Он нажал кнопку, вызывая шкипера:

— Сэр! Я предлагаю попытаться установить связь с кораблем плуми. Мы обязаны сделать все, чтобы стать друзьями, чтобы сохранить чистую совесть.

Тэйн, по-видимому, находился в рубке, потому что до Бэрда донесся его резкий голос:

— Я категорически возражаю, сэр! Они не должны иметь представления об уровне наших достижений!

— Я думаю, что они уже осведомлены о них, — холодно сказал Бэрд.

Наступило молчание, нарушаемое лишь мерным гулом работающих двигателей. Бэрд подумал, что если бы не этот звук, можно было сойти с ума от тишины. Шкипер, наконец, пробурчал:

— Будь я проклят, Бэрд, если вам придется ждать приказа! Я готов просить вас об этом! Валяйте!

Джон оживился:

— Диана! Пошлите первый ролик!

Девушка вставила в передатчик ленту, надела наушники. Передача началась.

Предполагалось, что комбинация сигналов явно искусственных и явно констатирующих факты, известные обеим расам, будет самым разумным способом для установления контакта.

Лента отстукивала вначале серию числительных — от одного до пяти, а затем последовательно от «один плюс один» до «пять плюс пять» и, наконец, до «пятью пять». Это не было слишком сложной задачей для разумных существ других миров.

Бэрд нахохлился, поджав губы. Диана тоже молчала в ожидании ответных сигналов. Пока что им ничего не оставалось, как слушать распоряжения, передаваемые через громкоговоритель по всему кораблю.

В общем хоре голосов Джон различал Тэйна:

— Ракетной команде навинтить на нечетные ракеты обычные боеголовки, на четные — атомные. Об исполнении доложить.

Диана изо всех сил напрягала слух, чтобы не пропустить ответного сигнала, который свидетельствовал бы о готовности плуми вступить в переговоры.

А пока что чужой корабль по-прежнему прорезал пустоту.

Время текло. В пустоте ослепительно сияло солнце. Гигантская газовая планета сверкающим шаром словно катилась к нему, опутанная шлейфом своих бесчисленных спутников.

Корабль плуми казался вначале блестящей золотой точкой, потом точка превратилась в диск.

Вскоре корабли оказались в двадцати милях друг от друга.

— Черт побери этих петухов! — выругался шкипер. — Бэрд, как там со связью?

— Они не отвечают, — угрюмо буркнул Джон.

По выражению лица Дианы он понимал, что в ее наушниках не звучало ничего. Резко и отрывисто прозвучала команда Тэйна:

— Приготовиться к залпу нечетными ракетами!

Пока еще ничего не произошло. Оба корабля, не приближаясь и не удаляясь друг от друга, мчались к солнцу. Но с каждой секундой возрастала необходимость действовать — как угодно, но действовать.

— Бэрд! — шкипер явно нервничал. — Должны же вы, наконец, найти способ связаться с ними!

— Я и пробую это сделать, — с горечью ответил Бэрд, — в соответствии с инструкцией.

Но он не был согласен с этой инструкцией. Официальная теория утверждала, что арифметические символы, повторяемые в определенной последовательности, — единственно возможный путь для открытия переговоров. Предполагалось, что любое разумное существо догадается, что подобный порядок сигналов означает попытку установить связь.

Но Бэрд полагал, что одни и те же неизменные сигналы плуми могли просто-напросто принять за результат действия какой-нибудь машины и не обратить на них никакого внимания.

Прежде чем Джон решил, наконец, обратиться за разрешением вступить в переговоры по собственному методу, тишину внезапно нарушили громкие крики:

— Что это?

— Что он делает?

Золотой диск плуми пришел в странное колебательное движение, похожее на эксцентричное падение осеннего листа. Покачивания корабля в пространстве чем-то неуловимо напоминали перемещение боксера на ринге перед началом схватки.

Команда Тэйна перекрыла гул голосов.

— Все нечетные ракеты — огонь!

Шкипер что-то выкрикнул, но было уже поздно. Пронзительный рев ракет, вырывающихся из своих гнезд, заглушил его слова.

Плуми тем временем приблизились к «Никкола» на четыре мили. Снова послышался голос Тэйна:

— Зарядить нечетные аппараты. На четных заменить атомные головки обычными. Дистанция слишком сократилась.

