Не следует, советовал также Кантемир, ограничиваться лишь свидетельствами историков. Надо брать на вооружение песни, баллады, поговорки и другие произведения народного творчества. Все это — ценные источники. Но их ни в коем случае нельзя смешивать с достоверными историческими фактами (см. 9, 217). Историк должен излагать то, что не вызывает никакого сомнения, он должен точно цитировать источники и ни в коем случае не искажать текстов. Сам Кантемир в своей научной деятельности старался придерживаться этих правил.
Молдавский мыслитель проявил историческую прозорливость, предсказав неизбежную гибель Османской империи. Описывая польско-турецкую войну 1672 г., закончившуюся победой турок, он заключал: «Это была последняя победа, которая принесла какую-либо пользу Оттоманскому государству… силы османов очень упали из-за потери многих королевств и провинций, гибели целых армий, а также из-за внутренних войн и распрей» (8, 409).
Османская империя, по мнению Кантемира, приходит в упадок по двум причинам: внешняя причина — это ослабление военной мощи османов, внутренняя — охватившее империю моральное разложение.
Труды Кантемира содержат убедительное обоснование исторической миссии России, которая, по убеждению мыслителя, развившись и окрепнув в соответствии с законами природы и достигнув экономической и военной мощи, должна добиться решительной победы над Портой. Петра I, призванного самой историей приблизить желаемую победу, он именовал «мудрейшим и в войнах искуснейшим». В его «Хронике стародавности романо-молдо-влахов» России посвящена целая глава, в которой со ссылками на «Повесть временных лет» описана героическая история развития и возвышения страны. «Течение истории, — писал он, — подошло к временам, в которые знаменитая и могучая благочестивая империя Москвы от великого Новгорода и до Киева основы свои заложила… И хотя ее история и не относится к нашей хронике, но поскольку читатель пожелает узнать об этой стране, о начале принятия ею света правды, то мы находим уместным хоть вкратце о ней упомянуть» (9, 371).
Среди ученых и политических деятелей своего времени Кантемир первым выступил по существу против измышлений европоцентристов. Исходя из фактов исторического прошлого Молдавии, он не соглашался с теми историками, которые приписывали основание молдавских городов генуэзцам. Находившееся в Молдавии римское войско, полагал он, «не могло существовать без укрытия в городах, и невозможно говорить, что генуэзцы, которые желали утвердиться на Черном море… могли проникнуть во внутреннюю Молдавию и построить города в стране более удобной для земледелия, чем для торговли» (7, 29–30). Молдаване сами создали свою цивилизацию, считает Кантемир, в силу действия прежде всего «внутреннего фактора». Но это отнюдь не исключает возможности и необходимости заимствования молдаванами всего того хорошего, что имеется у других народов. Каждый народ вносит свою лепту в развитие мировой культуры, и это ни в коей мере не зависит от его численности. Для того чтобы народ заслужил почет и уважение, «нужны добродетели обычаев… науки и достоинства» (9, 86).
Большое внимание уделил ученый проблеме этногенеза молдавского народа и в своей аргументации счел нужным привлечь обширный исторический материал. Разделяя точку зрения хронистов о римском происхождении молдаван, он резко критиковал своего современника Енеа Сильвио Пикколомини (будущего римского папу Пия II) и его единомышленников, пропагандировавших мнение, согласно которому молдаване произошли от каторжно-ссыльных, воров и лиц, отправленных из Рима венгерскому королю для борьбы против татар. Возражая своим оппонентам, Кантемир заявляет: «Грабителями были не только ваши родители, но и вы. От них-то, быть может, и научились вы обкрадывать истину истории. А молдаване и влахи, как это показал я многими основательными доказательствами, всегда на местах своих проживали, как и сейчас проживают» (9, 393).
В приведенных высказываниях Кантемира не все верно. Он не прав, считая, что территория Молдавии входила некогда в состав римской Дакии (см. 38, 28). В пылу полемики с фальсификаторами истории он отстаивал ложную идею чисто римского происхождения молдаван, хотя тут же по ходу изложения и пытался исправить свою ошибку: «Мы отнюдь не мыслим, будто бы род романо-молдо-влахов совсем непричастен к смешению с иностранцами. Это не только сказать, но и подумать было бы крайне предосудительно» (9, 25). Вопреки утверждениям Кантемира молдаване не всегда проживали там, где «сейчас проживают», а в основном пришли из Северной Трансильвании (см. 38, 70). Указанные ошибки и недостатки, однако, ни в коей мере не умаляют значения правильных выводов ученого.
