Эта мысль развлекла Колдуна, но ненадолго. Ее вспугнул железный лязг роботов-истребителей, поднимающих его в герметичной капсуле все выше и выше.

Перед Колдуном вновь было дерево. Подума­лось, что стволу пора бы стать потоньше. Но ничего подобного не происходило — во всяком случае, этого не было заметно. Ствол все еще вызывал в памяти огромную скалу, и Колдун почувствовал себя неуютно...

Взглянув вверх, он увидел первое, ответвление. Из устройства связи, приемник которого крепился на мочке левого уха Колдуна, донеслось скрежета- ние, затем металлический голос одного из роботов спросил:

—     Высочайший видел друида?

Колдун коротко ответил:

—     Нет.

—     Если увидите, дайте знать,— послышалось в ответ.— Мы вам поможем. Как вы?

—     Благодарю. Нормально.

—    Хорошо,— проговорил робот.— Сообщите, если возникнут какие-нибудь неполадки.

Делалось все сумрачнее. Нет, не сумрачнее. Зе­ленее. Чем выше он поднимался, тем глубже ста­новился тон хлорофиллового сияния, в которое, с трудом просачиваясь сквозь бесчисленные наслое­ния листвы, превращался солнечный свет. В нем шевельнулся страх перед деревом, но он поборол его, прибегнув к способу, которому научился с дет­ства. Способ этот было бы обозначить просто: «Займись хоть чем-нибудь».

И высочайший Колдун, следуя этому правилу, принялся осматривать свои приборы и приспо­собления, предназначенные для уничтожения де­рева Познания. Между тем подъемник втянул его кабину-капсулу в нижние слои листвы. Он ожидал, что листья будут огромными, но они, маленькие и изящные, напомнили ему листочки сахарного клена.

Вскоре перед Колдуном возник остов первой вет­ви, и стайка алых пичуг-хохотушек встретила его прибытие жутким издевательским смехом. Не­сколько раз они облетели вокруг Колдуна, бесце­ремонно разглядывая его своими серповидными глазками, потом по спирали взвились к верхним ветвям и исчезли.

Эта ветвь была подобна хребту, который, отде­лившись от горной цепи, навис над городом друи­дов. Ее боковые отростки сами по себе были на­стоящими деревьями, и каждое из них, упав, могло бы разрушить по крайней мере один из этих доми­шек, столь милых друидам.

В который раз уже Колдун с недоумением спра­шивал себя: почему обитатели планеты Ригель строили городки у основания подобных деревьев? Что заставляло их заниматься выращиванием этой зелени? Зелени, способной дать власть, силу, мо­гущество — все. И почему они не воспользовались этим могуществом сами? «Конечно же, единственно по глупости»,— усмехнулся Колдун. Местные жители казались ему очень примитивными. Именно поэтому он задался целью их истребить.

Конечно, где было этим друидам додуматься до того, какие блага таят в себе их зеленые листоч­ки и плоды...» — подумал Колдун.

Листва окружала его со всех сторон. Он прибы­вал теперь в обособленном туманном золотисто- зеленом мире, усыпанном цветами. В мире, един­ственным обитателем которого был он сам, пти­цы-хохотушки да насекомые. Иногда сквозь про­светы между листьями он видел кусочки земли вни­зу, но больше — ничего.

Когда до облюбованной им ветви оставалось несколько метров, Колдун дал роботам сигнал остановить подъемник. Кабина, мягко качаясь, за­стыла в воздухе.

Колдун открыл оконце-амбразуру, выбрал под­ходящую точку и, прицелившись, нажал курок тросометра.

Тросометр, словно паук, изрыгнул из себя беско­нечно длинную нить. Тонкий, как осенняя паутина, трос взметнулся вверх; его конец, захлестнув на­меченную ветвь, пролетел сквозь листья и цветы и повис в нескольких сантиметрах от протянутой руки Колдуна. Тот поймал его и, продолжая раска­чиваться в своей прозрачной капсуле, закрепил трос на вершине кабины. Затем дал приказ роботам поднимать его выше.

Неожиданно Колдун увидел дриаду. Он бы ни­чуть не удивился, случить это там, внизу, дриад он видел и уничтожил великое множество; но здесь, на высоте, в зеленом царстве листьев, она явилась настолько неожиданно, что Колдун испытал смя­тение — чувство, совершенно не свойственное ему...

Видение — слабый намек на контуры тела, вспышка красок волшебного мира — мелькнуло и исчезло, растаяло, и тотчас растаяла уверенность Колдуна в том, что он видел дриаду. К тому време­ни, когда его кабина-капсула проникла в шатер из листьев, где, как ему казалось, она только что была, он уже не сомневался, что ничего там не уви­дит. Так и было.