Бэрд схватился за голову. Он терпеть не мог Тэйна. Начальник вооружений даже на «Никкола» чуть не в каждом члене экипажа видел врага. Но сейчас Тэйн был дважды прав: плуми действительно подошли слишком близко, а кто мог разобраться в их намерениях? Прав он был и в том, что приказал сменить головки — атомный взрыв на таком расстоянии неминуемо разрушил бы и «Никкола», не говоря уже о том, что от плуми не осталось бы ничего стоящего для исследования.

Корабль плуми, разумеется, видел вспышки ракет, но, словно не обратив на них никакого внимания, продолжал свой загадочный танец, приближаясь все ближе и ближе.

«Никкола» повернулся к плуми другим бортом: к чужому кораблю устремились еще шесть ракет. Неудержимо и стремительно они неслись к цели. Но с первой шестеркой произошло что-то странное: одна из ракет вдруг круто свернула влево, другая вправо, третья, четвертая, пятая, шестая, не слушая управления, совершили какой-то сумасшедший разворот и помчались назад к «Никкола».

Это казалось кошмаром, чудовищным, невероятным. Истерически закричал Тэйн:

— Взрывайте их! Взрывайте, иначе они разнесут нас! Операторы из группы вооружений едва успели уничтожить ракеты, как вторая шестерка, круто отвернув от плуми, последовала за первой. Ничего не оставалось, как взорвать и их.

Цепенящий страх охватил экипаж «Никкола». Все молчали. Тишину нарушали лишь злобные ругательства Тэйна в адрес «проклятых петухов».

Бэрд продолжал до боли в глазах всматриваться в экран. Наконец микроволны пробили туман быстро ионизирующихся газов.

— Радар действует, — доложил он, — их корабль по-прежнему падает на нас.

Шкипер спросил необычно спокойно:

— Как насчет других плуми?

Диана вмешалась:

— Никаких признаков. Похоже, в пределах действия радара это единственный корабль.

Бэрд в эти минуты ненавидел плуми. И не только потому, что они отказались от контакта и пошли на бой. Теперь «Никкола» уже обязан был помешать им уйти с известием о существовании людей и их тактике. Если не сделать этого, плуми подготовят флот — и участь человечества будет решена.

Он поднял голову и горько, словно виня самого себя, обратился к Диане:

— Если бы я знал, как все случится, то я... во всяком случае, ни за что не придерживался бы этой официальной инструкции. Я думаю, мы влипли, — добавил он невесело. — Судя по тому, с какой быстротой они прибрали к рукам наши ракеты...

В голову Джона пришла неожиданная мысль.

— Ракеты, ракеты... — лихорадочно бормотал он, нажимая на кнопку вызова.

— Шкипер? Это я, Бэрд. Слушайте, чтобы отразить наши ракеты какими-то отталкивающими лучами, плуми потребовалось время. Всего — я засек — у них ушло сорок секунд на двенадцать штук. Если обернуться поживее, то...

— Ясно! — прогремел в ответ шкипер. — Тэйн! Если подпустить плуми поближе, то они ничего не успеют сделать.

Тэйну не нужно было повторять дважды. Он уже отдавал приказания своим людям. Через несколько мгновений две ракеты были готовы к бою.

— Боюсь, что Тэйн — теперь наш единственный шанс, — с горечью сказал Бэрд. От сознания, что это так, на душе у него стало совсем скверно.

Разнесся гул двух вылетевших одна за другой ракет. А затем радар рассказал, что произошло. Корабль плуми все так же пританцовывал в желтых лучах чужого солнца. Ракеты были отброшены и взорвались в двух милях от «Никкола».

Шкипер приказал Тэйну:

— Перед следующим залпом я ринусь к плуми на полной скорости, чтобы сократить дистанцию. Готовьтесь!

«Никкола» содрогнулся от рева магнетронных двигателей, развивших полную мощность. Корабли разделяло не более мили, когда Тэйн дал залп всем бортом. Казалось, уж теперь-то участь плуми решена. Ракет было попросту слишком много, чтобы успеть отразить их все до одной. Но и эта уловка оказалась тщетной. Маневр плуми был поистине хитроумен — с ужасающей скоростью они устремились навстречу ракетам, и те не успели среагировать на цель.