Джек презрительно посмотрел на него, но ничего не ответил. Видимо, посчитал это ниже своего достоинства. Обратился к Линде:

— Возвращаю тебя твоему другу. В целости и сохранности.

Ей было стыдно. За Стэнли, что он напился как свинья, да еще и лезет на рожон. За себя, что повела себя как последняя шлюха — если бы Джек не остановился вовремя, она запросто отдалась бы ему прямо посреди двора. И это она — сама скромность, мисс Серая Мышка! К счастью, работа в Манли близится к полному завершению. Они увидятся еще пару раз от силы, как-нибудь придется это пережить.

Линда взяла под руку Стэнли и пошла с ним к выходу. Он практически повис на ней, еле перебирая ногами. Большинство гостей были заняты своими делами и своими разговорами, поэтому на них почти никто не обращал внимания. Они уже дошли до большого декоративного аквариума в центре зала, как Стэнли споткнулся и начал падать, потянув за собой Линду. Она представила, как растянется в своем шикарном платье на паркетном блестящем полу посреди зала, полного народу... Эй, кто еще не видел немую сцену из комедии с Линдой Флэтчер в главной роли? Чарли Чаплин отдыхает. И как в такой ситуации оставаться королевой?.. К счастью, пережить позор ей не пришлось. В последний момент Линду подхватили чьи-то сильные руки.

— Милая девушка, падать необязательно. Давайте-ка я вам помогу.

Она подняла голову и увидела перед собой Рэймонда Невилла. В его внимательных серых глазах не было презрения. Он ободряюще улыбнулся.

— Бывает. Давайте вместе отведем вашего спутника к машине.

— Спасибо, — еле нашла в себе силы выговорить Линда.

Вдвоем они кое-как запихнули Стэнли на заднее сиденье такси. Выпрямившись, Линда протянула Рэймонду руку и сказала еще раз:

— Спасибо.

В этот момент его взгляд упал на декольте девушки. Мужчина застыл, не отводя глаз от ее ложбинки. Линда почувствовала себя неловко и набросила на плечи шарфик, прикрывая грудь. Рэймонд поднял глаза и спросил медленно:

— Милая девушка, как вас зовут?

О господи! Он что, решил за ней поухаживать? Этого еще не хватало. Боковым зрением она видела, что пару минут назад на крыльце появился Джеки, кажется, смотрит на них.

— Господин Невилл, я очень благодарна вам за помощь, правда очень. А сейчас мне нужно ехать, извините, — отбарабанила она скороговоркой.

Торопливо села на переднее сиденье и бросила таксисту, пока Рэймонд не успел опомниться:

— Поехали. Быстрее. Как можно быстрее.

Открывая дверь своей квартиры, Линда услышала, что в сумочке затрезвонил телефон, Это была особая мелодия, это был он — звонок, которого она ждала несколько месяцев. Линца наспех выдернула ключ из замка и, захлопнув дверь с внутренней стороны, прижала мобильник к уху.

— Линда Флэтчер, слушаю вас, — произнесла дрожащим от волнения голосом.

Собеседник был предельно краток.

— Он сменил имя. Узнать его — дело практически безнадежное. Но я попробую. До связи.

Линда едва успела прошептать: «Спасибо», как услышала в трубке короткие гудки.

6

Происходило что-то странное. И это происходило уже достаточно давно. Сначала он старался не обращать внимания, пытался отключать эмоции и включать здравый смысл. Бесполезно. Мысли о ней появлялись вновь и вновь, причем в самые неподходящие моменты. Например, когда он сидел на совещании, где обсуждались серьезные финансовые вопросы. Или во время важных переговоров с иностранными партнерами.

И Джек Невилл вынужден был признать: он, управляющий директор семейного бизнеса, солидный тридцатидвухлетний мужчина, в трезвом уме и ясной памяти влюбился, словно подросток. Именно так. Похожие чувства он испытывал в четырнадцать лет, когда предметом его обожания стала синеглазая тоненькая девочка со светлыми вьющимися волосами из параллельного класса. Он не смел признаться ей в любви, тайком писал письма и стихи, которые никогда никому не показывал. Она была как мечта: прекрасная и Недоступная. Такой и осталась в памяти.

