь ужасны, что сначала казалось невозможным в такое время года продолжать блокаду без явной для кораблей погибели, но все угрожавшие нам опасности благополучно теперь миновались... По самым достоверным секретно мною полученным сведениям из Константинополя... ни одно судно со дня открытия блокады с хлебом или какой-либо провизией в Константинополь не проходило, и теперь от строго выдержанной нами блокады, как известно, в Константинополе существует большая в хлебе крайность и значительный класс людей терпит даже настоящий голод».

Десятимесячная блокада Дарданелл не только вызвала голод в Константинополе, но и не позволяла туркам доставлять морем из Египта и Малой Азии подкрепления для своей армии, сражавшейся в это время с русскими войсками.

Вице-адмирал Гейден принимал, как ему предписывалось, деятельное участие в организации греческих органов власти на местах, как того требовал Лондонский договор. После взятия нашими войсками Адрианополя его эскадра направилась к Дарданеллам, где 25 августа у города Энос встретилась с русской армией.

Вступление русских войск в Турцию произошло в разгар празднования одного из главных мусульманских праздников — байрама. Вооруженные силы Порты насчитывали 190 тысяч человек, из которых лишь 80 тысяч составляли регулярное войско. Русская армия состояла из трех пехотных и одного кавалерийского корпуса общей численностью 100 тысяч бойцов. Командовал ею генерал-фельдмаршал граф П.Х. Витгенштейн. Его задача состояла в том, чтобы, переправившись через Дунай, идти на Варну и Шумлу, перейти Балканы и наступать на турецкую столицу. Варну взяли, а осаду Шумлы пришлось снять и переправиться обратно через Дунай. Недовольный Николай I сместил Витгенштейна с поста главнокомандующего и назначил на его место 43-летнего барона И.И. Дибича, генерал-адъютанта. Тот действовал более успешно. 30 мая 1829 года под деревней Кулевчи русские разбили 40-тысячное войско Решид-Мехмед-паши, 18 июня взяли осадой крепость Силистрию. После перехода в июле Балканского хребта войска Дибича овладели турецкими городами Бургасом, Айдосом и Карнобатом. 31 июля под городом Сливно был разбит 20-тысячный турецкий корпус, а 7 августа русская армия без боя вошла во вторую турецкую столицу. 26 августа был занят город Энос, после чего Дибич намеревался двинуться на Константинополь.

В планы союзников не входило уничтожение Османской империи. 29 августа Дибич получил письма французского и английского послов в Турции. Они обрисовали ситуацию и последствия возможного захвата русскими войсками Константинополя: Порта перестает существовать, в стране начинается хаос и произвол, вызванный безвластием, с самым худшим исходом для жителей империи. По существу, в этих письмах содержалась просьба турок о пощаде. «Письмо это, — писал адъютант Дибича А.И. Михайловский-Даниловский, — ...исполнило нас неописанною радостью. Главнокомандующий столь был поражен словами, что в случае движения его существование Турции прекратится, что у него из глаз лились ручьи слез». Следует отметить, что, несмотря на успехи, положение русской армии ухудшалось день ото дня: людей косили болезни. В период ведения мирных переговоров в Адрианополе у Дибича было только 12 200 человек пехоты, 4500 — кавалерии, 100 орудий.

2 сентября 1829 года в Адрианополе был подписан мирный договор. По его условиям устье Дуная с островами переходило к России, Сербия, Молдавия и Валахия получили автономию, Дарданеллы и Босфор стали открытыми для прохода торговых судов всех стран. Греция тем не менее признавалась вассальным государством.

По условиям Адрианопольского мирного договора Турция обязана была уплатить 10 миллионов голландских дукатов за издержки русских в войне. Австрийский дипломат Ф. Гентц писал по поводу этого договора: «В сравнении с тем, что могли требовать русские и требовать безнаказанно, они требовали мало. Я не говорю, чтобы у них достало силы разрушить Турецкое царство в Европе, не подвергаясь европейскому противодействию. Но они могли потребовать уступки княжеств и Болгарии до Балкан, половины Армении и вместо десяти миллионов червонцев — пятьдесят, причем ни Порта не имела бы власти, ни кто-либо из добрых друзей ее серьезного намерения этому воспрепятствовать».

Генерал-фельдмаршал П.Х. Витгенштейн

 9 февраля 1830 года Николай I принимал чрезвычайного посла турецкого султана Галиль-пашу, прибывшего в Петербург с просьбой о смягчении условий Адрианопольского мира. Помимо прочего государь сказал любопытные слова: «Пусть же султан убедится, что его друзья находятся в Петербурге, а не где-либо в другом месте, и что один из этих друзей и самый верный — это я. Он может рассчитывать на меня. Я хочу, чтобы Оттоманская империя была сильна и спокойна».

В результате переговоров с Галиль-пашой Николай I согласился уменьшить сумму контрибуции на два миллиона, а остальные восемь миллионов разрешил выплачивать ежегодными взносами по одному миллиону. Кроме того, император обещал сократить контрибуцию еще на один миллион, если Турция признает полную независимость Греции.

 Николай I на биваке у Шумалы 8 июля 1828 года. Народная картинка. Гравюра

Генерал от инфантерии И.И. Дибич

Император Николай I, турецкий султан Абдул-Меджит, английская королева Виктория, король Франции Луи-Наполеон. Народная картинка. Гравюра

Вскоре после окончания русско-турецкой войны Россия, Англия и Франция заключили договор о содержании в Средиземном море своих флотов для восстановления мира и порядка в Греции. Наш флот от Дарданелл перешел к берегам Морей. Его базами стали Порос и Наполи-ди-Романья. 22 января 1830 года Лондонская конференция признала Грецию независимым государством. Летом того же года Гейден с двумя судами отбыл в Россию, Рикорд же принял от него командование эскадрой и оставался в Архипелаге до 1833 года.

Таким образом, Наваринское морское сражение сыграло немаловажную роль в изменении политической ситуации в евро-малоазиатском регионе. Греция стала свободной, позиции России усилились, Османская империя потеряла большой кусок своей территории. В каждом из этих результатов есть вклад русского флота. Уничтожение значительной части Оттоманского флота в Наваринской битве (после нее у турок осталось 6 линейных кораблей, 4 фрегата и 10 небольших судов) позволило провести блокаду Морей и Дарданелл, изгнать турецкие войска из первой и перерезать пути снабжения турецкой столицы через пролив, что сделало турок более сговорчивыми. К тому же блокада Дарданелл не позволяла посылать морем турецкие войска в Грецию. Все это способствовало осуществлению главной цели — освобождению Греции от османского ига.

Первая крупная победа Российского военно-морского флота была одержана 24 мая 1719 года в бою со шведскими кораблями у острова Эзель (Сааремаа). Эскадра в составе шести линейных кораблей и одной шнявы под командой Н.А. Сенявина разбила группу шведских боевых судов, состоявшую из линейного корабля, фрегата и бригантины. Через 100 лет в ознаменование векового юбилея этого важного события 8 июня 1819 года был учрежден Георгиевский кормовой флаг (1) как высшая военная награда судам, экипажи которых проявили исключительную отвагу и мужество в боях с врагом, и за выдающиеся подвиги при защите чести военно-морского флага.