Добавим к сказанному несколько слов о вкладе ученого и в некоторые другие области гуманитарного знания. Кантемир был незаурядным фольклористом. Его «Иероглифическая история» изобилует молдавскими пословицами и поговорками. Он явился основоположником нового жанра молдавской литературы — аллегорического сатирического романа. Значительны заслуги мыслителя и в области изучения происхождения молдавского языка, а также обогащения его неологизмами и создания молдавской философской терминологии. Горячее стремление Д. Кантемира постичь научную картину мира привело его в ряды противников различных антинаучных взглядов.
С этих позиций он критиковал и высмеивал ложные мнения и суеверия, к которым он относил и «чудеса». По его глубокому убеждению, люди, истолковывающие появление кометы как дурное предзнаменование, — шарлатаны. Отвергал он и мнение Аристотеля, согласно которому кометы образуются из испарений Земли, полагая, что всей Земли не хватило бы для образования хотя бы одной большой кометы. В «Книге систиме» молдавский ученый высмеивал религиозные сказки о том, будто Земля находится на рогах быка. Когда бык, отгоняя мух, трясет головой, происходит землетрясение, притом повсеместное. «Физики хорошо знают, что это невозможно, однако учению Корана верят больше, нежели известнейшей истине, — писал он и добавлял: — Пространнейшее Российское государство не тряс куранов бык»; точно так же и другие страны, «расположенные у арктических поясов, не испытывали землетрясения» (3, 105). Мусульмане верят всему написанному в Коране, даже если это «противу всякой… исторической истины»; «но разве суеверию есть дело до истины?» (3, 202–203). «Книга систима» буквально пестрит едкими замечаниями в адрес многочисленных «чудес» (см. 3, 221; 277). Кантемир снимает с основателя мусульманства ореол святости, он показывает, что, согласно самому Корану, Мухаммед был прелюбодеем и развратником. Дочь Мухаммеда — Фатьма оказалась достойной своего отца: как говорят и пишут сами мусульмане, она торговала собственным телом, удовлетворяя похоть воинов, а деньги отдавала церкви (см. 3, 27–28).
Еще в Константинополе, беседуя с Саади Эффенди, Кантемир спросил его, как может он, ученый человек, верить в небылицы о том, что пророк Луну переломил пополам, что ангелы на Солнце снег метут, что вообще вся вселенная такова, какой ее изображает Коран. Тот, усмехнувшись, ответил: «Как физик и математик, я прекрасно понимаю, что Луну нельзя переломить, да и вместиться в руках пророка она не могла; но, как мусульманин и верный почитатель Корана, не сомневаюсь, верю во все то, что там написано» (3, 106).
В своей «Истории Оттоманской империи» Кантемир приходит к следующему выводу: «Насколько парадоксальной кажется человеческому разуму доктрина о Христе, настолько доктрина о Мухаммеде является совершенно абсурдной и наглой, а мусульмане так же крепко держатся за святость Мухаммеда, как христине за божественность Христа» (8, 108). Трудно доказать, чья религия истиннее, «ибо, что мы, христиане, признаем истиной евангельской, то мусульмане признают истиной курановой» (3, 46). Аналогичные мотивы часто звучат и в «Хронике…» (см. 9, 326; 457).
С позиций свободомыслия Кантемир разоблачал использование священнослужителями различных «чудес». Так, он резко осуждал шарлатанство православных монахов, промышлявших «молоком божьей матери», «волосами Иисуса Христа», «слезами Магдалины» и уверявших людей в целительной способности таковых. Жители Молдавии, полагал ученый, весьма религиозны, до суеверия, и это вполне понятно, если учесть, что там имеется более 200 малых монастырей, а темные люди в Молдавии, равно как и в других странах, склонны к суевериям (см. 7, 173; 183). Неодобрительно относился он и к соблюдению постов, наносящих вред здоровью страдающих недугами людей (см. 7, 184).