ВТОРОЕ ИЗДАНИЕ

ГЛАВНАЯ РЕДАКЦИЯ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Юзеф Боргош (р. в 1928 г.) — известный польский ученый. Специализируется в области истории философии, в частности истории различных религиозно-философских направлений.

Забудем на минуту о нынешнем времени, перенесемся мысленно в средневековье, а точнее, в XIII век — век, когда жил Фома Аквинский, и попытаемся раскрыть те социально-идеологические предпосылки, которые обусловили возникновение философии, названной по его имени томизмом.

Характерная черта этого столетия — медленное, но неуклонное нарастание в лоне феодализма элементов его разложения, а следовательно, формирование зачатков нового, капиталистического строя. В результате экономических процессов производительные силы постепенно вступают в противоречие с феодальными производственными отношениями, которые все более явно сдерживают их дальнейший прогресс. Развитие товарно-денежного хозяйства в странах Западной Европы вызывает значительное экономическое оживление, которое приводит в свою очередь к усилению политической роли городов и возрастанию их экономического значения. В качестве фактора, ускоряющего этот процесс, выступает довольно интенсивное развитие торговых контактов с купеческими компаниями государств Ближнего Востока. Экономическое оживление в городах влечет за собой дальнейший рост слоев купцов и ремесленников, которые, осознавая собственную силу, начинают борьбу за завоевание политической автономии, за освобождение из-под власти феодальных князей и церкви. Для успешной защиты торговых караванов от нападений купечество организуется в союзы, называемые братствами или гильдиями, что увеличивает его силы в борьбе с феодалами. В этой борьбе оно не одиноко, ибо находит поддержку со стороны многочисленных цехов ремесленников. «Городской воздух, — гласила средневековая немецкая поговорка, — делает человека свободным». Эти слова, несомненно, очень хорошо передают атмосферу, которая начала складываться в западных странах в XII и XIII вв. Л. Курдыбаха пишет даже, что города Северной Италии уже во второй половине XI в. взбунтовались против власти епископов и установили республиканский строй, а в XII в. главные из этих городов стали в значительной степени независимыми от феодалов (33, стр. 54)[1].

Изменения в производственных отношениях, или в базисе, неизбежно вызывают определенные преобразования в идеологической надстройке и, следовательно, в сознании городского населения. Вследствие этого в конце XII и в первой половине XIII в. феодальные города начинают стремиться к созданию собственной интеллектуальной и культурной атмосферы. Не вдаваясь здесь в подробную характеристику этой тенденции, формирующейся, например, особенно динамично в Италии, несколько слабее во Франции и наиболее слабо в Германии, подчеркнем лишь, что в средневековых городах того периода можно проследить нарастающее стремление не только к завоеванию независимости от феодальных господ, но и к развитию городской культуры и муниципального образования.

Нужды торговли требуют умения читать и писать, знания арифметики, географии и элементов астрономии. Феодалы не проявляли особенно большой заинтересованности в этом отношении, ибо все средства к жизни получали от своих имений, управляемых специально назначенными людьми. В противоположность им население городов получало свои доходы главным образом от торговли и ремесленного производства и поэтому было заинтересовано в том, чтобы овладеть определенным минимумом положительных знаний.

Поэтому городская буржуазия стремится к развитию городских муниципальных школ, которые более широко могли бы быть использованы ею, а не только духовенством. Хотя тогда эти школы находились еще под явным влиянием монастырских и церковных школ, в них постепенно зарождался новый дух, выражавшийся прежде всего в интересе к рациональному знанию. Городское образование сыграло позже большую роль в возникновении университетов, которые организовывались главным образом на его основе. Городские власти проявляли живой интерес к университетским научным центрам, оказывавшим серьезное влияние на жизнь городов. Уже в XII в. широкую известность приобрели такие центры, как Салерно и Монпелье, в которых бурно развивалась медицина. Университет в Болонье славился достижениями правовой науки. Профессора этого учебного заведения, продолжая традиции римского права, очень часто защищали интересы горожан от посягательств церковной власти. В Оксфорде развивалась оптика. Около 1200 г. возникает Парижский университет. В XIII в. появляются университеты в Падуе, Кембридже, Неаполе, Тулузе, Саламанке и других городах.

Структура университетов в принципе была однородной; обычно они имели четыре факультета: права, медицины, теологии и свободных искусств (artium). Процесс обучения был строго определен и состоял в том, что факультет свободных искусств по своему характеру являлся подготовительным и его окончание было условием поступления на другие факультеты. Поскольку основными предметами изучения на этом факультете были философия и диалектика, он обычно представлял собой главный источник идеологического брожения умов. Именно здесь зарождались различные новаторские течения, здесь шла борьба за автономию рационального мышления, за освобождение науки из-под влияния теологии, наконец, здесь начали формироваться некоторые новые общественно-политические и идеологические концепции, идущие вразрез с церковными догматами.

Усиление светских тенденций, носителями которых были выпускники факультета свободных искусств, приводило к тому, что папы неоднократно давали указания, направленные на то, чтобы ограничить автономию этого факультета и свести преподаваемые там предметы к преподаванию теологии. Церковь неоднократно выходила из этой борьбы победительницей, сосредоточивая в своих руках власть над университетами и осуществляя контроль над развитием знаний. Однако, несмотря на сопротивление со стороны церковных властей, университеты и городские школы все в большей степени становились центрами интеллектуальной жизни в Западной Европе.

Философским выражением пробуждения этой жизни и расширения научного познания был воспринятый буржуазными слоями аристотелизм, неизвестный до тех пор — за исключением логики — в западных странах. Интерес к перипатетической доктрине был тесно связан с потребностями развивающегося буржуазного общества. В философии Аристотеля пытались отыскать в первую очередь не столько теоретические знания, сколько практические рекомендации, которые могли быть использованы в экономической и общественно-политической жизни. С другой стороны, эта философия явилась толчком для ученых того времени, вынужденных признать, что августинизм, разработкой которого они занимались, уже перестал соответствовать сложившейся интеллектуальной ситуации. Ведь августинизм, опиравшийся на платоновские традиции, по своему характеру был направлен против естественнонаучных исследований. Исходя из того, что источником знаний, которыми обладает человеческая душа, является сверхъестественное просветление, Августин утверждал, что познание материального мира не приносит никакой пользы, ибо не только не приумножает человеческого счастья, но поглощает время, необходимое для созерцания гораздо более важных и возвышенных предметов. Более того, оно опасно, ибо, сводя всякое познание к миру природы, можно очень легко поддаться убеждению, что вне материи ничего не существует, а это уж — добавим мы — материализм. В довершение вред такого познания заключается в том, что оно укрепляет в человеке высокомерие и нездоровое стремление стать господином мира, тогда как долг его — оставаться слугой церкви и созерцать мудрость бога. Прекрасной иллюстрацией такого понимания познания являются следующие слова Августина: «Люди восхищаются горами, огромными морскими волнами, широкими водопадами рек, просторами океана и звездными путями, а о самих себе забывают» (19, X, 8, 15). Но в сферу философии не входят проблемы строения вселенной, как и закономерности природы, ибо они не нужны для достижения счастья. Девиз философии Августина изложен в трех коротких, лапидарных суждениях: «Хочу понять бога и душу. И ничего более? Совершенно ничего» (21, 1, 2, 7). И поэтому предметом философии Августина, которой в те времена руководствовалась церковь, было познание бога и человеческой души, где, выражаясь словами Августина, пребывала истина. Проникновение в тайну души путем созерцания представляло собой как предел философских исследований, так и достижение наивысшего счастья человека на земле.