— Какого черта занесло ее сюда на нашу голову?! — спросил он вахтенного офицера. — Посмотри, сможем ли мы найти ей отдельную каюту.
«Пингвин» к этому времени потопил уже 8 судов, еще 2 погибли на его минах. Рейдер также захватил в качестве призов 2 норвежских судна. Крюдер добился более крупных успехов, чем командир «Графа Шпее» Лангсдорф. Но его жертвы дважды успели сообщить координаты рейдера, а сам корабль был переполнен пленными, поэтому Крюдер решил как можно быстрее покинуть этот район. 24 ноября была получена радиограмма, которая изменила его планы. Он взял курс на зону китобойного промысла вблизи от принадлежащего Норвегии острова Буве, крошечного скалистого клочка земли, покрытого льдами. Остров находился далеко на юге, в холодных водах Антарктики. После этого Крюдер должен был в январе передать рапорт в Берлин и приступить к постановке мин у западного побережья Индии.
Ночью 30 ноября рейдер остановил еще один рефрижератор «Порт Веллингтон», который был нагружен более чем 4000 тонн мороженого мяса. Но вдобавок это судно имело 2 орудия калибра 152-мм, которые легко могли послать «Пингвин» на дно. Однако Крюдер не предоставил ему ни малейшего шанса. Уже один из первых германских снарядов уничтожил антенну, потом было повреждено рулевое управление, и судно загорелось. Экипаж покинул его, спустив в спасательные шлюпки нескольких пассажиров. Крюдер отправил на борт «Порт-Веллингтона» абордажную партию, чтобы потопить судно подрывными зарядами. Через несколько минут прозвучал приглушенный хлопок, и корабль начал медленно тонуть, выбрасывая длинные языки пламени. После того как прожектор «Пингвина» осветил шлюпки, вахтенный офицер спросил Крюдера:
— Герр капитан, а вы видите то, что вижу я?
— Крюдер внимательно посмотрел на шлюпки и застонал в отчаянии.
— Этого не может быть! — Он схватился за голову. — Только не это!
В шлюпках «Порт-Веллингтона» находились еще 7 женщин! Большинство из них приказ покинуть корабль застал в постели, и у них просто не было времени сменить ночные рубашки на более пристойное платье.
На следующее утро Крюдер собрал вместе своих офицеров, чтобы информировать о принятом решении.
— У нас сейчас на борту находится более четырех сотен пленных, в том числе женщины, чье присутствие, как вы знаете, создает дополнительные трудности. Более того, мы просто не можем прокормить такую ораву. Но даже если бы и могли, то я не желаю, чтобы у меня на корабле толклись 400 недовольных пленных и 8 проклятых баб, когда мы пойдем в район китобойного промысла. Было бы идеально найти достаточно крупный остров, чтобы избавиться от этой обузы. Однако мы уже забрались слишком далеко на юг. Итак, господа, я решил использовать в качестве нашего парома «Пассат» и отправлю на нем пленных домой. — Конечно, — добавил он, — это нарушает мои планы, так как я рассчитывал использовать норвежский корабль в Антарктике, но я просто не вижу иного выхода. Отныне нам придется действовать в одиночку.
Поэтому все пленные — англичане, норвежцы, индийцы, ласкары и малайцы, капитаны и юнги, чумазые механики и просоленные боцмана, а также 8 женщин — были переведены на борт «Сторстада», или «Пассата», как вам угодно, и он отправился в долгий обратный путь. Корабль однажды остановился в море, чтобы заправить другой германский рейдер, «Атлантис» капитана 1 ранга Бернхарда Рогге, и еще раз, чтобы передать на германский танкер «Нордмарк» половину своего дизельного топлива. А потом, в начале февраля, «Сторстад» увидел захваченный немцами берег Франции. Судно торжественно вошло в порт, завершив свое опасное путешествие.
А Крюдер в это же время направился на юг, в антарктические воды, где занимались промыслом английские и норвежские китобои. Декабрь выдался холодным и дождливым. Снасти рейдера начали обмерзать. Потом появилась белая сверкающая масса первого айсберга. Наблюдатели отчаянно хлопали в ладоши и притопывали, пытаясь спастись от ядовитых уколов ледяного воздуха. 19 декабря Крюдер изменил курс и начал прочесывать район китобойного промысла. В течение нескольких дней он не встречал ничего, кроме плавающих обломков льда и белых пенистых фонтанов, которые выпускали киты. Изредка налетали снежные заряды, и тогда не было видно вообще ничего. Попытка использовать для разведки гидросамолет тоже не принесла успеха. Рождество экипаж отметил пением «Heuige Nachi», но праздник пролетел слишком быстро. Уставший лейтенант Брунке, который дежурил в радиорубке, услышал обрывки переговоров норвежских кораблей. Китобойный флот находился где-то недалеко. Вскоре он смог различить переговоры между китобойцами, маленькими суденышками, охотившимися на китов, и плавучим заводом, который перерабатывал туши. Затем в переговорах появились названия «Оле Веггер» и «Пелагос». Крюдер, проанализировав полученную информацию, пришел к заключению, что этом районе находятся по крайней мере, 2 плавучие базы.
