—     Быстрота мысли не всегда является призна­ком превосходства,— проговорил главный биолог Хамар.— Существа с медленным, обстоятельным мышлением занимают в ряду мыслящих особей по­четные места.

 «Дело не в скорости,— невольно подумал я,— а в правильности и точности мысли». Я попробовал представить себя на месте воскрешенного. Сумел бы я вот так же сразу понять, что вокруг него чужие существа с далеких звезд? Вряд ли.

Все это мгновенно вылетело у меня из головы, когда человек встал. Я и остальные советники не спускали с него глаз. Человек быстро подошел к окну, выглянул наружу. Один короткий взгляд, и он повернулся к нам.

—     Везде то же самое?

Снова нас поразила быстрота, с которой он все понял.

Наконец Йоал решился ответить:

—     Да. Опустошение. Смерть. Развалины. Вы знаете, что здесь произошло?

Внезапно Воскрешенный исчез в волнах белого пламени. Вместе с ним исчезла и последняя моя на­дежда, я все еще верил, что смертоносная энергия заставит это двуногое чудовище появиться. Но на­деяться больше было не на что.

—     Но куда он мог деться? — спросил Йоал.

Я повернулся к историку, собираясь обсудить с ним этот вопрос. Уже заканчивая полуоборот, я увидел — чудовище стоит чуть поодаль под дере­вом и внимательно нас разглядывает. Должно быть, оно появилось именно в этот миг, потому что все советники одновременно открыли рты и отпря­нули. Один из техников, проявляя величайшую находчивость, мгновенно установил между нами и чудовищем силовой экран. Существо медленно приблизилось, оно было хрупким и несло голову, слегка откинув назад. Глаза его сияли, будто осве­щенные внутренним огнем.

Подойдя к экрану, человек вытянул руку и кос­нулся его пальцами. Экран ослепительно вспых­нул, потом затуманился переливами красок. Волна красок перешла на человека: цвета стали ярче и в мгновение разлились по всему его телу, с головы до ног. Радужный туман рассеялся. Очертания стали незримы. Еще миг — и человек прошел сквозь экран.

Он засмеялся — звук был странно мягким — и сразу посерьезнел.

—     Когда я пробудился, ситуация меня позаба­вила,— сказал он.— Я подумал: «Что мне теперь с вами делать?»

Для меня его слова прозвучали в утреннем воз­духе мертвой планеты приговором судьбы. Молча­ние нарушил голос, настолько сдавленный и неес­тественный голос, что мне понадобилось время, чтобы узнать голос капитана Горсида.

—    Убейте его!

Когда взрывы пламени опали, обессиленные, неуязвимое существо стояло перед нами. Оно мед­ленно двинулось вперед и остановилось шагах в шести от ближайшего из нас. Я оказался позади всех. Человек неторопливо заговорил:

—     Напрашиваются два решения: одно — осно­ванное на благодарности за мое воскрешение, второе — на действительном положении вещей. Я знаю, кто вы и что вам нужно. Да, я вас знаю — в этом ваше несчастье. Тут трудно быть милосердным. Но попробую. Предположим — продолжал он,— вы откроете тайну локатора. Теперь, по­скольку система существует, мы больше никогда не попадемся так глупо, как в тот раз.

Я весь напрягся. Его мозг работал так лихора­дочно, пытаясь охватить возможные последствия катастрофы, что казалось, в нем не осталось места ни для чего другого. И тем не менее какая-то часть сознания была отвлечена.

—    Что же произошло? — спросил я.

Человек потемнел. Воспоминания о том далеком дне сделали его голос хриплым.

—     Атомная буря,— проговорил он.— Она при­шла из иного, звездного мира, захватив весь этот край нашей галактики. Атомный циклон достигал в диаметре около девяноста световых лет, гораздо больше того, что нам было доступно. Спасения не было. Мы не нуждались до этого в звездолетах и ничего не успели построить. К тому же Кастор, единственная известная нам звезда с планетами, тоже был задет бурей.

Он умолк. Затем вернулся к прерванной мысли.

—     Итак, секрет локатора... В чем он?

Советники вокруг меня вздохнули с облегчением.

