- Живым о жизни нужно думать, - вставил Микеланджело.

  Эйприл передала друзьям последние слова мудреца.

- Похоже, старик прожил жизнь не напрасно, раз смерть спокойно принял, - задумался Леонардо.

- Но ведь и мы делаем столько полезного в жизни, - подытожил Донателло.

  Для могилы выбрали тихое место недалеко от монастыря, куда позже перенесли тело мудреца.

  Молча вернулись черепашки и Эйприл в монастырь и, едва успев переступить порог комнаты, сразу же уснули.

  На далеком Олимпе Зевс радовался смерти старика, думая, что заклинание осталось с ним навечно. Теперь ему хотелось действительно расслабиться. Как ни гнал он прочь мысли о черепашках, они неотступно следова­ли за ним по пятам, давая только ненужную головную боль, от которой непременно хотелось избавиться. Зевс раз и навсегда хотел покончить с ними, и потому вынуж­ден был прибегнуть к помощи гекатонхейров, у которых было по пятьдесят голов и сто рук у каждого. Против их ужасной силы ничего не могло устоять.

  Главной темой для разговоров Аполлона и Афродиты была поддержка Эйрены, которая находилась теперь в трудном положении. Понимая это, богиня любви часть забот взяла на себя. Через своего сына Эрота она пере­давала Эйрене важную информацию, ведь боги начали серьезно готовиться к войне.

  Узнала Афродита и о молниях Зевса, которые сожгли дом мудреца.

- Как жесток Зевс! - воскликнула она, рассказав Аполлону о случившемся.

- Какой же должна быть ненависть людей, постра­давших от этого, - заметил Аполлон.

- Пострадал старик, он умер. Но я так и не поняла, почему Зевс лишил его жизни, ведь что может жалкий старик сделать могущественному громовержцу?

- Все тайны и тайны, дворцовые интриги. Как-то неспокойно у меня на душе, - заволновался златокуд­рый бог, привлекая к себе богиню любви.

  Та отвела взгляд в сторону, а затем сказала:

- Кончились безмятежные времена на Олимпе, нет прежнего веселья, одна суета, да еще эта война.

- И мне она ни к чему, - согласился с ней Аполлон.

- А что, если нам объединить богов, которые против войны, с тем, чтобы помочь Эйрене?

- Умная мысль, но это опасно, ведь Зевс может об этом узнать, а от него тогда пощады не жди.

- А зачем нам это делать так, чтобы кто-то доложил громовержцу о нашей деятельности?

- Что-то я тебя не понимаю, Афродита.

- Если этим будешь заниматься ты, то все сразу станет очевидным, - загадочно произнесла богиня.

- Ты хочешь сказать, что у тебя это получится так, что никто ничего не заподозрит?

  Афродита кивнула головой. Поскольку они находи­лись в саду и все в той же беседке, где и прежде, она встала, чтобы удостовериться, что их никто не подслу­шивает.

- Ты куда? - поинтересовался Аполлон, когда та вышла из беседки в сад.

- Пойдем, прогуляемся, а то здесь мне как-то не­уютно. Никак не могу избавиться от мысли, что где-­нибудь рядом нас кто-то может подслушать.

  Они медленно шли по тропинке, вдыхая ароматы божественных цветов. Им было приятно находиться вместе, потому что их многое связывало. Аполлон смот­рел на Афродиту не просто как на красавицу, он чув­ствовал ее значимость, и это еще больше влекло его к ней.

- Так ты не поделишься со мной своими планами? - настаивал Аполлон.

- У меня есть сильнодействующее оружие.

- Парализующее или уничтожающее?

- Его действие знакомо и тебе, - подмигнула Афродита Аполлону.

- Ты хочешь сказать, - начал рассуждать златокудрый бог, - что Зевса нужно отвлечь, поразив его сердце стрелой любви?

- А почему бы и нет?! Ведь с Эридой получилось.

- А кстати, ты не знаешь, как она?

  У Афродиты ревниво забегали глаза.

- Тебя это так интересует?

  Аполлон рассмеялся:

- Да милее тебя нет никого на свете! А что Эридой интересуюсь, так от праздного любопытства, ведь еще не известно, сколько хлопот она доставит бедному Гермесу, за которым она следует, точно приклеенная.

