—  Знаешь ли ты, вестник, как из Тир-ре попасть в царство короля? – ухватив карлика за жилетку, порывисто заговорила Анжи. – Что для этого надобно сделать? Куда отправиться? Ответь же мне, умоляю!

—  На изломе нашего мира полыхает Ледяное Пламя, – принялся объяснять вестник, осторожно вытаскивая из пальцев Анжи края своей вощаной жилетки. – Кто через него пройдет, очутится в царстве Фаэтона. Но вот когда, через миг, день или год – никто не знает. Говорят, у каждого свой путь по тому мосту, что эти две стороны соединяет.

—  Ты сможешь проводить меня к этому Ледяному Пламени?

Карлик часто заморгал, недоуменно воззрившись на Анжи. Блик и Леа только сейчас догадались, к чему все эти странные расспросы.

—  Правительница! – возмущенно, дрожащим голосом воскликнула Леа, заставив ту вздрогнуть и обернуться.

—  Не называй меня так.

—  Но ты теперь Правительница, хочется тебе того или нет! Ты из рода Эвиса, законная претендентка на трон! Голова и сердце всего Тир-ре! Отныне ты в ответе за всех своих подданных! И вот сейчас, когда нас кличет горесть, ты намерена бросить на растерзание людей и завещанные тебе владения? Предать всех! Постыдно сбежать! О, Богини Света! Как я разочарована! Неужели ты способна вот так опозорить честь своей погибшей сестры?

Пристыженная горьким отчаянием девчонки, Анжи опустила глаза. Непосильная тяжесть долга убила оживший лучик надежды. Леа права, она не может оставить всех в такой момент. Покойная сестра ей этого не простит. А вот если в Тир-ре вновь воцарится прежний покой… Тогда она сможет с относительно чистой совестью покинуть этот мир и отправиться домой. Но не будет ли слишком поздно? Сколько времени пройдет, прежде чем она сможет освободиться от удушающего ее титула? И все же, это единственно верное решение. Она должна стать сильной, чтобы преодолеть все препятствия на пути к поставленной цели.

* * *

Два утомительно долгих дня она изучала записи погибшего поверенного Тирлэй, сбитая с толку многочисленными титлами. Снова и снова пролистывая книгу-карту, каждый раз давала себе пощечину, когда все мысли сводились к поиску обозначения Ледяного Пламени. Ей нужно торопиться: каждый проведенный здесь день, возможно, на месяцы отодвигает долгожданную встречу. Что, если время в двух мирах течет не параллельно? Здесь день, а там – год?

Было решено собрать чародеев-воинов и отправиться к облюбованному Ридоронтой и ее сподвижниками месту. Пока она черпает из зловещего поля колдовскую силу, ее пиявочная персона неуязвима. Рассказ вестника засел в памяти болезненной занозой. Анжи не переставала гадать, кто эта Ридоронта. И главное – кто ее союзник. Какую цель он преследовал, обезглавив мир, если не имел намерений захватывать владения Правительницы? Или это сведение личных счетов? Но разве могли быть у Тирлэй враги в царстве короля?

Все попытки отыскать хоть одно логическое объяснение заканчивались кипящим ненавистью криком, сходящим на бессильное рычание. Тогда Анжи хваталась за голову и снова утыкалась в записи. Какие-то две мерзкие пиявки, присосавшиеся к дьявольскому озеру, лишили жизней более полусотни Тир-ревцев! Сгубили Правительницу, оставив Анжи сиротой, порвав последнюю ниточку с прошлым. Теперь не узнать, при каких обстоятельствах она оказалась в царстве.

Обжигающая изнутри злость подталкивала скорее покончить с делами и рвануть к Чародейскому Полю. Не терпелось встретиться лицом к лицу с теми, кто вознамерился растоптать два прекрасных мира. Уж как только Анжи не расправлялась с ними в тяжкий час бессонницы! Под утро забывалась дремой на мокром от слез рукаве, а после впивалась ногтями в ладони, осознавая нереальность своих фантазий. Что она против Ридоронты, повелевающей чудовищами? Мелкая букашка, примерившая пчелиное жало. Но она должна быть там, когда ее воины будут расправляться с врагами! Нет, пусть они возьмут этих двух кровопийц в плен! И дадут ей их убить!

