Когда отступали наши войска, удержание плацдармов имело смысл.

Но отступающему противнику, под ударами Красной Армии, после Сталинграда, Курской битвы, взятия Харькова, то есть когда была утрачена стратегическая инициатива, удержание плацдарма изменить ничего не могло, потому что возвращение отвоеванных нами территории было невозможно.

Мог ли Запорожский плацдарм помочь немецкому командованию предотвратить форсирование Днепра советскими войсками?

Ни само по себе наличие Запорожского плацдарма, ни сражение на нем не могли никак повлиять на форсирование советскими войсками Днепра. Сражение за плацдарм велось вплоть до середины октября, а Днепр, как известно, был форсирован войсками Центрального и Воронежского фронтов еще 22–30 сентября. 25–30 сентября форсировали Днепр и войска Степного фронта.

29 сентября войсками Степного фронта был освобожден Кременчуг, а с этим был ликвидирован и Кременчугский плацдарм, который удерживали за собой гитлеровцы.

Его оборона, его защита стоила Гитлеру около 25 000 убитых и раненых солдат и офицеров.

Мало того, на плацдарме были скованы более шести дивизий противника, половина из которых были танковыми дивизиями 40-го танкового корпуса, по которому так тоскует Манштейн в своих мемуарах. Ему бы этот танковый корпус был очень нужен для контратак по войскам Степного фронта, форсировавшим Днепр!

Почему Манштейн не настоял на том, чтобы был оставлен Запорожский плацдарм без боя? Нежелание спорить с Гитлером?

Нет, как ни стараются сегодня отмежеваться битые гитлеровские вояки от своего фюрера и вдохновителя, они не могут утаить той истины, что вместе с Гитлером они вели войну авантюристически, что их стратегия была стратегией авантюристов, что тактика их была так же авантюристической, что победы, ими одержанные, были временным явлением, а поражение как раз закономерностью, закономерностью политического характера, стратегического и, если хотите, то и тактического.

В связи с боями за Запорожский плацдарм, встает еще один вопрос. Не проще ли было, не важнее ли было с стратегической и оперативной точки зрения обойти этот плацдарм главными силами фронта севернее Запорожья и во взаимодействии с войсками Степного фронта форсировать Днепр, нацеливая главные силы на Апостолово и Кривой Рог? Силами двух фронтов могло быть предпринято глубокое и охватывающее наступление гитлеровских войск, обороняющих железорудные и марганцевые рудники в излучине Днепра. В направлении на Апостолово и Кривой Рог мы не натолкнулись бы на столь совершенные в инженерном отношении оборонительные позиции противника. Спору нет — это было бы сложным маневром, с усложненным взаимодействием всех родов войск в масштабе двух, а то и трех фронтов, если взять в расчет при этом задачи и Южного фронта.

Стояла поздняя, но мягкая осенняя пора. Спокойно нес свои воды еще не скованный льдом Днепр.

Враг оттеснен, но не разгромлен, впереди битва за Правобережную Украину.

Гитлер и его генералы подбрасывают живое топливо в гигантскую и всепожирающую топку войны, принося в жертву жизни сотен тысяч и миллионов немецких юношей и отцов семейств. Удержаться хотя бы на один лишний день у власти, чего бы это ни стоило…

Сегодня Запорожье, завтра — Никополь и Кривой Рог. Так вырисовывается задача перед Юго-Западным фронтом, а стало быть, и для 8-й гвардейской армии. Гитлер цепляется за последнюю возможность удержать украинскую руду и украинский марганец, И то и другое ему крайне необходимо для военной промышленности.

Борьба за украинскую руду и марганец — одна из труднейших операций, проходившая в неимоверно тяжелых условиях. Эта операция крайне сложная по погодным и дорожным условиям, по движениям войск и множеству мелких, частного характера операций, входящих в общую операцию Никопольско-Криворожскую. Вместе с тем в военной истории эта операция мало изучена.

В истории 8-й гвардейской армии бои на нравом берегу Днепра в районе Днепропетровска, Кривого Рога, Апостолова, Никополя занимают немалое место.

