Огромная рыжая сепия проворно вытекла на поле. Сжав меч, Анжи покрутила им, в кратком забытьи упиваясь его пением. Она могла бы рвануть прочь, но боялась потеряться и отстать от остальных. К тому же, выдался случай проверить свои силы. Кто знает, с какими чудовищами ей еще предстоит столкнуться.

Яркое, полуденное солнце жгло спину и накаляло металлические наплечники. Хотелось скинуть все лишнее, но времени не было.

Фантомная сепия остановилась неподалеку: оранжевые прожилки обозначили глаза с круглыми ввалившимися зрачками. Она поползла к Мотыльку, и тот испуганно шарахнулся, заржав и забив копытами. Анжи взяла кожаные поводья в одну руку, и взмахнула мечом, намереваясь ударить, но не успела. У чудовища вырос хвост и выбил ее из седла. Меч выскользнул из пальцев. Анжи в последний момент успела сжаться в комок, провалившись между сочными стеблями. Застонав от боли, потерла бедро. Перед глазами поплыло небо, полетели облака, и даже звезды засияли среди дня. А круглолицые подсолнухи закивали, словно надсмехаясь над ее неудачей.

Зашуршали листья. Мелькнул множеством шипов хвост. Анжи хотела отползти, упираясь спиной в стебли. Заметила меч и, повалившись на бок, потянулась к рукояти. Сепия была расторопнее: плоскость клинка прилипла к щупальце. Обвив меч спиралью, она, похоже, намеревалась его сломать.

Анжи с трудом поднялась. Чудовище намахнулось, желая нанести еще один удар хвостом. Из витиса вырвался свет и горизонтальным лучом вонзился в полужидкое туловище. Меч отлетел к ногам хозяйки. Анжи подняла его, толкнула трясущейся рукой в устье ножен и собралась бежать.

Сепия загорелась и пронзительно завизжала, сотрясая белеющие в траве камни. Анжи зажала уши. Под ней завибрировала почва. В разные стороны полетели горящие куски и еще шевелящиеся щупальца.

Наконец все стихло. Кое-где горела трава, но от чудовища ничего не осталось. Почему оно напало на лес? Зачем преследовало ее? Может, это один из наземных прислужников госпожи Пиявки? Впрочем, в Окаянном Крае, наверное, хватает и своей нечисти. Волхвы предупреждали, предлагали ехать в объезд, но Анжи настояла. Хотела максимально сократить путь и сэкономить время! Вот вам результат!

Вдали показались воины. Их стало вполовину меньше, чем было утром! Прилично отстав, ползла, покачиваясь, всего одна из уцелевших повозок. Сколько же людей погибло? Их смерти останутся на совести Правительницы. Она вынудила их двигаться этой дорогой, а когда люди попали в беду, даже не подумала им помочь.

Завидевшая Анжи Леа подогнала лошадь.

—  Ты предала свой народ! – зло бросила она, заливаясь слезами. – А теперь все сожраны разверзшейся пастью земли! Ты бы видела эту пропасть, слышала рычание, исходящее из бездны, в кою ссыпались, как муравьи, люди! Госпожа Тирлэй бы так не поступила!

—  Они, какие-никакие, но воины, и должны были за себя постоять! Что я могла сделать? Простите… Мне очень жаль. Да, я виновата…

Анжи расстегнула брошь и скинула с себя накидку, сорвала крючки с блузы и села на камень. Оставшиеся воины осуждающе смотрели на нее. Что она могла сказать в свое оправдание?

Еле сдерживая слезы, она поплелась пешком, не осмелившись с болящей спиной забраться в седло. Под ногами стелилась изумрудная трава, белели отполированные камни, словно растерянные великаном пуговицы. Все вокруг дышало надеждой. Кто бы мог подумать, что этот щедрый мир только что поглотил столько душ? Был человек – и нет его, а солнце продолжало светить, все вокруг жило дальше, даже не заметив ничтожной потери.

Вот что они для вселенной.

…К вечеру Анжи совсем обессилела. Собралась было рухнуть, не устояв на подкосившихся ногах, но подвернулся Дым, успевший подхватить и усадить ее на пологом склоне.

—  Что это с моей Правительницей? – поинтересовался парень.

—  Оставь меня, – взмолилась та, уткнувшись в колени. – Люди погибли. И я в том виновата. Как мне с этим жить?

—  Всему виной – неосторожность. Их предупреждали, что места здесь гиблые. Так что, тебе не за что себя корить.

