Выход войск Юго-Западного и Южного фронтов на рубеж Барвенково, Красноармейское, Волноваха предопределил судьбу гитлеровских войск в Донбассе. Наступательные операции Степного, Воронежского и Центрального фронтов лишали гитлеровское командование возможности оборонять Левобережную Украину.

15 сентября после длительных и бесплодных поисков выхода из надвигающейся катастрофы, Манштейн отдал приказ об отводе основных сил армий «Юг» за Днепр, а на южном участке — за реку Молочную.

Днепр подготовлялся как непреодолимый водный рубеж, как рубеж для создания оперативной паузы, во время которой немецкое командование рассчитывало перемолоть наступающие советские войска, а затем, в случае благоприятной для них обстановки на западе, вновь захватить стратегическую инициативу.

Линия по Днепру получила у немцев название «Восточный вал».

В какой-то мере фактическое положение вещей в этом названии отражалось. Днепр был удобен для создания прочной линии обороны.

«Фронтовик мечтал, — пишет бывший командир 47-го танкового корпуса генерал Форманн, — о защите и безопасности за Днепром. Единственный смысл во всех тяжелых боях, которые велись за последние месяцы, он видел в том, чтобы переправиться через реку и там, наконец, найти покой». Другой немецкий генерал Кнобельсдорф рассказывает: «При отступлении среди солдат распространились нелепейшие слухи о новых позициях, оборудованных специальными командами по строительству укреплений, созданных фюрером. Солдаты говорили о неприступных дотах и в глубине души возлагали величайшие надежды на эту новую линию».

Так оно и было. Все это нам подтверждали в те дни пленные немецкие солдаты и офицеры. Наша разведка пыталась проникнуть и в психологию противника. Нам, например, было важно знать, на что же надеются рядовые немецкой армии и ее средний офицерский состав после поражений под Сталинградом, Курском и Харьковом, на Миусе, на Северном Донце, в Донбассе?

Разное приходилось слышать. Находились такие, что сразу же объявляли, что Гитлеру больше не верят, что «Гитлеру капут». Нельзя сказать, чтобы они радовались, попадая в плен. Плен — это всегда и прежде всего неизвестность. Немецкая пропаганда немало поработала над тем, чтобы запугать немецкого солдата советским пленом. И все же уже после битвы за Донбасс шли в плен как бы с облегчением.

Но встречались среди немецких солдат еще и такие, что верили в Гитлера, верили в чудо, в какую-то спланированную заранее возможность фюрера изменить состоявшийся после Сталинграда перелом в войне. «Восточный вал» — вот первое, что называли немецкие офицеры и солдаты, как реальную свою надежду остановить наступление Красной Армии. Рассказывалось даже о каких-то сверхсекретных сооружениях, непреодолимых ни для человека, ни для танка, ни для артиллерии.

Между тем, ведя арьергардные бои, немецкие войска отходили за Днепр и реку Молочная.

Войска Центрального, Воронежского, Степного и Юго-Западного фронтов вышли к Днепру почти на всем протяжении его среднего течения от Лоева и до Запорожья. С ходу, без оперативной паузы, началось форсирование «Восточного вала» для создания плацдармов на правом берегу Днепра.

К Днепропетровску и Запорожью подошли войска Юго-Западного фронта, к Мелитополю подходили войска Южного фронта.

25 сентября перед командующими Центральным, Воронежским, Степным и Юго-Западным фронтами была поставлена задача: с выходом армий к реке Днепр немедленно форсировать его на широком фронте с целью рассредоточить внимание и силы противника.

От Лоева и до Запорожья четыре фронта могли, безусловно, так нацелить удары, чтобы противник не смог определить направление главного удара, не смог сосредоточить, пользуясь даже маневренностью своих войск, оборонительный кулак для отражения удара.

Силы четырех фронтов действовали в полосе огромной протяженности. Противник не оборонялся, а отходил, вернее, отступал на широком фронте, его оборона была прорвана, и он еще не успел перегруппироваться и занять новый рубеж обороны. Автором серийности ударов на широкой протяженности фронта при прорыве укрепленной полосы, как известно, был русский генерал А. А. Брусилов. Будучи командующим Юго-Западным фронтом на русско-австро-германском фронте, он атаковал противника одновременно во многих местах вместо предусматриваемого тогдашней тактикой удара всеми силами на одном участке.