В Антарктике в это время года нет настоящей ночи, она превращается в 4 или 5 часов сероватых сумерек. Это уменьшало шансы Крюдера захватить китобойный флот врасплох. Поэтому он предпочел дождаться тумана и снегопада, которые облегчили бы ему работу. Кроме того, за это время ситуация должна была обрисоваться более ясно.
В первых числах января, прослушивая норвежцев, обсуждающих свои успехи, Крюдер узнал, что в 400 милях на восток находится еще одна плавучая база — «Торсхаммер». Загарпуненные киты пропали из-за шторма. В этот район идет танкер «Солглимт» (12000 тонн), который должен заправить «Оле Веггер». Это было именно то, что ждал Крюдер. Пока корабли находятся рядом, он захватит их одним ударом. Норвежцы, сами того не желая, сообщили ему 13 января, что корабли начали процесс заправки и медленно двигаются навстречу «Пингвину». Снежные заряды скрывали рейдер до тех пор, пока он чуть не протаранил норвежцев.
«Не использовать радио», — передал Крюдер.
Потом он спустил за борт 2 катера, каждый с сильным призовым экипажем. Через несколько минут командиры партий морзянкой передали, что весь китобойный флот в руках немцев, в том числе 4 китобойца, которые промышляли неподалеку. Затем Крюдер погнался за «Пелагосом» и около полуночи увидел в сером полумраке его огни. Плавбаза была окружена несколькими китобойцами, и ее экипаж, вооружившись длинными разделочными ножами, потрошил китов. «Каждый моряк немного мясник», как однажды заметил Мелвилл. Крюдер послал абордажную партию на «Пелагос», а потом согнал в кучу все 7 его китобойцев.
Действия Крюдера и по сей день остаются одной из наиболее невероятных легенд в истории рейдеров. Менее чем за 2 дня, не сделав ни единого выстрела, он захватил 14 призов, 20000 тонн китового жира и 10000 тонн топлива. «Солглимт» и «Пелагос» сумели добраться до Германии под управлением призовых команд. Затем, следуя полученным инструкциям, Крюдер погнал 12 оставшихся призов, как Полифем свое стало коз, на встречу с германским судном снабжения «Нордмарк». Оно шло в сопровождении рефрижератора «Дюкеза», который был ранее захвачен «Адмиралом Шеером». На «Дюкезе» не хватало топлива, и «Нордмарк» таскал его на буксире по всему океану, как плавучий холодильник, снабжая все встречные германские корабли ящиками яиц и тоннами мороженого мяса, которые хранились в бездонных трюмах судна. Нагруженные продовольствием призы были отправлены в Германию. Крюдер оставил при себе только 1 китобоец, переименовав его в «Адъютант». Он рассчитывал использовать этот кораблик для разведки и минных постановок.
18 февраля «Пингвин» встретился с самым желанным в море кораблем — несущим почту транспортом «Альстертор», который передал на рейдер большое количество парусиновых мешков с почтой и ящиков с посылками. Часть из них была набита неизменными черствыми тортами и превратившимися в пыль печеньями. После этого Крюдер взял курс на Кергелен или, остров Отчаяния, который был назван в честь бретонского моряка XVIII века Ива-Жозефа де Кергелен-Тремарэ. Эта пустынная земля лежит на сороковом градусе южной широты. Остров представляет собой скопление скал, мелководных фиордов, озер пресной воды, ледников, снежных полей, В низинах толкутся огромные стаи пингвинов. Морские птицы вились вокруг мачт корабля, когда «Пингвин» входил в один из глубоких фиордов. В течение 2 недель экипаж чистил отсеки, перебирал машины, отскребал и закрашивал пятна ржавчины, чистил днище. Были пополнены запасы пресной воды и изменен камуфляж корабля. Теперь «Пингвин» изображал норвежское судно «Тамерлан». После 8 месяцев непрерывного пребывания на морской волне морякам пришлось заново «учиться ходить» по твердой земле.