В секторе «A» они стали в очередь на регистрацию, а немного погодя уже шли по закрытому трапу на посадку в самолет.

-   Добрый вечер! - встретила их стюардесса. - Ка­питан и его команда рады приветствовать вас на борту на­шего лайнера и желают хорошо провести время на протя­жении всего полета.

-   Спасибо, прекрасный наш ангел-хранитель, - со льстивой улыбкой поклонился Майкл. - Коль скоро вы летите с нами, то я уверен, что нам ничего не грозит.

  Девушка улыбнулась в ответ, но ничего не сказала, так как готовилась встретить очередную группу пассажиров и приветствовать их теми же словами, которые так очаровали наших черепашек.

  Они прошли в салон и заняли указанные в билетах места. Черепашки сели с одной стороны, а Эйприл - на­против них. Майклу досталось место позади Эйприл, и он тут же вступил в оживленный разговор с соседями. Казалось, что все они знали друг друга со школьной скамьи.

  Когда посадка закончилась, в салоне появилась другая девушка-стюардесса. Она тоже поздоровалась с пассажирами и приветствовала их от имени всего экипажа, который перечислила по именам.

-   Послушай, Леонардо, - наклонился к другу Рафаэ­ль. - Ты не в курсе, их что, заставляют заучивать наизусть все эти фразы?

-   Наверное, - ответил тот.

-   Полетал бы ты столько, сколько они, тоже, поди, запомнил бы все слова наизусть, - вмешался в разговор Микеланджело.

  Но тут Эйприл сказала:

-   Вы что, уснули? Пристегните ремни безопасности. Наш самолет выруливает на полосу. Скоро пойдет на взлет.

  И черепашки заметили, что все пассажиры вокруг пристегиваются.

-   Нам нужно сделать так же, как они, - констатировал Донателло, и первый принялся возиться с ремнями.

-   Ух ты! - ахнул Рафаэль.

-   Ты чего? - спросил Микеланджело.

-   Посмотри в окно. Какая красотища!

-   Вам с Донателло хорошо, - заметил Леонардо. - Устроились себе возле окна и радуетесь.

-   Не сердись, Леонардо, - успокоил его Донателло. - Пролетим полдороги и уступим вам с Микеланджело места у окна. Или, если хотите, будете сидеть здесь на обратном пути.

-   Ага, на обратном пути! - возразил Микеланджело. - А вдруг на обратном пути все наши места ока­жутся сбоку?

-   Хорошо, хорошо, - примирительно сказал Донателло. - Договорились: по полдороги.

  Самолет вырулил на взлетно-посадочную полосу и стал набирать скорость.

-   Ух ты, вот так видок! - продолжал восхищаться Рафаэль, чем немало злил Леонардо и Микеланджело.

  Вскоре в самолете произошла какая-то перемена и черепашки ниндзя поняли, что шасси оторвались от бе­тонки.

-   Ну вот, - сказала Эйприл, подмигивая друзьям, - мы уже летим.

Глава 11. В небе над Атлантикой

  Самолет вошел в крен, делая большой полукруг над городом, который остался далеко внизу и был так красив в лучах заходящего солнца, что не передать словами. Черепашки по очереди смотрели на это волшебство и не могли сдержать восторга от восхищения.

-   Вы первый раз летите на самолете? - вдруг услы­шали они голос у себя за спиной.

  Обернулись и увидели пожилого африканца с седи­ной в волосах, который сидел позади, немного наклонив­шись к ним.

-   Можно сказать, что первый, - взглянув предвари­тельно на друзей, ответил Донателло.

  Старик улыбнулся той же хитроватой улыбкой, за ко­торой скрывался опыт многих лет жизни и которую чере­пашки часто видели на лице учителя Сплинтера. Это сра­зу расположило их к старику.

-   Да, - вздохнул тот. - Чего только не придумает человек.

  При этом он трижды медленными движениями прило­жил руки к голове. И замолчал. А черепашки продолжа­ли смотреть на него, как будто ждали продолжения не успевшего начаться разговора. Но старик думал о чем-то своем и уже не смотрел на черепашек, так что им осталось только переглядываться и пожимать плечами.

-   А я вот такой старый, - вдруг продолжил старик, - и тоже лечу в брюхе этой железной птицы пер­вый раз.

  Черепашки снова переглянулись. Потом, не сговариваясь, оставили старика и глубже утонули в своих креслах.

-   Может он болен? - ни к кому не обращаясь, проговорил Рафаэль.

-   Не знаю, - ответил Леонардо, - Но что он со странностями, это сразу видно.