- Но для нее я больше и пальцем не пошевельну! Даже если ты меня об этом попросишь. Вот только жаль, что этот вредный мальчишка Эрот выбрал Гермеса.

- А исправить нельзя?

- Пусть уж лучше следит за Гермесом, чем за всеми сразу.

  Афродита переменилась в лице, когда пришел момент расставания.

- Так решено, - голос ее был твердым, - я обойду богов и постараюсь выяснить их настроения. Но прошу тебя, Аполлон, будь осторожен, помогая землянам. Я не вынесу, если с тобой что-либо случится.

- Надеюсь, мы скоро увидимся?!

- Уж и не знаю, так много дел. Надо хорошенько продумать каждую встречу.

- Пообещай, что ты будешь осторожна, ведь я буду переживать за тебя, - не выпуская из своих рук руки Афродиты, произнес Аполлон.

- Мысль о тебе будет придавать мне силы, - уходя, сказала богиня любви, посылая своему возлюбленному воздушный поцелуй.

  Как никогда волновалась Афродита, собираясь во дворец Зевса, ведь ей предстоял нелегкий разговор с женой громовержца, а она была умна и хитра, так что могла обо всем догадаться.

  Долго вертелась богиня любви перед зеркалом, приме­ряя наряды, желая произвести на Геру впечатление своим внешним видом. Наконец она остановилась на нежно-лиловом одеянии, перевязав тонкую талию се­ребряным поясом.

  Пришлось помудрить и над прической. Волосы не слушались, а может это просто сказывалось волнение Афродиты. Утопив в высокой прическе последнюю за­колку, она с облегчением вздохнула, словно полдела было уже сделано.

  Стоящей у зеркала застал ее Арес и не заставил ее ждать с расспросами:

- Я что-то не слыхал, что нынче пир объявлен?!

- Я не на пир собралась, - бросила Афродита, глядя на него в зеркало.

- Так вырядилась?!

- Что ты нашел особенного в моей одежде? - повернувшись к нему, поинтересовалась богиня.

- Ты так прекрасна! У меня нет слов, чтобы выра­зить тебе мое восхищение! - развел руками Арес, а по­том подозрительно добавил: - Но для кого ты так по­старалась?

  Афродите приходилось уже столько раз оправдывать­ся перед мужем, что говорить правду было скучно, гораздо занимательнее было объяснять свое отсутствие, выдумывая сложные сюжеты, витиеватые обороты.

- Мне не для кого так стараться, - однозначно зая­вила она.

- Как, совсем? - удивился Арес, имея в виду себя.

- Ну как же, я забыла про тебя! - воскликнула Афродита, подойдя к Аресу, чтобы погладить его по щеке. - Конечно же, мне безумно приятно осознавать, что я нравлюсь тебе.

  Недогадливый Арес готов был растаять. В такие мину­ты с ним можно было делать все, что угодно. Он стано­вился послушным и податливым, чем умело пользова­лась богиня любви.

- Я тебе нравлюсь? - игриво спрашивала она.

- Да.

- Очень нравлюсь?

- Очень.

- А, скажем, в случае, если со мной случится непри­ятность, ты защитишь меня?

- В чем вопрос?! Я брошусь на любого, кто хоть как-то обидит тебя!

- Даже если это будет сам Зевс?

  Арес задумался.

- Ну, не стоит хмуриться, - потрепала его по щеке Афродита, - это всего лишь пустая болтовня, так разго­воры. Но мне хотелось услышать из твоих уст эти слова. Я так слаба и нуждаюсь в защите, - голос богини любви вмиг становился печальным и слезливым, что даже Арес терялся, не зная, как и чем ее успокоить.

  Он проводил Афродиту до крыльца их дома. Та смиренно шла рядом, бросая томные взгляды на мужа.

- Может, мне пойти с тобой?

- Нет, не стоит. Мне нужно быть там одной.

- И все же, куда ты направляешься?

- Во дворец Зевса, - официально ответила Афроди­та. - Ты удовлетворен ответом, надеюсь?

- Да, вполне.

  Страшно заинтриговав Ареса, Афродита отправилась в покои Геры. Всю дорогу она мысленно беседовала с ней, придумывая, как обойти опасные моменты. Но когда она увидела Геру, все получилось не так, как она хотела.

- Новый наряд? - заметила Гера.