Впервые с тех пор, как Йон взошел на престол, ему противоречили.

— Маленький негодяй, ты считаешь себя умнее правителя Братели Великой? Я почти сорок лет сражаюсь с темными силами этого мира. Я проливал кровь за истину. Я терял людей, целые армии. И все это для того, чтобы Свет воссиял над темным и злокозненным миром мрака. Подойди ближе, чтобы я мог лучше разглядеть тебя.

Сохраняя молчание, Амос с достоинством приблизился. Увидев мальчугана с заплетенными в косу волосами, в разодранных доспехах из черной кожи и трезубцем за спиной, Йон улыбнулся. Тут вмешался Бартелеми. Он бросился на колени перед своим сеньором и произнес вполголоса:

— Простите меня, великий господин. Ребенок глуп, он не ведает, что творит. Я знаю его, он живет с родителями на постоялом дворе моей матери. Это путешественники, совсем недавно попавшие в наш город. Ни отец, ни мать этого мальчугана ничего не знают о его поведении. Простите его, я буду ему гарантом.

Йон смягчился.

— Хорошо, доблестный Бартелеми. Твой отец много раз спасал мне жизнь, и его потомка я обязан уважать, как его самого. Уведи парнишку, чтобы я больше не видел его в Братели Великой.

Из толпы вышел человек и произнес:

— Сеньор, мое имя Урбан Дарагон. Я знаю своего сына лучше, чем рыцарь Бартелеми, и уверяю вас, если Амос утверждает, что ваш узник не виновен, он прав. Бартелеми добрый человек, я понимаю, что он хочет защитить своих друзей. Семейство Дарагонов от всего сердца благодарит его, но я всегда учил сына в любых обстоятельствах быть честным и действовать согласно своим глубоким убеждениям. Хочу добавить, что Амос не глуп, и многим было бы полезно послушать его.

Йон нетерпеливым жестом отогнал Бартелеми и со вздохом произнес:

— Да будет воля отца! Мы бдительно следим за соблюдением справедливости. Пусть этот мальчишка сыграет в истину. Разыграем судьбу пленного колдуна. Я положу в шлем два клочка бумаги. На одном будет написано «не виновен», на другом «виновен». Ты должен наугад вытащить бумажку, маленький наглец. Если ты вытянешь бумажку со словом «не виновен», я дарую жизнь твоему дружку-колдуну. Если же ты вытягиваешь бумажку со словом «виновен», мы сожжем троих: юного колдуна, твоего папашу и тебя. Те, кто защищает врагов Йона Очистителя, — предатели, заслуживающие смерти. Это станет наукой для твоего отца: иногда следует уважать законы королевства больше, чем свои внутренние убеждения. Принесите два листка бумаги. Приступим!

Пока Йон писал, Амос украдкой бросил взгляд на Беорфа и, улыбнувшись, громко сказал:

— Я подчиняюсь законам этого королевства и с удовольствием сыграю в истину. Только прежде, чем вы положите бумажки в свой шлем, позвольте мне взглянуть, что вы на них написали.

Йона, казалось, оскорбила подобная просьба, но он быстро взял себя в руки и произнес:

— Довольно вздора и глупостей! Я рыцарь, я не могу лгать и хитрить. Взойди на помост, и да осветит истина ваши жизни!

Недовольство властелина Братели Великой подтверждало подозрения Амоса: тот на обоих листках написал «виновен». Это было видно и по глазам старика. Урбан Дарагон тем временем покрылся холодным потом и молился лишь об одном — чтобы его сын придумал какую-нибудь спасительную хитрость. В полной уверенности, что его новые друзья будут на рассвете казнены, Бартелеми с ужасом наблюдал за происходящим. Беорф прерывисто дышал, не в силах поверить, что ради спасения его, человекозверя, ненавидимого всеми, Амос может рисковать собой и отцом. Уверенная в исходе игры толпа была безмятежна. Сеньор Братели Великой никогда не ошибался, и никто даже не сомневался, что завтра в городе будет большой костер.

Амос спокойно погрузил руку в шлем. Потом резко выхватил бумажку, сунул ее в рот и мгновенно проглотил. Йон прорычал:

— Ты что сделал, маленький болван?!

С безмятежной улыбкой на лице Амос ответил:

— Все просто: я взял клочок бумаги и проглотил его.