Колдун вдруг заметил, что у него дрожат паль­цы. Усилием воли и несколькими заклинаниями вернул им твердость.

«Смешно так волноваться из-за причуд солнечно­го света, преломляющегося в ветвях!» — сказал он себе.

А через несколько метров подъема ему показа­лось, что видит дриаду снова. Выяснив у роботов, на какой он находится высоте, и взглянул, прове­ряя себя, в сторону ствола. Да, она стояла там, прислонившись спиной к коре, и ее стройные ноги опирались на ветвь, с которой он в этот момент по­равнялся. Тонкая фигура, знакомое по сказкам лицо, золото волос. До нее было не больше двух десятков метров.

— Стоп! — тихо скомандовал Колдун.

Когда капсула остановилась, он ступил на ветвь. Дриада не шелохнулась. Он медленно направился к ней. Она оставалась по-прежнему неподвижна. Колдун протер глаза, втайне надеясь, что видение исчезнет. Дриада стояла на том же месте, застыв­шая, словно древняя статуя, спиной к стволу, и ее ноги опирались на ветвь.

«Убить»,— мысленно произнес Колдун. Но не мог пошевелиться. С недоумением разглядывал дриаду, невесть откуда возникшую на его пути. На ней была короткая, сплетенная из листьев туника, державшаяся на перекинутой через плечо ленте, зеленые сандалии, тоже из листьев, закрывали ее ноги до середины икр. У Колдуна возникло ощуще­ние, что ее словно бы не существует,— так, хитро­умная проделка какого-нибудь волшебника... В этот самый миг она и впрямь вдруг угасла. Ни­какое другое слово не могло передать того, что про­изошло. Не ушла, не убежала и не улетела. Строго говоря, она даже не исчезла. Просто была, а в сле­дующую секунду ее не стало.

Колдун перевел дух. Усилие, потраченное им на то, чтобы взобраться на ветвь и пройти по ней несколько шагов, было ничтожно, однако он весь покрылся испариной. Он ощущал пот на щеках, на лбу и шее, ощущал его на груди и спине. Достал носовой платок и вытер лицо. Сделал шаг назад. Другой. Дриада не материализовалась. Там, где она только что стояла, была сплошь густая листва. И солнечный блик.

Из приемника раздался голос робота:

—     Высочайший, у вас все в порядке?

Колдун на секунду задумался.

—    Все как нельзя лучше,— наконец прогово­рил он.

—     Как она выглядит?

—    Она? ...— Колдун вдруг сообразил, что робот, конечно же, говорит о ветви. Он еще раз вытер лицо и спокойно сказал:—Она огромна... Настолько велика, что трудно передать.

—    Ничего, мы его одолеем, это дерево... Нам и раньше попадались немаленькие,— заявил робот.

—    Но не такие гиганты, как это дерево Позна­ния,— сказал Колдун.

—     И все-таки мы с ним справимся.

—     Я один с ним справлюсь,— поправил Колдун.

—     Не сомневаюсь,— подтвердил робот.— Мы будем поблизости на тот случай, если вы нас позо­вете. Вы готовы к подъему, Высочайший?

—    Одну минуту.— Колдун вошел в капсулу.— Пуск! — скомандовал он. Осмотрев крепление троса, он уселся поудобнее, чтобы насладиться подъемом. По мере того, как капсула шла вверх, ему лишь изредка удавалось видеть городок друи­дов. Основную его часть скрывала листва, но порой перед взором возникали окраинные домики, за ко­торыми до самого горизонта простирались поля. Всходы еще едва пробивались, и поля были покры­ты золотистой щетиной крохотных стебельков.

Иногда Колдуну удавалось разглядеть маяча­щие на задних дворах фигурки друидов, уцелев­ших после истребления, он видел даже детей, ка­завшихся отсюда величиной с головастиков,— они плавали в бассейне.

Колдун несколько раз бывал в городке друидов, в их местном храме, который он превратил теперь в мастерскую для своих роботов. Никогда раньше Колдун не видел такой безукоризненной отделки дерева, как в храме друидов. Все было идеально продумано и сливалось в единый ансамбль, стирая границу между фундаментом и полом, между опор­ными балками и стенами. Стены переходили в окна, окна — в стены. Лестницы не просто вели вниз: они словно струились окрашенными под дерево потока­ми. Что же касается искусственного освещения, то свет испускало само дерево.