Прочитав последние строки, карлик Кон ощутил прилив страха, столь же реального, как дуновение липкого холода из свежей могилы. Этот вдруг согнувшийся в три погибели зеленый уродливый гном почувствовал себя чем-то лишь частично принадлежавшим этому миру, все представление о котором было тесно связано в его мозгу только с одним - золотом. Почувствовав вдруг свою ненужность, карлик поднял голову, посмотрел вверх, словно ожидая увидеть там что-то давнее, забытое... Но с потолка свисали лишь обрывки паутины, и маленький коричневый паук торопливо карабкался по ней.

Схватив своей правой клешней паука, карлик зажал его между пальцами, с удовлетворением наблюдая как он корчится. Когда же паук затих, карлик засунул его себе в рот.

-   Вот так! - сказал он, причмокнув, - пожалуй, у меня еще есть шанс!

И он стал вспоминать истории, которые слышал от своей приемной матери - злой колдуньи Рагоны.

Несмотря на то, что карлику Кону было около шестисот лет, о происхождении своем он очень хорошо знал и им гордился. Рожденный в семье простого ирландского сапожника, он был однажды похищен и взят на воспитание коварной колдуньей Рагоной - королевой четырех темных планет Черной Дыры. Рагона научила крошку-уродца разным премудростям черной магии. Так что с пятилетнего возраста карлик Кон уже в совершенстве владел всем: начиная от телекинеза, левитации и гипноза, и заканчивая поеданием мертвецов и перевоплощением в различные тела.

Сила, вложенная в него Рагоной, оказалась настолько велика, что он смог, высосав всю ее энергию и разрезав тело на кусочки, в одно из полнолуний сделаться единственным королем и наследником Черной Дыры. Пятьсот лет назад, хитростью пробравшись в древнейший монастырь, карлик сбросил с лесов одного живописца... И вот, когда судьба столкнула его с человеком по имени Том Санди, он впервые за всю жизнь почувствовал себя побежденным и уязвимым. «Но отчего? Почему? Ведь этот художник - совсем другой человек», - думал карлик.

-   Десять лет в сундуке! - вырвалось у него с досадой.

Он вспомнил, что знакомство свое с Томом Санди завязал очень давно...

Том покинул тот монастырь, в котором пятьсот лет назад карлик Кон совершил свое злодеяние. С тех пор художник стал вести затворническую жизнь со своей женой Мартой в этом невзрачном на вид доме.

С самого начала, оставаясь незамеченным обоими хозяевами дома, карлик поставил себе цель - он хотел добраться до огромной коллекции Тома, до его камней, которую художник размещал на своем столе.

Эти камни, причудливо сгруппированные и раскрашенные в голубой цвет, отдаленно напоминали очертания того монастыря с гербом клевера, откуда ушел Том, и где когда-то побывал карлик. Этой коллекции и побаивался карлик... Хотя именно она неудержимо влекла его к себе. Многие любопытные люди часто подкрадывались к окнам дома художника и заглядывали внутрь через их запыленные стекла.

Посередине комнаты располагался стол, уставленный массой всевозможных бутылок. Причем, внутри каждой находилось подвешенное за леску, наподобие маятника, свинцовое грузило.

Том Санди часто присаживался за стол и разговаривал с этими бутылками, обращаясь к ним по именам. И всегда во время таких бесед грузила в бутылках начинали легонько покачиваться.

Карлику очень хотелось тогда пощупать этот удивительный мини-монастырь, напоминающий по форме цветок клевера-четырехлистника. Одно прикосновение - и он смог бы разгадать эту тайну! Тайну этих сокровищ! Но необъяснимая сила в последний момент всегда удерживала руку карлика Кона от этого прикосновения. Безумно злясь на самого себя, он не мог пошевелить пальцем.

И вот однажды диковинный дворец исчез...

В доме все спали. И Марта. И Том.

Но карлик ясно слышал легкий звук шагов, доносившийся из глубины двора. Затем чья-то рука принялась манипулировать с задвижкой и, наконец, узкая деревянная дверь отворилась вовнутрь...

И карлик увидел чей-то светящийся силуэт... Силуэт какого-то существа, какого-то седого старца... Он тихо вошел в комнату и положил себе на ладони каменный монастырь Тома, от которого исходило сияние. Карлик не успел разглядеть, кто же это был - светящийся старец с быстротой падающей звезды растаял в ночи.