Потом были увлечения, симпатии, страсти, желания... Как у любого нормального мужчины, были связи с женщинами. Но того ощущения чего-то светлого, чистого и необыкновенного больше не возникало. Да, собственно, Джек и не ждал ничего подобного. Такое возможно лишь в ранней юности и уходит вместе с ней. А в двадцать пять и тем более в тридцать два на первый план выходят соображения разумности происходящего.

Его характер был закален, с одной стороны — бизнесом, с другой — спортом. Джек с детства увлекался виндсерфингом, как и многие его ровесники, живущие на берегу океана. К рекордам, правда, не стремился. Главное — получить свою дозу адреналина, почувствовать, как тебе подчиняется неуправляемая водная стихия и доска стремительно несется по послушным волнам. Бизнес и спорт научили его даже в кризисных ситуациях за считаные секунды брать себя в руки, сохраняя хладнокровие.

А потому Джек Невилл был очень удивлен, если не сказать — шокирован, когда понял, что временами просто теряет рассудок.

Около двух лет назад Джек вышел из сиднейского офиса компании с единственной мыслью — срочно пообедать. Он только что прилетел из Сингапура после сложных переговоров. Двое суток провел почти без сна: ночной рейс в одну сторону, потом — в обратную. Переговоры прошли не так, как планировалось, и отец, выслушав, остался недоволен. Словом, Джек был невыспавшимся, голодным и злым.

Он шел по аллее в сторону ближайшего кафе в надежде съесть хоть что-нибудь и выпить хоть что-нибудь, не глядя по сторонам. И конечно же на пути попалась какая-то девчонка с мольбертом, который был чуть ли не больше ее самой. Джек случайно задел его, и он упал.

— Извините. — Пришлось остановиться и наклониться, чтобы поднять этот мольберт.

Джек еще подумал что-то типа: «Торчат тут всякие художники, когда люди делом заняты». Он выпрямился.

А она хорошенькая... — пронеслась в голове мысль. И ножки, и талия, и грудь... Мысль эта, надо признать, была не нова. Джек отнюдь не избегал общения с девушками, особенно с красивыми блондинками.

Юная художница, похоже, растерялась.

— Спасибо большое. Это вы меня извините! Я такая неуклюжая.

— Ничего, бывает, — примирительно сказал Джек. Злость и раздражение уже куда-то испарились.

Девушка встряхнула головой и улыбнулась. Ямочки заиграли на щеках, а в глазах отразилось синее сиднейское небо. Что-то дрогнуло в сердце от этой искренней улыбки, от этого открытого взгляда. И крамольные мысли исчезли? Хотелось просто стоять и любоваться ею — как произведением искусства. Если бы Джеку было четырнадцать, он бы, наверное, так и сделал. Но ему уже за тридцать. Он солидный бизнесмен, которому не пристало знакомиться на улице, а тем более изображать страдания юного Вертера. Оставалось только улыбнуться и идти куда шел.

На обратном пути Джек вновь увидел ее. Девушка расположилась чуть в стороне от пешеходной дорожки и, время от времени поднимая голову от мольберта, сосредоточенно рисовала. Неслышно ступая по траве, он подошел поближе. Это была уже почти законченная картина — кусочек весеннего Сиднея: аллея в сиреневом цвете джакаранды, люди, спешащие по своим делам, несколько малоэтажных зданий и один офисный небоскреб, как раз тот, откуда он вышел полчаса назад. Джек не очень разбирался в живописи, но было очень похоже, поэтому картина ему понравилась. Девушка продолжала рисовать, не замечая, похоже, ничего и никого вокруг.

Он так же неслышно отошел. Потом еще не раз ходил по этой аллее, но больше ее не видел. Джек досадовал на себя за то, что не спросил у нее номер телефона, не пригласил куда-нибудь. Но... что не сделано, то не сделано. И черты ее лица постепенно стерлись из памяти.

— Джек... — ныла Молли, — ты должен обязательно посмотреть. Тебе понравится. Лучшего места за такие деньги не найти. Конечно, придется вложиться в строительство, зато все будет по твоему вкусу. Я бы и сама купила, но ты же знаешь, у меня фитнес-клуб...