—  Почему все свернули с дороги? Куда мы сейчас направляемся?

—  В Трюэлле. Нам нужно пополнить строй нашей поредевшей братии. Когда мы в день отъезда разослали во все замки призыв к объединению, откликнулась одна хозяйка этих владений. Обещала в течение двух недель собрать и отправить нам в подмогу своих лучших людей. Но теперь мы не можем ждать так долго. Будем торопить сборы.

—  А может так статься, что к нам никто больше не присоединится?

—  Все возможно. Кому из господ охота отдавать своих людей? Особенно сейчас, когда им грозит опасность? Кто встанет на защиту хозяйской семьи? Кто постоит за нажитое добро? То-то же!

Анжи посмотрела на расписные полосы облаков, жарившихся на раскаленном противне неба в бронзовом масле лучей.

Неподалеку стоял миниатюрный, позолоченный закатом замок, построенный на небольшой возвышенности, напоминающей ледяной коралл. Темнели ажурные провалы окон. На острых верхушках пяти башенок, соединенных мостами, словно паруса, раздувались красные стяги. Вокруг росли деревья и кустарники с гроздьями крупных ягод. За леском поблескивали серебристые, водяные ленты речной богини.

—  Какое небо! – восторгался Дым. – Ты только посмотри!

Облака, меняя форму, выстраивались в целые воздушные города. И этот небесный мир жил собственной мимолетной жизнью. Силуэты людей вдруг превращались в огромных драконов, еще миг назад нелепые чудища становились рваными комочками пуха.

Дым без устали болтал. Похоже, его ничуть не волновало произошедшее. Он рассказывал о льющих блеск озерах, по водам которых плавали златовласые девушки в удивительных лодках. Тот, кто соглашался быть переправленным ими на другой берег, навсегда пропадал в подводном царстве. Их бренные тела точили рыбы, а плененные души служили своим похитителям.

Анжи не верила россказням Дыма, но отметила, что ей становилось легче. Мысли летели к тем таинственным озерам. Красивые девы сажали их в свои необычные лодки и вместе с ними уплывали к волшебным берегам.

Там, где недавно сияли начищенными монетами озера, все заволакивало вечерним сумраком. Солнечные лучи уже касались ближайших к горизонту облаков. Несмело проступали треугольники зеленоватых звезд. И в эту идиллию вмешалась ругань. Это поднимался ненадолго отлучавшийся Дым, стряхивающий облепившие его репьи.

—  Прошу прощения! Я взвалил на себя дерзость принести нам ужин.

—  Как ты думаешь, – почерпнув ложкой кашу, заговорила Анжи, посмотрев в темнеющее небо, – у Тирлэй могли быть враги в царстве короля? Те, кто желал бы ей смерти?

—  Вряд ли. А почему ты туда так рвешься? – в голосе Дыма проявилось недоверие. – Ведь здесь твои истоки.

—  Иссохшие истоки, – уточнила Анжи, наигранно засмотревшись на разгорающиеся созвездия. – А там остались все мои друзья.

—  И возлюбленный, что ныне тебе неровня?

—  Да, там есть человек, который, прибегнув к обману, выкрал мое сердце. Эту холодную пустоту уже ничто не в силах заполнить. Она во мне навсегда. Разоткровенничалась! Пойдем, и забудь, что я наговорила.

Широкая тропа, петлявшая между деревьями, вела к забору, ограждавшему замок. И здесь ворота – настежь!

В просторном дворе било ключом странное оживление. Анжи замедлила шаги, надеясь понять, что происходит. Неужели все сошли с ума? Сидящие за накрытыми столами вояки с торжественным ревом чокались кубками, расплескивая налитое до краев вино. Некоторые приплясывали с визжащими прислужницами, не успевшими расстаться с подносами. Кто-то просил музыкантов играть живее. Строгие женщины, сидевшие в стороне, недовольно поджимали губы. Девушки из Святой Обители оплакивали погибших и молились за их души. Не безумие ли?

И только выхватив из шума несколько фраз, Анжи догадалась, в чем дело. И не смела поверить. Недавно замок облетел вестник. Доложил, что господа Пиявки покинули Чародейское Поле и всей безобразной толпой направились к излому мира. Они покидали Тир-ре! Что заставило их отказаться от своих планов – неизвестно, да и неважно! Главное, что здешним обитателям больше не грозила опасность! Не нужно было заниматься самоуничтожением, пытаясь противостоять не равному по силе противнику!