-   Вы имеете в виду Джона Смола? Это его она боится и из-за него вынуждена скрывать свое подлинное лицо? - не удер­жался Брюс Вейн.

-  Все может быть... Но мне кажется, что эту девушку спасти уже не удастся никому.

-   Откуда такой пессимизм?

-   Она безнадежно запуталась... Пони­маете, - начала объяснять Эйприл, - ме­жду той Ли, которая существует на самом деле и той, которой ей в силу обстоя­тельств приходится быть, огромная про­пасть, ей ее уже не преодолеть... Все хо­рошее, что в ней было заложено, утеряно или забыто, так как ее сегодняшняя жизнь требует от Ли качественно друго­го... А человек, как известно, ко всему привыкает...

-  Значит, - подытожил Брюс Вейн, - Ли не нужно принимать всерьез?

Этот вопрос на самом деле его интересо­вал, ведь на сегодняшний вечер у него был назначен ужин с Ли, о которой он так мно­го узнал нового. Все равно для него она ос­тавалась загадкой.

Это зависит от обстоятельств, - уверен­но сказала Эйприл. - Думаю, если остаться с ней один на один, она не будет «хамелеонить».

А после, чуть подумав, девушка добавила:

-   Но и доверять целиком ей не стоит... Она уже игрок в этой жизни, и с людьми она играет.

Рассуждения Эйприл показались Брюсу Вейну достаточно разумными и убедитель­ными, тем более, что в женской психологии он разбирался слабо. Теперь он мысленно строил план встречи с Ли, до которой оста­валось не так уже много времени.

Когда Эйприл встала, чтобы попрощать­ся и уйти, Брюсу Вейну искренне не хоте­лось отпускать ее.

-  Жаль, так мало обо всем поговорили, - заметил он, подавая ей руку.

-   Надеюсь, эта встреча - лишь начало нашей дружбы, - с улыбкой произнесла Эйприл. - Мне пора на телевидение - ско­ро эфир.

-   Пусть так оно и будет, - согласился Брюс Вейн. - В случае чего, как я смогу связаться с вами? И, кстати, папку с мате­риалами я смогу оставить у себя хотя бы на день?

-   Если вы знаете, как найти черепашек- ниндзя, то и без проблем найдете меня... Я работаю на телевидении на «6 Канале», так что было бы желание - не потеряемся.

Когда Эйприл была уже за дверью каби­нета, а Рафаэль пожимал руку на проща­нье Брюсу Вейну, тот не удержался от за­мечания:

-   Если бы я был ее другом, я, бесспор­но, гордился бы этим.

-   Еще бы! - воскликнул Рафаэль.

К встрече с Ли Брюс Вейн готовился тща­тельно. Во-первых, он долго копался в своем гардеробе, подбирая нужный галстук, сороч­ку, костюм, так как все ему сначала каза­лось не тем, что нужно.

Альфред, войдя в комнату, где хранились вещи, нашел все в полном беспорядке, в то время, как Брюс Вейн продолжал вытяги­вать что-то еще, а затем, скривившись, бро­сал в кучу.

- Это так не похоже на вас, - покачав головой, заметил мажордом, стараясь не ме­шать хозяину.

Когда, наконец, поиски закончились и Брюс Вейн с одобрением оглядывал себя в зеркале, он стал медленно наводить поря­док, ничего не говоря вслух, оставляя невы­сказанными все свои замечания по поводу изменений, происшедших в характере его хозяина за последнее время. Альфред пожил и повидал достаточно на своем веку, а от­того безошибочно мог определить причину любого явления. Вот и теперь он думал, раз­нося по местам одежду Брюса Вейна: «Ах, женщины! И что вы только делаете с нами, Мужчинами?!» И он был прав, так как в дан­ном случае это было актуально.

А во-вторых, когда Брюс Вейн начинал думать о том, как ему следует себя вести с Ли, он тут же вспоминал слова Эйприл, высказанные в ее адрес.

«Было бы куда проще, если бы на ее мес­те был мужчина, - начинал он волновать­ся, ^_ а так? Кто знает, что она может при­думать? Ведь с женщинами мне всегда так не везло... С того момента, как я увидел Эйприл, все женщины перестали для меня существовать... И о Ли я уже думаю совсем иначе, нежели раньше».

Последние полчаса Брюс Вейн делал все машинально, не вкладывая ни во что осо­бого смысла и не придавая ничему особо­го значения.