Из толпы раздались смешки, и Йон яростно вскричал:

— Но зачем, осел, ты это сделал?!

Амос торжественно заявил:

— Я съел вытащенную наугад бумажку, поэтому узнать, виновен или невинен мой друг, можно только одним способом. Для этого нам надо взглянуть на бумажку, что осталась в шлеме. Если на ней написано «не виновен», значит, я съел ту, на которой написано «виновен». И на рассвете вы сожжете нас. Если же на оставшемся в шлеме обрывке вы увидите слово «виновен», это означает, что я съел бумажку со словом «не виновен». Тогда мы спасены! Теперь я прошу, чтобы Бартелеми подошел и вынес вердикт вашей игре в истину.

Рыцарь подошел, вытащил из шлема бумажку и громко и отчетливо прочел:

— Виновен!

Снова заговорил Амос:

— Это доказывает, что я вытащил и съел бумажку, на которой было написано «не виновен», если… Если только в шлеме не лежали две бумажки со словом «виновен»! Но я не думаю, чтобы глава рыцарей Света был обманщиком. Следовательно, это говорит истина!

Толпа принялась неистово аплодировать. Йон резко поднялся и, багровый от гнева, провозгласил:

— Истина сказана, выпустите мальчишку из клетки!

Затем наклонился и прошептал на ухо Амосу:

— Ты дорого заплатишь за свою хитрость. Ты еще узнаешь, как противоречить сеньору Братели Великой!

Полная светлая луна освещала столицу, когда Амос вернулся на постоялый двор в сопровождении отца и Беорфа. В семье Дарагонов юного человекозверя приняли как сына. За столом Амос рассказал родителям о своем знакомстве с Беорфом и о том, что казненные рыцарями Бромансоны были его родителями.

Взволнованная Фрилла предложила всем как можно скорее покинуть Братель Великую. В любом случае, их главной целью был Таркасисский лес. К тому же, перспектива остаться на этом постоялом дворе, а главное, в этом городе, где рыцари постоянно норовили кого-нибудь сжечь, выглядела не очень привлекательной. Было принято решение вместе с Беорфом на рассвете двинуться в путь. Кошелек их еще был тяжелым, а лошади уже давным-давно отдохнули.

Беорф тоже было завел рассказ о том, что видел в лесу, но внезапно умолк и уставился на подобранного семейством кота. Амос улыбнулся.

— Не обращай внимания, он не опасен. Мы нашли этого слепого кота в одной деревне по дороге сюда. Это было единственное живое существо в округе, все люди и животные превратились в каменные изваяния. Мы пожалели его и взяли с собой.

Беорф присвистнул, чтобы привлечь внимание кота, и бросил ему кусок мяса со своей тарелки. Кот подпрыгнул и поймал кусок.

— Вы видите, он не слепой! Будьте осторожны с этим котом, он не обычный. В нем есть что-то такое, что совсем не внушает мне доверия. В животных я это чувствую. Я могу угадывать их злые намерения. Он отлично изображает слепого, но на самом деле наблюдает за нами и подслушивает.

Чтобы успокоить гостя, Фрилла Дарагон поймала кота и заперла его в своей комнате на втором этаже. Прежде чем устроить его на своей кровати, она внимательно рассмотрела глаза животного. Кот был самый что ни на есть слепой. Его глаза покрывали два огромных бельма. Нет, решила она, молодой человекозверь ошибается, и спокойно вернулась к столу. Беорф продолжил рассказ о том, что он видел в лесу:

— Это были женщины с мощными уродливыми телами. На спинах у них есть крылья, а на ногах длинные когти. Головы у них огромные и совершенно круглые, кожа зеленоватая, носы приплюснутые, и зубы выдаются вперед, как у кабана. К тому же, у этих существ раздвоенные языки, которые свешиваются набок. Их глаза светятся странным мерцающим светом. Глядя на них, я пытался понять, отчего это все время так колышутся их волосы. И чуть не умер от страха, когда сообразил, что это не волосы, а сотни извивающихся змей! Эти ужасные создания ведут ночной образ жизни и все время кричат, потому что волосы-змеи не прекращая жалят их плечи и спины, а из ран постоянно сочится густая и липкая черная жидкость. И еще я знаю, что если они встречаются взглядом с другими живыми существами, те мгновенно превращаются в камень!