Было совершенно очевидно, что Флетчеры так же поражены костюмом Пейдж для бега, как и она их одеяниями.

Клара бросила только один панический взгляд на ноги Пейдж, и ее пухлые щеки стали пунцовыми. С этой минуты она старательно удерживала свой взгляд на лице Пейдж, хотя Пейдж заметила заинтересованные взгляды Теодора на ее ноги, когда он думал, что она этого не видит.

Пейдж ощутила раздражение. Полное сумасшествие – они ведут себя так, словно никогда не видели женщину в шортах и майке без рукавов. В результате она начинала чувствовать себя неуверенно.

Даже полицейский, видит Бог, смущен.

– Я сказал мисс Рандольф, что вы могли бы одолжить ей какую-нибудь одежду, миссис Флетчер, – сказал он. – Тогда мы сможем продолжить наш путь.

– Конечно, – охотно откликнулась Клара. – В моем сундуке в заду фургона наверняка найдется кое-что подходящее для вас, мисс Рандольф.

Пейдж начала терять терпение.

– В этом нет нужды, я остановилась неподалеку отсюда и…

Она не успела закончить фразу, как Клара прошла к заду фургона и влезла туда с явным намерением найти какую-то одежду. Начиная ощущать некоторое отчаяние, Пейдж обернулась к Робу Камерону.

– Послушайте, должен же быть какой-то способ вам связаться с моим братом! Его телефон 145-6226. Если вы дозвонитесь ему, я знаю, он приедет и заберет меня.

Камерон ничего ей не ответил. Они с Теодором обменялись взглядами, значение которых Пейдж не поняла.

Вся ситуация начинала угнетать ее.

– Мисс Рандольф, – позвала ее Клара из фургона. – Вот здесь блузка и юбка, которые, я уверена, подойдут вам. Вы не хотите примерить?

Пейдж преувеличенно громко вздохнула и уже открыла рот, чтобы отказаться, когда Роб Камерон просительным голосом сказал:

– Это, наверное, лучший путь, мисс Рандольф. Отсюда мы не можем связаться с вашим братом. Нам нужно добраться до форта, там есть телеграф, но это довольно далеко. Солнце палит вовсю – если вы не прикроетесь, то сгорите.

За все время их разговора это были первые слова, в которых обнаруживался какой-то смысл. Конечно, она понимала, что лучи солнца представляют опасность, но она была убеждена, что никогда за всю свою жизнь не встречала такой компании ханжей.

Она повернулась и влезла в фургон. Он был набит сундуками, деревянными ящиками и мешками, между которыми оставалось только крошечное пространство. Ей пришлось согнуться чуть ли не вдвое, кроме того, было так жарко и душно, что трудно стало дышать. Жужжали мухи, ударяясь о брезентовые стенки, пахло скипидаром или еще чем-то едким.

Пейдж сняла с головы ремешок и, вся потная и проклинающая все на свете, стала облачаться в белую хлопчатобумажную блузку и длинную черную юбку, предложенные ей Кларой. Там была еще куча нижнего белья, которую она проигнорировала. Она стянула с себя безрукавку и надела блузку поверх лифчика. У блузки были длинные пышные рукава и воротничок, застегивавшийся у самого подбородка. Пейдж застонала, оставила четыре верхних пуговки не застегнутыми и закатала рукава до локтя.

Потом она вылезла из своих шорт и начала борьбу с юбкой – тяжелым зеленым сооружением, сшитым из какой-то негнущейся материи.

Юбка была тесной в талии и на четыре дюйма ниже колен. Кроссовки Пейдж, выглядывавшие из-под подола, выглядели смешными.

Клара была занята укладыванием вещей обратно в сундук и обернулась только когда Пейдж уже оделась.

– Я не знала, захотите ли вы надеть мое нижнее белье, – неуверенно сказала она, собирая вещи, которыми пренебрегла Пейдж. – Вы гораздо выше меня, мисс Рандольф. Боюсь, что юбка коротковата для вас. Вы уверены, что не хотите одеть чулки?

Пейдж яростно вздохнула и отрицательно мотнула головой.

Эта женщина спятила. Снаружи было 80 градусов по Фаренгейту, а чулки даже не были колготками. Похоже, их вязали вручную из шерсти.

– Все в порядке, спасибо. – Пейдж с тоской подумала о прохладном синем купальнике, оставшемся в ее сумке. – О Боже, давайте выберемся отсюда, пока нас не хватил удар!

Пейдж подобрала длинную юбку и вылезла из фургона. Клара последовала за ней.

