Книга «Потопленные» не является своего рода извинением; Хасимото не извиняется, он критикует. Книга не является и образцом высокой риторики: автор излагает в ней мысли в своеобразной, присущей японцам форме, которая, несмотря на трудности перевода текста, позволяет читателю, по крайней мере частично, уловить японский способ выражения мыслей. Книга не слишком объемиста, однако многое можно прочесть в ней между строк. Наиболее волнующим, конечно, является описание боевых действий «кайтэнс», на которых молодые патриоты, убежденные в том, что самопожертвованием они могут помочь изменить ход войны в пользу своей страны, идут на верную и бесполезную смерть с прощальным, патетическим троекратным криком: «Ура императору!». Воин не в состоянии отдать большего. Остальное должны сделать его руководители.
Когда началась война, японский военно-морской флот имел 60 подводных лодок. В период войны было потеряно 130, и к концу войны насчитывалось всего около дюжины. Соединенные Штаты в начале войны имели в строю примерно такое же количество подводных лодок, как и Япония. В период войны мы потеряли 52 подводные лодки и закончили войну, имея в строю свыше двухсот.
Мы не испытывали недостатка в начальниках, которые знали наши нужды, а страна была в состоянии удовлетворить их. В отличие от японских подводников, мы воевали в совершенно иных условиях. В начале войны мы испытывали почти одинаковые трудности, если не считать того, что японцы напали на нас и имели более сильный флот. В начале войны командиры подводных лодок обеих стран воевали на ощупь, старались не выходить в атаку в тех случаях, когда ее можно было избежать, целыми днями оставались в подводном положении в районах, находившихся в радиусе действия разведывательных самолетов противника; никогда не выходили в атаку без подготовки к ней во всех отношениях; уделяли максимальное внимание вопросу скрытности. Судя по результатам, даже спустя несколько месяцев после начала войны подводные силы обеих сторон все еще не вели активных боевых действий на море.
Как указывается в книге «Потопленные», японцы были сильно обескуражены полной неудачей действий подводных лодок при нападении на Пирл-Харбор. Спустя несколько месяцев после этого их подводные лодки предприняли серьезные атаки на наши боевые корабли. С другой стороны, недостаток торпед, ощущавшийся у нас в первые месяцы войны, не позволял активно использовать наши подводные лодки, особенно в период тщетной попытки спасти Филиппинские о-ва от японской оккупации.
Но дальше пути использования подводных лодок разошлись. Наши подводники поняли свои недостатки и смело преодолевали трудности. Имея выдающихся начальников и получая практически ценные наставления, подводники активизировали свою боевую деятельность. Японцы, наоборот, не в состоянии были приспособиться к изменившимся условиям или неожиданным переменам в обстановке. Японский план войны разрабатывался лучшими военными умами страны. Следовательно, дело не в том, что возникали трудности, и не в порочности плана, а в том, как претворялся этот план в жизнь.
Итак, эксперты обеих воевавших стран признают, что действия американских подводных лодок нарастали и явились главным, решающим фактором, поставившим Японию на колени, в то время как боевая деятельность японских подводных лодок снизилась почти до нуля.
В этой книге автор откровенно, конечно, с печалью в сердце, но довольно ярко пытается изложить перед читателями факты.