Понадобилось время, чтобы мы убедились, как силен еще враг, что залог наших успехов прежде всего в техническом оснащении наступательных операций и в точном их планировании. Время и бои… Во многом мы уповали на мужество советского солдата, и солдат нас не подвел, но не всегда это мужество умели подкрепить материально-техническими ресурсами, хотя наш тыл все больше и больше наращивал снабжение Красной Армии, и артиллерией, и танками, и самолетами, и боеприпасами. Кроме того, организация взаимодействий фронта и тыловых служб, различного рода войск, многочисленных штабов еще не до конца была нами освоена…

Нужно отметить и то, что с самого начала борьбы за освобождение Правобережной Украины советские войска лишь незначительно, превосходили противника в живой силе, в артиллерии и авиации, в то же время по танкам и самоходно-артиллерийским установкам преимущество в полосе действий Юго-Западного фронта было на стороне немецких войск.

Все это предисловие мне понадобилось для того, чтобы объяснить, почему с огромным трудом давался нам успех в наступлении в излучине Днепра. Рассказывая об этом периоде действий 8-й гвардейской армии, я не могу ошеломить читателя скорыми реляциями, хотя мы и одержали победу на пути к окончательному разгрому врага.

После освобождения Запорожья в составе Юго-Западного фронта прошли некоторые организационные изменения. По указанию Ставки Верховного Главнокомандования была передана Южному фронту 3-я гвардейская армия генерала Д. Д. Лелюшенко, выведена 12-я армия генерала А. И. Данилова. Вместо этих армий в состав Юго-Западного фронта вливалась 46-я армия генерала В. В. Глаголева, которая с войсками Степного фронта уже форсировала Днепр северо-западнее Днепропетровска.

Наступила некоторая пауза, и по настоянию командующего фронтом Р. Я. Малиновского и представителя Ставки Верховного Главнокомандования А. М. Василевского 15 октября я выехал в Москву на лечение в госпиталь. Во временное командование 8-й гвардейской армии вступил генерал-полковник И. И. Масленников.

С тяжелым сердцем покидал я своих гвардейцев. Опасался, что новый командующий, не сроднившись со сталинградцами, не сможет в полной мере оценить их сильные и слабые стороны в тех наступательных боях, которые предстояли фронту.

Ряд операций 8-й гвардейской армии прошел в мое отсутствие. Но все же я хотел бы вкратце рассказать, что происходило с армией после освобождения Запорожья.

15 октября 8-й гвардейской армии было поручено обеспечить правый фланг 3-й гвардейской армии, которая нацеливалась на юг, вдоль левого берега Днепра. 18 октября на армию была возложена задача очистить днепровские плавни от разбитых групп противника.

Лишь 19 октября командование армии получило директиву фронта совершить марш на север и к утру 22 октября сосредоточиться южнее Днепропетровска. Перед армией вставала задача — форсировать Днепр. К этому времени 4-й гвардейский стрелковый корпус 12-й армии в составе трех гвардейских дивизий захватил и удерживал плацдарм на правом берегу Днепра в сорока километрах севернее Запорожья в районе населенного пункта Войсковое. Фактически 4-й гвардейский стрелковый корпус оказался в границах намечаемых действий 8-й гвардейской армии, влился в состав 8-й гвардейской армии и остался в ней до конца войны.

Плацдарм, захваченный 4-м гвардейским стрелковым корпусом, позволил соединениям армии в середине дня 23 октября переправиться на правый берег Днепра. Расширяя его, наши войска овладели населенными пунктами: Войсковое, хутор Свистунов, Калиновка, Гроза, Вовнинг.

В ночь с 23 на 24 октября 39-я гвардейская стрелковая дивизия 28-го гвардейского стрелкового корпуса 8-й гвардейской армии форсировала Днепр южнее Днепропетровска, в его пригородах, в районе Чапли и во взаимодействии с войсками 46-й армии овладела городом Днепропетровском.