После этого случая карлик Кон покинул дом Тома. Он поселился в отдаленном лесу, занимаясь мелким колдовством. Но не терял надежды когда-либо еще раз встретиться со странным художником, чья судьба была каким-то образом связана с его судьбой.

И вскоре такой случай ему представился. У Тома Санди скончалась жившая в Ирландии мать...

Теперь, снова в этом доме, стоя перед странной книгой с названием «Счастливый клевер», глядясь в разбитые осколки зеркала, странно напоминающие этот цветок, карлик ощутил вдруг присутствие вторгающегося в него ужаса. Он стал топтать ногами ненавистную книгу и осколки зеркала с дрожью отвращения, однако комната, к его удивлению вдруг наполнилась ароматом цветущего клевера.

-   По запаху узнаете их, - вспомнил вслух карлик только что прочитанные строки из текста. И вдруг его пронзила одна интересная мысль: он вспомнил о том, что слышал в детстве от

своей приемной матери - колдуньи Рагоны:

-   Женившись на жене своего врага, ты побеждаешь его! - воскликнул карлик. Но тут же задумался. Ведь жена Тома Санди Марта была давно мертва. - Что же делать? - пробормотал он. Но тут же вспомнил, что у покойной Марты осталась младшая сестра, которая жила в другом городе.

-   Если я женюсь на сестре жены врага - я смогу победить... этих черепах! - обрадовался карлик, найдя, наконец, достойное решение всех проблем. - Итак, как говорила моя приемная матушка, - узкородственный брак - и ты сможешь испортить самую чистую краску... И сгубить самую лучшую кровь! Итак, решено! Я женюсь! Вот только найду свой горшок с золотом - и поеду искать невесту, надо же взглянуть на нее!

Довольный собой карлик, что-то насвистывая и похрюкивая, стал ползать из угла в угол, сгребая в кучу все старые туфли и башмаки.

Затем, тщательно вычистив их сапожной щеткой, он вскочил на подоконник и выпрыгнул во двор.

По гладкому ночному шоссе ехал джип. В нем сидели Элиса, Майкл, Толстяк и Малыш.

Настроение у Элисы было скверным. Но она старалась казаться оживленной, и чтобы как-то досадить Майку за сцену, устроенную в кафе, принялась усердно расспрашивать Толстяка обо всех его странных снах и видениях. Майкл слушал их, нахмурив брови. Но не произносил ни слова. Малыш тихо спал, уткнувшись Элисе в плечо.

-   Ну-ка, расскажи, расскажи еще об этом художнике, - просила Толстяка Элиса, - как-никак отец удружил нам этот домик. И мы теперь будто бы как-то связаны с ним, - добавила она тихо.

Толстяк посмотрел в темное стекло джипа, в котором отражались блестящие от возбуждения глаза девушки и прошептал:

-   Ты знаешь, Элиса, что мы сейчас проезжаем?

-   Нет, - так же шепотом ответила девушка.

-   Мы проезжаем по острову мертвых, то есть... вон там, - Толстяк взмахнул правой рукой, - там раньше было кладбище. Когда я был совсем маленьким, мне нравилось бродить между могильных камней и холмов и прислушиваться к шелесту ветра... Однажды я так устал, блуждая взад и вперед по этим буграм, что не заметил как уснул.

-   Прямо на кладбище?

-   Да, прямо на кладбище. И мне приснился сон. Будто бы лежу я на острове мертвых. Есть такой остров... где-то в Красном море. Вот лежу я там... и вижу, как склоняются ко мне ветви белоснежных деревьев. Как блестят они на солнце. Как будто... знаешь... облиты молочной пеной... Но, приглядевшись, я увидел, что эта пена состоит из миллионов неподвижно ожидающих коршунов. Я лежал на песке и не мог двинуться... Запах ужасный такой... этот запах тления доносился из глубины острова. Наступила ночь. Земля оживилась. И из моря выползли прозрачные крабы устрашающей величины.

-   О, господи! - вздрогнула Элиса.

Лежащий на ее руке Малыш что-то простонал сквозь сон. Майкл сидел молча и крепко