Пример полковника оказался заразительным, и скоро частный заем достиг такой суммы, что мы смогли действовать, не прибегая к помощи посредников или каких-либо других лиц. Теперь мы могли вылететь в Южную Америку и приступить к постройке плота.

В далекие времена плоты в Перу строили из бальзового дерева; сухое, оно легче пробкового дерева. Бальзовое дерево растет и в Перу, только по ту сторону Анд, поэтому во времена инков мореплаватели отправлялись вдоль берега в Эквадор, где они валили громадные деревья на самом побережье Тихого океана. Мы собирались сделать то же самое.

В наши дни путешественнику приходится преодолевать несколько иные препятствия, чем во времена инков. Правда, к нашим услугам сейчас автомашины, самолеты и бюро путешествий, но зато для усложнения дела существуют границы и таможенные чиновники. Они подвергают сомнению вашу личность, небрежно обращаются с вашим багажом, и если на вашу долю выпадет счастье получить разрешение на въезд, вас нагружают таким количеством анкет и бумаг с печатями, что вы не в силах удержаться на ногах под их тяжестью. Страх перед чиновниками с блестящими пуговицами был причиной того, что мы не рискнули явиться в Южную Америку с ящиками и чемоданами, набитыми различными подозрительными вещами. Ведь нам предстояло, кроме всего прочего, вежливо попросить на ломаном испанском языке не только разрешения на въезд, но и на выезд на плоту. Бесспорно, мы очутились бы за решеткой.

- Нет, - сказал Герман, - надо достать официальное рекомендательное письмо.

Один из наших друзей в распавшемся триумвирате был корреспондентом при Организации Объединенных Наций. В один прекрасный день он взял нас с собой туда. Сильное впечатление произвел на нас огромный зал заседаний; представители всех наций сидели бок о бок и молча слушали быструю речь представителя Советского Союза, который стоял перед гигантской картой мира, висевшей на стене.

Наш друг улучил подходящий момент и познакомил нас с перуанским делегатом, а затем и с представителем Эквадора. Утонув в глубоких кожаных диванах в одной из приемных комнат, они с интересом выслушали наш рассказ о плане путешествия через океан с целью доказать, что древние культурные народы, населявшие их страны, были первооткрывателями островов Тихого океана. Оба обещали информировать свои правительства и - заверили нас, что нам будет оказана всяческая помощь, когда мы прибудем в их страны. Проходивший через приемную Трюгве Ли, узнав, что мы его соотечественники, подошел к нам. Кто-то предложил ему отправиться вместе с нами на плоту. Но он возразил, что с него достаточно тех штормов, которые ему приходится выносить на суше... Заместитель секретаря ООН доктор Бенхамин Коэн из Чили, известный археолог-любитель, дал нам письмо к президенту Перу, который был его личным другом. В зале мы встретились также с норвежским послом Вильгельмом Моргенстиерне, он тоже оказал экспедиции большую поддержку.

Наконец мы купили два билета и вылетели в Южную Америку. Один за другим взревели четыре мощных мотора, и мы, обессиленные, откинулись в глубоких креслах, испытывая чувство огромного облегчения - ведь первый этап был пройден, и мы неслись прямо навстречу приключениям.

Мы пересекли экватор, и самолет нырнул в молочно-белые облака, лежавшие до того под нами, словно снежная пустыня, сверкающая под яркими лучами солнца. Окна кабины застлал туман; постепенно он рассеялся и повис над нами тяжелыми облаками. Внизу ярко-зеленым ковром раскинулись волнующиеся джунгли. Мы летели над южноамериканской республикой Эквадор и приземлились в тропиках, в портовом городе Гваякиль.