-   Вы еще совсем молоды, - прошамкал между тем старик, будто отвечая черепашкам на их недоумение. ­- У вас все еще впереди. И вы много и много раз сможете прокатиться в брюхе этой волшебной птицы, которую на­зываете самолетом. А я лечу в свой первый и последний раз. Вот захотелось попробовать перед смертью.

-   Но почему в первый и последний? - не понял Ми­келанджело. - Если летишь «туда», то можно полететь и «обратно».

  И тут старик поднял глаза и посмотрел на черепашек так, что те почувствовали непонятную вину перед этим седым человеком.

-   У вас очень добрые сердца, - сказал старик. ­- Пусть помогут вам небеса сохранить их такими же чистыми и отзывчивыми до конца всех времен.

  Черепашки не знали, что ответить старику. Им не час­то доводилось иметь дело с такими интересными и в тоже самое время загадочными собеседниками. К учителю Сплинтеру, на которого чем-то походил старый африка­нец, они просто привыкли, потому что жили с ним вместе и виделись каждый день. Наверное, этого странного се­дого человека они тоже воспринимали бы как учителя.

-   В ваших глазах я вижу столько вопросов, что не хватило бы даже двух таких перелетов, чтобы ответить на все, - прищурил глаза старик.

  Черепашки смутились еще больше.

-   Теперь он может подумать, что мы наглецы и бессо­вестные приставалы, - прошептал Микеланджело.

-   А мне кажется, он совсем не такой, - ответил До­нателло.

-   Конечно, - согласился Рафаэль. - У него очень добрые глаза.

-   Учитель Сплинтер как-то говорил, что все старики тянутся к молодым, - вспомнил Леонардо.

-   Это почему? - не понял Донателло.

-   Не знаю, - ответил Леонардо. - Я же не старик и не учитель Сплинтер. Может, Эйприл...

  Та, услышав свое имя оторвалась от книги:

-   Ну, что вы там шепчетесь?

-   Донателло хочет знать, почему старики тянутся к молодым.

  Эйприл не сразу нашлась что ответить. Посмотрела на пожилого африканца, монументально восседавшего в своем кресле, перевела взгляд на черепашек.

-   Не знаю, - сказала неуверенно. - Может, потом­у, что от молодых веет жизнью, а старики свое уже прожили?

-   Ты удовлетворен? - спросил Микеланджело.

-   Не совсем, - задумчиво ответил Донателло.

-   Тогда почему бы тебе самому не спросить у старика?

-   А что, и спрошу!

  Донателло обернулся. Их недавний собеседник, откинув голову на спинку кресла, созерцал плывущие под самолетом облака. И Донателло не решился перебить его размышления.

  Облака, подсвеченные закатным солнцем, переливались всеми цветами радуги. В вышине над ними, прорезались и мерцали далеким холодным светом неведомые звезды и созвездия.

-   А на земле уже ночь, - задумчиво произнес До­нателло.

-   Вернее будет сказать - опять ночь, - послышался уже знакомый старческий голос.

  Донателло быстро обернулся и хотел прямо в лоб за­дать старику свой вопрос. Но не решился. Тот, наверное, понял это движение Донателло, потому что улыбнулся, отчего Донателло засмущался и потупил взор.

  Тогда старик заговорил сам, отвечая на так и не задан­ный вопрос:

-   Мне становится легко и радостно, когда я вижу, как молодость наслаждается жизнью, каждым ее мигом, каждым ее проявлением. - Он говорил медленно, будто взвешивал слова, прежде чем произнести. - Вот почему старость так тянется к молодости.

  Ведь молодость и есть сама жизнь. И старики цепля­ются за нее как за соломинку, как за последний глоток свежего воздуха, чтобы спокойно удалиться в страну предков и передать там, что жизнь на земле еще не кончилась. Хочу дать вам один совет: никогда не оттал­кивайте стариков. Мне не раз доводилось слышать, как в споре со старшим молодой говорил: «Чего ты меня учишь?» А старик отвечал: «Я старше, потому и учу», на что следовало: «Старик, ты хочешь научить меня тому, что я пойму со временем без твоей помощи. Ведь рано или поздно я стану таким же дряхлым и занудливым, как и ты. Но все дело в том, что ты не станешь таким, как я». Я хочу сказать вам, что правы и тот, и другой. Вы можете, вы должны иметь свою точку зрения, но при этом не за­бывайте: все мы были молодыми и все станем старыми. Поэтому не обижайте стариков, которым уже не стать мо­лодыми. Если они тянутся к вам, значит, они любят жизнь и знают ей цену.