Мужчины оглядели Пейдж, их взгляды на этот раз задержались на ее шее и щиколотках, но они ничего не сказали.

Странные они люди, с отвращением подумала Пейдж.

– А теперь поехали, – скомандовал Камерон, садясь на свою лошадь, а Пейдж обнаружила, что сидит на высоком облучке фургона рядом с Кларой и они с громыханием катятся по прерии.

Езда в фургоне оказалась совсем не легкой. Их швыряло из стороны в сторону, и Пейдж то и дело приходилось хвататься за сиденье, чтобы не свалиться. Клара сидела между Пейдж и Теодором совершенно спокойно, она, по всей видимости, привыкла к такой езде.

Пейдж оглядывалась вокруг и всерьез начала задумываться, не находится ли она еще в обмороке или ей все это снится.

Куда бы она ни смотрела, насколько хватало глаз не видно было никаких признаков цивилизации. Ни домов, ни мачт электропередач, ни дорог, ни заборов. Не было тракторов, тянущих уборочные машины, потому что не было возделанных полей. Вокруг расстилалась дикая открытая прерия с редкими купами деревьев. Пейдж запрокинула голову и уставилась в бескрайнее синее небо, глаза у нее начали слезиться от ярких солнечных лучей.

Должны же быть видны самолеты, шлейфы от их ракетных двигателей, которые прочерчивают небо? Ничего, кроме кучки белых облаков, зависших у самого горизонта.

В ней начала нарастать паника. Куда она попала? Что случилось, пока она лежала без сознания? Судя по всему, она находилась в обмороке гораздо дольше, чем предполагала, потому что каким-то образом ее перевезли с поля Тони сюда. Это было… где? И кто ее перевез? Как она сюда попала?

– Откуда вы, мисс Рандольф? – Приятный голос Клары принес некоторое облегчение, приостановил истерику, назревавшую в Пейдж.

– Ванкувер. Я из Ванкувера. Почему бы вам не называть меня Пейдж? Там, откуда я, мы не особенно придерживаемся формальностей.

Она попыталась улыбнуться.

– Ванкувер. – В голосе Теодора прорезался интерес. – Это на Западном побережье, Клара.

Он повысил голос, чтобы его услышали за грохотом колес. Теодор держал вожжи в своей большой руке, но лошадей похоже не приходилось подстегивать. Они бежали ровным аллюром, следуя за конем сержанта Камерона.

– Слышал я о форте Ванкувер, – продолжал Теодор. – Это довольно далеко отсюда, за Скалистыми горами. Я прав, мисс Рандольф? Мисс Пейдж?

Он явно был доволен собой, обнаружив, что знает, где находится Ванкувер. Они с таким же успехом могли говорить о каком-нибудь малоизвестном городе где-нибудь в Азии.

– Да, он на Западном побережье, это точно, – подтвердила Пейдж, все отчетливее испытывая смущение. – Я никогда не слышала, чтобы его называли форт Ванкувер, но предполагаю, что он действительно начинался как форт. Что касается Скалистых гор, то они, безусловно, отделяют нас от побережья. – Она понимала, что голос ее звучит несколько саркастически, и умерила его тембр. – Лично не ездила через горы, я всегда летала над ними, но я представляю, что это потрясающее зрелище. У меня никогда не было времени ездить по горам. Я всегда была слишком занята.

Она болтала, и это отвлекало ее от мыслей, которые заставили бы горло сжаться от паники.

– Я врач-гинеколог, на самом деле.

Она вновь подумала, откуда, во имя неба, эти люди? Откуда бы они ни взялись, совершенно ясно, что двадцатый век их не затронул.

И Клара и Тео уставились на нее и обменялись взглядами.

– Врач? Я никогда раньше не слышала о женщинах-врачах, – произнесла наконец Клара, и в ее голосе прозвучала неуверенность.

Теперь все это принимало совершенно смехотворный оборот. Где живут эти люди?

– Клара, откуда вы и Теодор?

– Мы канадцы.

Прекрасно.

– Мы оба выросли в Норвиче, графство Оксфорд.

Пейдж никогда о таком не слышала.

– Тео работал на ферме своего отца, а я была белошвейкой, – продолжала Клара. – Но было очень трудно строить свое будущее. Мы решили присоединиться к переселенцам, которые отправлялись на Запад, чтобы работать на угольных шахтах в Британской Колумбии, но когда мы добрались до Виннипега, Тео влюбился в эти просторы. Правда, Тео?