Перебросив через руку пиджак, жилет и зимнее пальто, без которых еще вчера нельзя было обойтись, мы вылезли в настоящую оранжерею, где нас встретили легко одетые и быстро тараторящие южане. Рубашки прилипли к спине, как мокрый лист бумаги. Нас немедленно приняли в свои объятия таможенники и иммиграционные инспекторы, втолкнули в такси и доставили в единственную лучшую - действительно хорошую - гостиницу города. Первым делом мы разыскали ванные комнаты и распростерли свои тела в ваннах, открыв до конца кран с холодной водой.

Итак, мы прибыли в страну, где растет бальзовое дерево, и теперь нам предстояло приобрести бревна для постройки плота.

Первый день ушел на изучение денежной системы и запоминание такого количества испанских слов и фраз, чтобы можно было выйти из гостиницы и вернуться в нее обратно.

На второй день мы уже осмеливались отходить все дальше и дальше от наших ванн, и когда Герман осуществил наконец мечту своего детства и потрогал настоящую пальму, а я стал ходячей вазой с фруктовым салатом, мы решили, что пора начать переговоры о бальзовых бревнах.

К сожалению, это было легче сказать, чем сделать. Бальзы можно было достать сколько угодно, но нужных нам больших бревен не было. Прошли те времена, когда бальзовые деревья росли под рукой на побережье. В последнюю войну с ними разделались: тысячи деревьев были срублены и отправлены на авиазаводы, нуждавшиеся в пористой и легкой древесине. Нам сказали, что большие бальзовые деревья можно достать в глубине страны.

- Придется отправиться туда и самим их рубить, - решили мы.

- Это невозможно, - сказали нам представители власти. - Начался период дождей, все дороги, ведущие в джунгли, стали непроходимыми из-за грязи ч разлива рек. Приезжайте в Эквадор через полгода, если вам нужны стволы бальзы, - дожди тогда прекратятся и дороги просохнут.

Безвыходное положение заставило нас обратиться к дону Густаво фон Бухвальду, эквадорскому бальзовому королю, и Герман развернул перед ним чертеж плота, на котором были указаны размеры бревен. Маленький, тощий бальзовый король энергично снял телефонную трубку и приказал своим агентам заняться наведением справок. Они перерыли все лесопилки и нашли бальзовые планки и доски различной длины и толщины, короткие чурбаны, но ни одного подходящего для нас бревна. На собственном складе дона Густаво оказалось два сухих-пресухих бальзовых бревна, но на них ведь далеко не уедешь. Было совершенно ясно, что дальнейшие поиски бесполезны.

- Большим участком бальзовых деревьев владеет мой брат, - сказал дон Густаво. - Его зовут дон Федерико, и живет он в Киведо. Это небольшой поселок в джунглях в глубине страны. Он снабдит вас всем чем угодно, как только кончатся дожди и вы сможете до него добраться. Сейчас ничего не выйдет - в джунглях льют дожди.

И если дон Густаво говорил - не выйдет, то и все бальзовые эксперты в Эквадоре заявляли в один голос: не выйдет. Итак, мы торчали в Гваякиле, но бревен для плота у нас не было, и мы могли попасть в джунгли, чтобы самим рубить деревья, лишь через несколько месяцев. А тогда это будет для нас поздно.

- Времени у нас в обрез, - сказал Герман.

- А бальзовые бревна мы должны достать во что бы то ни стало, - заметил я. - Плот должен быть точной копией древнего плота, иначе у нас нет никакой гарантии, что мы не погибнем.

В гостинице нам удалось раздобыть небольшую школьную карту, на которой джунгли были зеленые горы - коричневые, а населенные пункты - маленькие красные кружочки. Достаточно было бросить беглый взгляд на карту, чтобы стало ясно, что джунгли простираются от побережья Тихого океана до склонов Анд, упирающихся своими вершинами в небо. И тут меня осенила идея. Совершенно ясно, что сейчас со стороны побережья добраться до Киведо и дальше, в джунгли, где росли бальзовые деревья, было невозможно. А что, если попытаться пробраться к деревьям из глубины страны, спуститься в сердце джунглей прямо с голых снежных вершин Анд? Это был единственный возможный выход из нашего положения.