Форсирование Днепра с ходу началось, как и рекомендовало наше советское военное искусство.

Перед Юго-Западным фронтом стояла несколько иная задача.

Отступая на правый берег Днепра, отводя свои войска за «Восточный вал», немецкое командование оставило на некоторых участках сильно укрепленные плацдармы на левом берегу Днепра как опорные пункты для возможного контрнаступления, а также как оборонительные рубежи, укрепрайоны, в которых, по их планам, могли быть перемолоты силы наших армий. Плацдарм, оставленный на левом берегу, прижатый к берегу реки, был для немецкого командования и некоторой гарантией стойкости войск.

Одним из таких плацдармов на левом берегу, причем наиболее мощным, был город Запорожье. Он прикрывал и удерживал важный промышленный центр, был началом «Восточного вала» на левом берегу Днепра.

Поэтому наша Ставка, определяя задачу войскам Центрального, Воронежского, Степного фронтов, перед Юго-Западным фронтом ставила особую задачу: не позднее 3 октября полностью очистить от противника занимаемый им Запорожский плацдарм и выйти на этом участке к реке Днепр.

В развитие этого последовало тут же и указание командующим Центральным, Воронежским, Степным и Юго-Западным фронтами, а также представителям Ставки Жукову и Василевскому, предписывающее в ближайшее же время ликвидировать все плацдармы, находящиеся в руках противника на левом берегу реки Днепр.

В боях за Донбасс войска 8-й гвардейской армии к 15 сентября вышли на рубеж Надеждино, Близнецы, Коростовня, Оданецкий — все западнее Барвенкова. Справа развивала наступление на ст. Лозовая 6-я армия генерала И. Т. Шлемина; левее — 12-я и 3-я гвардейская армии в общем направлении на Запорожье.

16 сентября штаб армии получил приказ командующего Юго-Западным фронтом, выводивший 8-ю гвардейскую армию в резерв Верховного Главнокомандования. Все средства усиления, приданные армии, передавались 12-й армии. Армия вышла в резерв.

Родион Яковлевич Малиновский объяснил мне, что 8-ю гвардейскую по приказу Ставки собираются перебросить на центральное направление. Г. К. Жуков настаивал на передаче 8-й армии в состав Степного фронта для поддержки крупных операций И. С. Конева. Однако Р. Я. Малиновский не хотел лишаться 8-й гвардейской армии и настоятельно просил Ставку оставить ее в составе войск Юго-Западного фронта. Он доказывал Ставке, что без 8-й гвардейской армии он лишится возможности овладеть Запорожским плацдармом.

Войска Юго-Западного и Южного фронтов вошли в соприкосновение с противником, занявшим оборону по «Восточному валу», и остановились на рубеже: Днепропетровск, Запорожье, Мелитополь и далее на юг по реке Молочная, упираясь своим левым флангом в Азовское море. Треугольник Запорожье — Херсон — устье реки Молочная, заранее укрепленный противником, обеспечивал командованию единый фронт и связь с Крымским полуостровом, прикрывал железнорудный и марганцевый бассейны, которые играли важную роль в промышленности Германии. Лишившись донецкого угля, Гитлер всеми силами пытался удержать в своих руках металлургическую базу на юге Украины. Крымский полуостров считался также надежным и широким плацдармом как для действий флота, так и для сосредоточения на его плато военных аэродромов. Падение Крымской крепости, освобождение Крыма советскими войсками имело, кроме того, и политическое значение: это в сильнейшей степени ослабляло гитлеровскую коалицию на юге.

Итак, отведя свои войска на Днепр и реку Молочная, гитлеровское командование сильно сократило фронт, получив возможность на меньшем участке фронта гуще сосредоточить силы для обороны. Перед советскими войсками стояла очень важная и очень серьезная задача — не дать противнику спокойно отойти на Днепр, не дать возможности закрепиться на новой линии фронта.