На следующий день он был поставлен в известность об общем положении дел и получил следующие директивы на случай войны: выступление Италии маловероятно, но тем не менее необходимо до окончательного выяснения ее поведения не втягиваться в серьезные операции против австрийцев. Главная его задача — содействовать французам в перевозке их Африканского корпуса, для чего надлежало занять прикрывающую позицию и стараться принудить к бою всякий немецкий крейсер, в особенности «Гебен», если бы он попытался помешать перевозке французских войск. В заключение адмиралу Милну предписывалось вступать в решительный бой с превосходящими силами противника только совместно с французами.

В стремлении оказать помощь Франции на море мы пошли дальше своих обещаний, что было в тот момент вполне понятно; к сожалению, это привело к весьма печальным последствиям.

Днем 30 июля адмирал Милн прибыл на Мальту, куда пришел и адмирал Трубридж, отозванный Адмиралтейством из Дураццо. Сосредоточив свой флот, Милн решил до встречи с французским командующим держать свои суда соединенно. Считая небезопасным рассылать крейсеры для охраны торговых путей, он ограничился отправкой лишь одного легкого крейсера, Chatham, для наблюдения за южным входом из Мессинского пролива, о чем уведомил на следующее утро (31 июля) Адмиралтейство. Остальной флот грузился углем.

В этот момент командующий немецким Средиземноморским отрядом контр-адмирал Сушон с «Гебеном» и «Бреслау» вошел в Бриндизи, где начал принимать уголь с четырех пароходов; этот факт адмиралу Милну не был известен.

Во время погрузки флотом угля на Мальте было получено приказание отправить в Марсель один из крейсеров 1-й эскадры за лордом Китченером — главнокомандующим в Египте — для доставки из Лондона его и нескольких других офицеров к месту службы. Для этой цели 1 августа вышел BlackPrince, но на следующий день его по радиотелеграфу возвратили с пути, так как Китченер был назначен военным министром.

Для доставки из Скутари наших войск, охранявших албанскую конференцию, зафрахтовали пароход Osiris. Днем пришли новые инструкции, изменявшие намеченный адмиралом план. В инструкциях сообщалось о вероятности сохранения Италией нейтралитета и предписывалось самому адмиралу Милну оставаться на Мальте, отправив два линейных крейсера стеречь «Гебен», а при помощи крейсеров и эскадренных миноносцев наблюдать за подходами к Адриатике.

Местопребывание «Гебена» и «Бреслау» оставалось неизвестным; последние заслуживающие доверия сведения говорили о погрузке ими угля в Бриндизи, но имелись указания и на пребывание их в Таранто.

Во исполнение новых инструкций к южным подходам Адриатики отправили адмирала Трубриджа с его эскадрой (Defence, Warrior и DukeofEdinburgh) при поддержке линейных крейсеров Indomitable и Indefatigableс крейсерами Gloucester и восемью эскадренными миноносцами. Chatham после осмотра Мессинского пролива и южного побережья Италии должен был присоединиться к ним.

Таково было положение 2 августа, когда вечером этого дня поступило указание Адмиралтейства адмиралу Милну наладить связь с французским адмиралом.

Все попытки сделать это по радиотелеграфу остались бесплодными, ввиду чего на следующий день к адмиралу Лаперейру был отправлен с письмом в Бизерту крейсер Dublin.

Молчание французов объяснялось задержкой выхода флота в море, которая, как они говорили, происходила от стремления правительства во что бы то ни стало избежать конфликта и до последней минуты не начинать решительных действий. По этой же причине и сухопутные войска оставались на местах в пограничных с Германией гарнизонах.

Правильно или нет, но адмирал Лаперейр только 3 августа вышел в море, имея директиву «стеречь германский крейсер «Гебен» и охранять переход транспортов с Африканским корпусом».

Таким образом, оба адмирала, имея одинаковые инструкции, не смогли координировать свои действия — ни сейчас, в данный момент, ни тогда, когда 4 августа адмирал Милн получил сообщение о предъявлении британским правительством ультиматума Германии.