Теперь они не боялись, что их раса будет уничто­жена. Я с гордостью отметил, что, когда самое страшное осталось позади, никто из нас даже не по­думал о себе.

—     Значит, вы не знаете тайны? — вкрадчиво проговорил Йоал.— Вы достигли очень высокого развития, однако завоевать галактику сможем только мы.

С заговорщицкой улыбкой он обвел глазами всех остальных и добавил:

—     Господа, мы можем по праву гордиться наши­ми великими открытиями. Предлагаю вернуться на звездолет. На этой планете нам больше нечего делать.

Еще какой-то момент, пока мы не скрылись в своих сферических гондолах, я с тревогой думал, что двуногое существо попытается нас задержать. Но, оглянувшись, я увидел, что человек повернул­ся к нам спиной и неторопливо идет вдоль улицы.

Этот образ остался в моей памяти, когда звездо­лет начал набирать высоту. И еще одно я запомнил: атомные бомбы, сброшенные на город одна за дру­гой, не взорвались.

—     Так просто мы не откажемся от этой плане­ты,— сказал капитан Горсид.— Я предлагаю еще раз переговорить с чудовищем.

Они решили снова спуститься в город — Инэш, Йоал, Виид и командир корабля. Голос капитана Горсида прозвучал в наших приемниках:

—     Мне кажется...— мой взгляд улавливал сквозь утренний туман блеск прозрачных гондол, которые опускались вокруг меня.— Мне кажется, мы принимаем это создание совсем не за то, что оно собой представляет в действительности. Вспомни­те, например — оно пробудилось и сразу исчезло. А почему? Потому что испугалось. Ну конечно же! Оно не было хозяином положения. Оно само не считает себя всесильным.

Это звучало убедительно. Мне доводы капитана пришлись по душе. И мне вдруг показалось непо­нятным, чего это он так легко поддался панике! Теперь опасность предстала перед ним в ином све­те. На всей планете всего один человек. Если они действительно решатся, можно будет начать пере­селение колонистов, словно его вообще нет. Он вспомнил, так уже делалось в прошлом неодно­кратно. На многих планетах небольшие группки исконных обитателей избежали действия смертоносной радиации и укрылись в отдаленных облас­тях. Почти всюду колонисты постепенно выловили их и уничтожили. Однако в двух случаях, насколь­ко он помнит, «туземцы» еще удерживали за собой небольшие части своих планет. В обоих случаях было решено не истреблять их радиацией — это могло повредить самим истребителям. Там коло­нисты примирились с уцелевшими автохтонами. А тут и подавно — всего один обитатель, он не зай­мет много места!

Когда мы его отыскали, человек деловито подме­тал нижний этаж небольшого особняка. Он отло­жил веник и вышел к нам на террасу. На нем были теперь сандалии и свободно развевающаяся туника из какой-то ослепительно сверкающей материи. Он лениво посмотрел на них и не сказал ни слова.

Переговоры начал капитан Горсид. Я только диву давался, слушая, что тот говорит механиче­скому переводчику. Командир звездолета был пре­дельно откровенен: так решили заранее. Он под­черкнул, что мы не собираемся оживлять других мертвецов этой планеты. Подобный альтруизм был бы противоестественен, ибо все возрастающие орды нашей расы постоянно нуждаются в новых мирах. И каждое новое значительное увеличение населения выдвигало одну и ту же проблему, кото­рую можно разрешить только одним путем. Но в данном случае колонисты добровольно обязуются не посягать на права единственного уцелевшего обитателя планеты.

В этом месте человек прервал капитана Горсида:

— Какова же была цель такой бесконечной экс­пансии?

Казалось, он был искренне заинтересован.

—     Предположим, вы заселите все планеты на­шей галактики. А что дальше?

Капитан Горсид обменялся недоуменным взгля­дом с Йоалом, затем со мной и Виидом. Я отрица­тельно покачал туловищем из стороны в сторону. Я почувствовал жалость к этому созданию. Чело­век не понимал и, наверное, никогда не поймет. Старая история! Две расы, жизнеспособная и уга­сающая, держались противоположных точек зре­ния: одна стремилась к звездам, а другая склоня­лась перед неотвратимостью судьбы.