Зато Альфред суетился как никогда. Ему хотелось произвести впечатление на девуш­ку, и потому он приготовил изысканное блюдо к столу, который сервировал с боль­шим вниманием, стараясь не пропустить ни малейшей детали, чтобы Брюсу Вейну не пришлось краснеть за его погрешности и недоделки.

-    Какое вино вы будете пить? - еще раз оглядывая стол, поинтересовался мажордом у хозяина.

Тот, проходя мимо, направляясь к камину, небрежно бросил ему в ответ:

-   Все равно, на твое усмотрение.

-   А свечи зажечь теперь или после, ко­гда придет гостья?

-   Альфред, я же сказал, - через плечо, с напускным безразличием на лице и в го­лосе произнес Брюс Вейн, пытаясь отвя­заться от назойливого мажордома, - делай все по своему усмотрению... Я полагаюсь на твой вкус.

-   Но раньше было принято... - начал Альфред, и не закончил, так как его пре­рвал хозяин.

-  Времена меняются, а потому все должно быть так, как это принято теперь.

С минуту покряхтев, размахивая салфет­кой, точно сметая со стола невидимую пыль, Альфред вышел из гостиной.

Черепашки-ниндзя ужинали, как нико­гда бурно, и, если бы в канализации, где находился их дом, у них были соседи, то те, не выдержав шума, прибежали бы к ним просить тишины.

-   Ты зачем оставил Эйприл одну? - до­нимал Рафаэля Микеланджело. - Договори­лись же, что будем с ней постоянно?!

-   Она попросила меня, чтобы я шел до­мой, так как на телевидении с ней ниче­го не случится, - оправдывался тот. - Она скоро должна быть в эфире, вот тогда и убе­димся, что у нее все в порядке.

-  Ну смотри! - предупреждал угрожаю­щим тоном его Микеланджело. - А кто идет ее встречать и провожать домой?

-  Я! - отозвался Леонардо. - Но только встречать и провожать до дома.

- Что еще за условия? - негодующе крик­нул Микеланджело.

-   Ты лучше успокойся, - ровным голо­сом произнес Донателло, глядя на него. - Давай разберемся. Я согласен, что в днев­ное время лучше сопровождать Эйприл по­всюду, так как кто-нибудь захочет с ней свести счеты. Но, что касается ночи, то здесь ты не прав.

-   Почему это? А ты считаешь, что но­чью мафия спит? На фирму Брюса Вейна налет был совершен именно ночью, когда все спали, разве не так? — не сдавался Ми­келанджело.

-  Но, может быть, у Эйприл должно ос­таваться какое-то личное время? Да в конце концов, это неприлично находиться у нее дома ночью! - повысив голос, взорвался Ле­онардо.

-   Именно, - поддержал его Донателло.

Если бы Микеланджело не сдерживал се­бя, то давно бы уже дал волю кулакам, так как словами убедить черепашек делать так, как он того требовал от них, стано­вилось невозможно. Но он знал и другое: что с помощью силы он только бы настро­ил их против себя. Тогда он успокоился настолько, что всем это показалось подоз­рительным. Не говоря ни слова, он мол­ча ел свою пиццу, тщательно пережевывая каждый кусок.

-   Микеланджело! - позвал его Донател­ло. - С тобой все в порядке?

Тот не отзывался.

-  Ты пойми, - поспешил с доводами Ле­онардо, — наше присутствие не должно быть в тягость Эйприл, оно не должно ее раздра­жать. Я не хочу, чтобы наши отношения испортились только из-за того, что ты...

-   Ах, это значит из-за меня наши отно­шения могут испортиться? - подхватил Ми­келанджело, перебив на полуслове черепашку.

-   Да ты даже не дослушал! — возмутил­ся тот. - Выхватываешь из фразы отдель­ные слова и строишь свои выводы! Научись не перебивать, когда с тобой говорят.

В эту минуту Микеланджело был похож на раскаленный утюг, на который выли­ли стакан холодной воды. Вот только па­ра не было видно, да и шипения никто не слышал.

«Ладно-ладно, - думал он, - делайте, как знаете, только, случись что, я буду не при чем».

Временное затишье черепашки расцени­ли как то, что Микеланджело, наконец-то, их понял. Но через пару минут он их убе­дил в обратном, сказав: