Эта удача противника лишний раз подтвердила истину, что «броней без хода» нельзя защитить торговлю.

Без хода можно только заставить противника уйти и искать другой район для действий, что в данном случае и случилось. «Карлсруэ» собирался броситься на главные торговые пути в Атлантике, но адмирал Краддок не допустил этого.

Намерения капитана 2-го ранга Колера сводились к нападению на некоторые английские и французские порты Вест-Индии, но в Пуэрто-Рико он не мог приобрести в достаточном количестве необходимый для этой операции уголь.

4 августа три угольщика вышли с острова Фогу и Ньюпорт-Ньюс к нему на встречу, но в условленное рандеву он попасть не мог и вынужден был искать уголь, где только удавалось. Наиболее подходящим местом оказался отдаленный голландский остров Кюрасао. Выйдя ночью и пройдя трудным проливом Вирджин, «Карлсруэ» прибыл в Кюрасао с рассветом 12 августа.

Адмирал Краддок, не имея определенных заслуживающих доверия сведений о противнике, не мог считать североатлантические пути в безопасности и поспешил на Бермуды, захватив в пути германский нефтеналивной пароход «Леда». В Бермудах он застал два французских крейсера и узнал, что французское правительство на второй день войны отменило приказ о возвращении крейсеров на родину, предоставив их в распоряжение командующего британской крейсерской эскадры.

Последнее обстоятельство развязывало Краддоку руки на юге: теперь для наблюдений за Мексиканским заливом он мог послать Conde, назначив ему в качестве базы Ямайку, а для наблюдения за Карибским морем — Descartes с базированием его на Санта-Лючии. Относительно немецких пароходов имелись сведения, что пароход «Фатерланд» и пароход «Барбаросса» готовы выйти из Нью-Йорка, а потому, не будучи уверен, что «Карлсруэ» н е повернул обратно на север, он поспешил занять место Bristol у Нью-Йорка.

Необходимость пребывания адмирала Краддока на севере подтверждалась сведениями из Канады о появлении неприятельского крейсера в проливе Кабот, где держал дозор Lancaster, ушедший для погрузки угля.

Кроме того, имелись сведения об устройстве немцами базы на островах Сент-Пьер. Все это привело к тому, что местное судоходство замерло.

Действительная обстановка выяснилась к 13 августа, когда были получены определенные известия, что оба немецких крейсера находятся на юге. 12 августа пароход Drumcliffe сообщил о том, что он был остановлен у устья Амазонки «Дрезденом», а на следующий день стало известно о прибытии «Карслруэ» в Кюрасао.

Убедившись, что за северные пути хотя бы временно можно быть спокойным, Краддок пошел в Галифакс принимать уголь и там встретил крейсер Good Hope, высланный во время первых волнений за торговлю в качестве временной охраны путей. Вслед за ним пришли линейный корабль Glory и вспомогательный крейсер Carmania.

В Галифаксе адмиралу устроили восторженный прием, причем городское население приняло энергичное участие в работах по погрузке угля.

На севере наступило определенное затишье в судоходстве. Ни один германский большой пароход не отваживался выйти в море, не считая «Кронпринца Вильгельма», оставившего Нью-Йорк до объявления войны.

Все внимание Адмиралтейства сосредоточилось на южном районе.

Запрошенный о возможности усилить охрану этого района, адмирал Краддок ответил согласием при условии, что Good Hope будет отдан в его распоряжение. Крейсер этот, подходящий по скорости для преследования немцев, вступил в кампанию недавно и представлял собой еще достаточно «сырой материал», но адмирал просил разрешения перенести флаг на него и идти на юг. Получив согласие Адмиралтейства, он ушел туда, поручив северный район командиру Suffolk, в распоряжении которого оставались крейсеры Essex, Lancaster, вспомогательный крейсер Carmania и в качестве поддержки линейный корабль Glory.

Таким образом, к 14 августа, менее чем через десять дней после объявления войны, Адмиралтейство на запрос из Парижа смогло ответить: «Переход через Атлантический океан безопасен. Британское судоходство происходит нормально».

Положение дел, столь благоприятно создавшееся в самые первые дни войны, далеко не соответствовало тем опасениям, которые господствовали в мирное время. И если оно в значительной степени явилось результатом разумных и быстрых мер Адмиралтейства по распределению сравнительно малого количества крейсеров, то не в меньшей степени оно обязано выдержке и хладнокровию судовладельцев и купцов, не побоявшихся риска.

Вопрос, в какой мере торговый мир пойдет на этот риск, вызывал большие опасения задолго до войны. Но судовладельцы не поддались панике, и нормальный приток продовольствия с началом военных действий не приостановился. Поднявшаяся было «голодная паника» прекратилась в самом зародыше. За исключением некоторых районов, о которых Адмиралтейство выпускало особые распоряжения, судоходство нигде не нарушалось.

Немалое затруднение представило сложное дело распределения прибывающих пароходов по портам.

Избегая портов Северного моря, торговые суда забивали западные и южные порты Англии, и для урегулировании этого вопроса в Адмиралтействе была создана особая комиссия, которая на каждый день составляла схему, руководствуясь обстановкой на море, и давала указания судовладельцам, куда направлять для разгрузки тот или иной пароход. Комиссия работала в тесной связи с Адмиралтейством и с комитетом по делам судоходства, и работа ее шла без всяких перебоев и гладко.

Без оказанной судовладельцами поддержки и без работы комитета дело обеспечения страны продовольствием в первые дни войны неминуемо испытало бы большие потрясения, избежать которые не помогла бы никакая организация крейсерской службы.

Только в Средиземном море, где находился отряд адмирала Сушона в составе «Гебена» и «Бреслау», мы допустили в первые дни войны ошибку, серьезность которой вначале не была даже осознана.

Как упоминалось в одной из предыдущих глав, в день, когда адмирал Милн сосредоточил свой флот на Мальте, он получил приказ отправить эскадру адмирала Трубриджа с Indefatigable, Indomitable, Gloucester и восемью эскадренными миноносцами следить за «Гебеном» и наблюдать за входом в Адриатику. Dublin ушел в Бизерту для установления связи с французским адмиралом, a Chatham было приказано обследовать Мессинский залив. 1 августа около 13 часов Адмиралтейство в дополнение к предыдущим распоряжениям разъяснило, что главная задача заключается в неотступном слежении за «Гебеном», и одновременно подтвердило необходимость наблюдения за Адриатикой. Адмирал Милн, не считая последнюю директиву отменяющей предыдущие распоряжения лично ему оставаться на Мальте, остался на якоре, предоставив дело наблюдения за «Гебеном» адмиралу Трубриджу.

Местонахождение неприятеля все еще не было известно, но слухи указывали на прибытие германских крейсеров в Мессину для погрузки угля. Однако Chatham, заглянувший в Мессинский пролив в 20 часов, их там не обнаружил.

Получив одновременно сообщение о прибытии на Майорку немецкого угольщика, адмирал Милн пришел к заключению, что неприятельские крейсеры ушли в западном направлении, и, считая, что, согласно первой директиве, основная его задача сводится к занятию положения, прикрывающего движения французских транспортов, приказал адмиралу Трубриджу послать Gloucesterс восемью миноносцами следить за Адриатикой, а самому с остальными судами следовать на запад вдоль южного побережья Сицилии.

Таким распределением флота он как нельзя лучше выполнял полученную инструкцию следить за Адриатикой и за немецкими крейсерами без опасения быть втянутым в бой с превосходящими силами противника и в то же время имел возможность прикрывать французские операции по перевозке войск из Алжира.