С исторической точки зрения, читатели с большим интересом могут сравнить события, описанные в книге Хасимото, с теми, которые, возможно, им известны или в которых приходилось принимать участие. Что касается меня, то я хочу остановиться на случае с подводной лодкой США «Грунион», потопленной, как мы полагали, 30 июля 1942 года у о. Кыска (Алеутские о-ва). Приводимые в книге Хасимото сведения по этому вопросу противоречат известным нам до сих пор данным. Автор утверждает, что его товарищ Мейдзи Тагами, командир японской подводной лодки «I-25», потопил американскую подводную лодку в октябре, возвращаясь из третьего похода от побережья штата Орегон. Ясно, что Тагами ошибается во времени; правильнее было бы сказать, что американскую подводную лодку он потопил, возвращаясь в конце июля из своего второго похода к берегам Америки. Это была единственная американская лодка, потерянная у Алеутских о-вов, если не считать подводную лодку «S-27», которая села на мель и личный состав которой был спасен. Тагами мог потопить только подводную лодку «Грунион». Подводная лодка «Триггер», на которой я служил в то время в качестве офицера-связиста, также находилась в районе Алеутских о-вов. Я случайно находился в радиорубке, когда была принята последняя радиограмма с подводной лодки «Грунион». Наш радист так же, как и я, обратил внимание на разницу интервалов между первыми группами знаков радиограмм и последующими, переданными поспешно и беспорядочно. Я пришел к убеждению, что «Грунион» в этот самый момент была атакована или даже тяжело повреждена. По обнаружении следа движущейся торпеды, выпущенной с подводной лодки «I-25», на «Грунион» должна была последовать команда об уклонении от торпеды или срочном погружении; возможно, что взрыв к этому времени уже произошел. Считается обычным для радиста, заканчивающего радиопередачу, попытаться в спешном порядке передать последние группы знаков радиограммы за какие-нибудь полминуты, пока радиоантенна не успела исчезнуть под водой. В течение последующих 24 час. радиоцентр нашего штаба в Датч-Харборе пытался вызвать лодку на связь, с тем чтобы она повторно передала последние группы знаков радиограммы, однако ответа не последовало.
В последней радиограмме, переданной с «Грунион», сообщалось о боевых действиях лодки против японских кораблей противолодочной обороны, в результате которых, как полагал командир лодки, было потоплено два и повреждено несколько судов, и об израсходовании всех торпед из кормовых торпедных аппаратов. До того, как я прочел утверждение Тагами, впервые опубликованное в газете и более подробно изложенное в книге «Потопленные», я полагал, что американская подводная лодка была потоплена одним из кораблей противолодочной обороны.
Вторым моментом, представляющим несомненный интерес для американцев, является оценка японскими подводниками результатов нападения на Пирл-Харбор. Для них оно явилось крушением всех надежд, поскольку стало известно, что ни сверхмалым лодкам, ни большим океанским крейсерским лодкам типа «I», направленным к Гавайским о-вам, не удалось достигнуть вообще какого-либо успеха. Хасимото, находившийся на подводной лодке «I-24» в качестве офицера-минера, описывает эту операцию как ее непосредственный участник. Сверхмалые лодки были выпущены в атаку с большими трудностями, что подтверждает способность морской стихии расстроить хорошо разработанные планы. Ни одна из пяти выпущенных сверхмалых лодок не вернулась к своей большой лодке, что, вероятно, и предполагалось с самого начала, так что это были первые японские лодки-самоубийцы во Второй Мировой войне.
Большие лодки находились в течение нескольких дней на подходах к гавани Пирл-Харбор, безуспешно ожидая встречи со сверхмалыми лодками. Японцы не обнаружили никаких американских кораблей, кроме эскадренных миноносцев, а в результате активной деятельности американцев в воздухе и на море подводные лодки не смогли атаковать американский флот.
С точки зрения японских подводников, операция в Пирл-Харборе окончилась провалом, как будто то обстоятельство, что именно японские лодки не смогли сыграть решающую роль в нападении на Пирл-Харбор, могло иметь какое-либо значение, однако для японского склада ума это, оказывается, важно. Престиж для японцев означает большее, чем для американцев. В Америке потеря престижа смущает и выводит из обычного равновесия ненадолго, а в Японии это считается большим позором, сохраняющимся длительное время.
В операции у Пирл-Харбора японские подводные лодки потеряли свой престиж. Несмотря на то, что планировалась совместная атака подводных лодок и авиации, все разрушения и повреждения были произведены исключительно действиями самолетов авианосной авиации. Японские подводные лодки, кажется, так и не смогли восстановить потерянный престиж.