В Берлине решили не отвечать на ультиматум, и наш посол сэр Эдуард Гошен после бурных переговоров с германским канцлером Бетманом-Гольвегом получил паспорта и оставил Германию.

Когда адмирал Джеллико вступил в командование, в составе Гранд-Флита находились двадцать дредноутов, восемь линейных кораблей типа KingEdward, четыре линейных крейсера, две эскадры крейсеров и одна эскадра легких крейсеров. Некоторые суда еще не успели присоединиться[14].

Как и адмирал Милн, об ультиматуме он узнал в море. Приняв радиосообщение в 17 часов 4 августа и узнав из него, что перевозки экспедиционного корпуса не предвидится, адмирал Джеллико продолжил поход в Северное море. Вскоре выяснилось, что немцы стараются обнаружить местопребывание флота, — были встречены рыбачьи траулеры с почтовыми голубями. Часть траулеров, сняв команду, затопили, часть отправили в Скапа-Флоу и Кромарти. Вспомогательных крейсеров обнаружено не было, но, как выяснилось впоследствии, одному из пароходов компании Северогерманского Ллойда «Кайзер Вильгельм дер Гроссе» удалось проскочить незамеченным под норвежским берегом и, обойдя Исландию с севера, выйти в Атлантический океан.

Удача немцев объяснялась недостатком крейсеров на севере вообще и отсутствием Северного патруля в частности. Составлявшая этот патруль 10-я крейсерская эскадра не могла еще выйти из-за неприбытия запасников, только что призванных по мобилизации. 6-й крейсерской эскадре, которая должна была заменить при Гранд-Флите 4-ю эскадру, пришлось дать другое назначение.

Линейные силы Гранд-Флита несколько усилились в это время благодаря присоединению кораблей типа Duncan, составлявших 6-ю линейную эскадру, которую еще раньше намечалось отдать в распоряжение адмирала Джеллико.

В момент посылки «военной телеграммы» эта эскадра в составе Russel, Albemarle и Exmouth отправилась на запад на присоединение к Гранд-Флиту. В полдень 5 августа адмирал Джеллико доложил об окончании поиска и получил в ответ директиву оставаться с флотом на севере, ведя наблюдение за входом в Северное море, если только нет каких-либо тактических причин, мешающих этому заданию.

В соответствии с директивой и полученными сведениями об устройстве немцами подводной базы в норвежских фиордах и о вооружаемых ими пароходах на Лофотенских островах Джеллико направил 2-ю эскадру легких крейсеров осмотреть побережье Норвегии, сам оставаясь в море с линейными эскадрами на случай, если понадобится поддержка.

В южной части Северного моря подобный поиск производился так называемыми Южными силами, составлявшими в то время часть Гранд-Флита и номинально находившимися в подчинении адмирала Джеллико. Базируясь в Гарвиче, эти силы состояли из 1-й и 3-й флотилий эскадренных миноносцев под брейд-вымпелом коммодора Тирвита, флотилии подлодок коммодора Кийса и части 7-й крейсерской эскадры — старых броненосных крейсеров типа Bacchante — под флагом контр-адмирала Кэмпбелла.

Поиск был разработан коммодором Тирвитом и быстро привел к встрече.

Выйдя на Amethystс рассветом из Гарвича, имея в качестве прикрытия Bacchante, Aboukir и Euryalus, он с двумя подводными лодками направился в Гельголандскую бухту, которая оказалась окруженной кордоном траулеров с радиотелеграфом. 1-я флотилия эскадренных миноносцев осматривала побережье Дании, крейсер Amphion (капитан 2-го ранга Фокс) следовал за ней с 3-й флотилией, и вскоре капитану Фоксу пришлось столкнуться с первыми проявлениями немецкого способа ведения войны. Со встреченного рыбачьего траулера ему сообщили, что в двадцати милях к северо-востоку от Outer Gabbard замечено подозрительное судно, бросающее за борт какие-то предметы. Немедленно два эскадренных миноносца, Lance и Landrail, были посланы к этому месту и в 11 часов обнаружили заградитель «Кёнигин Луизе», вышедший из Боркума накануне ночью. После часа энергичной погони, к которой присоединился и Amphion, заградитель был потоплен артиллерийским огнем.