Но прежде чем отправиться в дорогу, нужно позаботиться о безопасности замка. Почему никого не насторожило то, что начали вымирать Ридоронты, стали гибнуть одухотворенные предметы? Негаданно скончались два лучших советника Тирлэй. На все закрывали глаза, упрямо веря в полную идиллию сотворенного ими мира. И что теперь можно сделать? Как защититься?

—  Ох, Плата… – устало уткнувшись в кулаки, прошептала Анжи. – Если бы ты был сейчас рядом. Уж ты-то сообразил бы, что надо делать.

Воодушевленные ее рвением Блик, Вэндай и Леа всячески старались быть полезными. Подолгу что-то объясняли, приводя в пример действия Правительницы, но Анжи многое пропускала мимо ушей, так как при упоминании сестры всплывал в памяти весь пережитый ужас. Тирлэй для всех была святой. Видя, как о ней отзываются люди, Анжи терялась. Она никогда не сможет стать достойной главой Тир-ре.

Ей так и не удалось толком ничего понять: все каракули писарей остались для нее неразгаданной тайной. Просьбы прислать к ней сведущих в этих делах людей не увенчались успехом, а вскоре ее ждал очередной удар.

—  …не может быть, – пробормотала она, присела на стул и посмотрела на Блика. – Все чародеи-воины погибли?

—  Все одаренные собрались в замке предводителя, чтобы обсудить планы дальнейших действий. Сегодня от него осталась груда камней. Все сгинули под завалами. Огонь был до самых небес. До сих пор вся утренняя сторона заволочена облаками дыма.

—  И что же нам делать? – начиная впадать в панику, еле слышно спросила Анжи. – Теперь мы обречены. За нас некому постоять.

—  Остается простой люд! – ударив кулаками в стену, рявкнула Вэндай. – По-вашему, он ни на что не способен?

—  Что могут простолюдины против могущественной Ридоронты? – заливаясь слезами, прокричала Леа. – Ее твари превратили в горсть пыли громадный замок со всеми оставшимися чародеями! Давайте, вооружимся вилами и пойдем с ней спорить! Вот уж посмешим гадину, скоморохи-самоубийцы! Это все, мы пропали!

—  Рано сдаваться, – не сводя глаз с браслета Анжи, проговорил Блик. – Колдуны и их магическое оружие сгинули. Но у нас остался витис.

—  Точно! – поспешно вытирая влажное лицо, подскочила Леа. – Он единственный сохранившийся жезл! Им можно сотворить оружие!

—  И одарить им простой люд, – поддакнул Дым, увлеченно вгрызаясь в яблоко. – Один чернокнижник рассказывал, как его женушка искалечила своего заклятого врага заколдованным ножом, хотя сама и не обладала чародейскими способностями. Одна магия, натравленная на другую, тоже борются между собой. И неважно, в чьих она руках.

—  Значит, слабая надежда все же есть? – немного оживилась Анжи, совсем иначе взглянув на свой массивный браслет.

—  Пойдем, я расскажу тебе, как это делается, – предложил Блик.

Они вышли на веранду, с которой открывался прекрасный вид. Выстланный травой луг был осыпан, как алмазной крошкой, искрящейся росой. В легком ветре трепетали белоствольные деревья, столпившиеся, как сплетничающие девицы, на цветущем взгорье. На холме стояла белокрылая, воздушная мельница, словно сотканная из инея и снега. Солнечные лучи поджигали медленно плывущие, пушистые лодочки облаков.

Анжи встала у резных перил и вдохнула запах роз, разносимых по двору кустарниками. Точно так же пахло платье Тирлэй.

—  Сотворенное жезлами оружие называют оберегами. К сожалению, созданные таким способом предметы через определенное время исчезают. Но зато они очень удобны. От сырости не ржавеют и не становятся хрупкими даже от сильного мороза. А главное – могут воздействовать на одаренных колдовскими способностями.

Блик подставил маленький круглый пуф, обшитый бумазеей, и Анжи присела, готовая познавать чуждую ей науку.

—  Сосредоточь все внимание на витисе. Видишь вон тот сундук? В нем лежит оберег-кинжал. Заяви о своей воле, пропуская ее через жезл. Пожелай, чтобы, когда ты открыла крышку, на дне лежало два одинаковых оберега. Не думай о кинжале, как о предмете, несущем смерть. Думай о нем, как о защитнике жизни. Попробуй.