С другой стороны, король получил право сохранить за собой Форт-Луи и расположить гарнизоны на прибрежных островах Ре и Олерон. Вполне понятно, что большинство ларошельцев было недовольно соглашением. Кроме того, что трудно смириться с существованием Форт-Луи, опасно присутствие королевских войск и боевых кораблей прямо у стен крепости. Возмущение вызвало также то, что нельзя было ввозить вино с. острова Ре, и вероятность, что их заставят платить габель[59]. Ришелье сделал все возможное, чтобы умерить их страхи, но на его слова не обратили внимания. Ларошельцы продолжали называть себя рабами. Они чувствовали, что корона намерена уничтожить их, это явилось бы первым шагом к искоренению протестантской религии во Франции в целом. Англия казалась им единственной надеждой.

«Наши руки связаны, — заявил один из них, — наше спасение может прийти только с севера, то есть от всемилостивейшего монарха, являющегося гарантом мира, и его строгого выполнения, чего до сих пор не было сделано… Тот, кто владеет островами, владеет всем городом, а не только его окрестностями. Это бесспорная истина».

Гугеноты видели в короле Карле I своего покровителя, и Ла-Рошель направила к нему послов, поддержавших Субиза и других изгнанников.

В 1627 году фаворит и министр Карла I Джордж Вильерс, герцог Бекингем[60] снарядил морскую экспедицию против Франции. Она состояла из 84 кораблей и примерно 10 000 человек на борту. Достигнув острова Ре, Бекингем 20 июля направил в Ла-Рошель делегацию с просьбой впустить корабли в гавань. К его великому удивлению, он получил отказ. Мэр объяснил, что горожане верны королю Франции. Только Субиз, да и то не без труда, сумел попасть в крепость. После дальнейших переговоров ларошельцы поблагодарили англичан за помощь и пожелали экспедиции Бекингема успеха. Бекингем высадил войска на острове Ре и осадил крепость Сен-Мартен, которую оборонял маршал Туара. Герцог полагал, что если только ему удастся захватить крепость, гугеноты восстанут все как один. Но снаряжение и подкрепления, которые он требовал из Англии, так и не прибыли. «Наши запасы пополняются медленно, — писал он 14 августа, — а количество солдат убывает». Однако в начале сентября ларошельцы наконец отважились открыто поддержать англичан и вскоре к Бекингему прибыли 2000 ирландцев в качестве подкрепления. Герцог Ангулемский, командовавший армией короля под Ла-Рошелью, настойчиво просил помощи Людовика XIII. Он объяснял, что Сен-Мартен не сможет держаться дольше, если на остров Ре не будет немедленно направлена армия. Тем временем Туара изучал возможности урегулировать конфликт путем переговоров, однако Ришелье считал это невозможным до тех пор, пока хоть какие-то английские войска оставались на французской земле. Он объявил о том, что Людовик XIII вскоре возглавит армию и будут предприняты все усилия для того чтобы выручить Сен-Мартен. До прибытия короля руководство военными операциями было поручено его брату Гастону. К концу сентября солдаты Туара были готовы взбунтоваться. Маршал обратился к Бекингему с запросом относительно условий капитуляции, но герцог вместо того чтобы самому их выработать попросил Туара назвать свои собственные условия. Время, ушедшее на это, предоставило французам, находящимся на материке, возможность собрать флот в помощь осажденным. В ночь на 7 октября 29 французских кораблей с людьми и припасами проскользнули мимо англичан. Таким образом, крепость Сен-Мартен была спасена в тот момент, когда уже готовились сдаться неприятелю. На следующее утро ликующий французский гарнизон приветствовал осадивших крепость англичан вздетыми на пики цыплятами, индюшками, окороками и языками. Последняя попытка англичан штурмовать крепость 6 ноября закончилась полным провалом. Французы захватили 44 знамени, которые были с триумфом доставлены в Париж и выставлены в соборе Нотр-Дам. 8 ноября экспедиция Бекингема отправилась домой. Уход англичан позволил Людовику XIII бросить все силы на осаду Ла-Рошели. Приняв командование над армией 12 октября, он решил блокировать город. Со стороны суши была сооружена линия укреплений, полукругом опоясавшая город, края которой достигали залива Ла-Рошели. Они были заняты большой и щедро оплаченной армией. Как отмечал Ришелье: «Солдатское жалованье является душой солдата и поддерживает его бодрость духа». Но поскольку Ла-Рошель была портовым городом, ее следовало также блокировать и со стороны моря. Французский военно-морской флот не казался достаточно надежной защитой против возможных операций англичан по снятию блокады. Каменный док с брешью посередине, чтобы ослабить давление волн, был поэтому сооружен у входа в гавань Ла-Рошели. Авторство проекта принадлежало двум французским инженерам, Клеману Метезо и Жану Тирио, а его осуществлением занялись армейские добровольцы. Даже сам Людовик XIII время от времени лично участвовал в строительстве дока. В качестве дополнительного средства защиты от мелких судов, прорывавшихся в крепость, деревянные брусья, соединенные скрещенными перекладинами, были протянуты по морскому дну в том месте, где находилась брешь. Близ Форта-Луи была сооружена альтернативная гавань, получившая название Порт-Нев[61], являвшаяся укрытием для королевского флота, прибывшего сюда в январе.

Ларошельцы не могли рассчитывать самостоятельно, без помощи извне, снять блокаду. Они уповали главным образом на Англию, одновременно также ожидали помощи от собратьев по вере из Южной Франции. И сентября 1627 года на протестантской ассамблее в Узе Роан был утвержден в должности первосвященника всех протестантских церквей и было решено заключить союз с Англией. Однако многие гугенотские города отказались поддержать его мятеж. Это привело к затруднениям для Роана в сборе денег, необходимых для армии. Он довольно успешно сражался против Конде и Монморанси, командовавших войсками короля на юге, но постепенно оказался в безвыходном положении в Севеннах. Таким образом, он был не в состоянии прийти на помощь Ла-Рошели. Поддержка со стороны англичан осталась единственной надеждой ларошельцев. Но отправленный им на помощь английский флот под командованием графа Денби не предпринял серьезной попытки прорвать блокаду, организованную французским королем.

10 февраля 1628 года Людовик XIII возвратился в Париж, возложив руководство военными операциями на Ришелье в качестве своего генерал-лейтенанта. Той же ночью он написал ему: «Вы всегда можете быть уверены в моей любви и в том, что я сдержу свое обещание относительно вас до самой смерти! Сейчас мне очень не хватает вас». С помощью отца Жозефа кардинал всецело посвятил себя порученному делу. Он опасался, что аристократы, командовавшие полками, не станут выполнять распоряжений священнослужителя, но те слишком завидовали друг другу, чтобы мешать ему. Таким образом, он не встретил серьезного сопротивления, когда начал активную подготовку к штурму крепости. Все это время он сообщал королю обо всем происходящем, включая неудачную попытку штурма 11 марта. К середине апреля Людовик возвратился в лагерь, разбитый возле городских стен, и Ришелье вновь стал его главным советником. Проведя инспекцию армии и дока, Людовик написал письмо матери, в котором высказал уверенность в кардинале. «Вы занимаете все его мысли, — писала Мария Ришелье, — он говорит, что без вас все обернулось бы плохо!».

Однако к середине августа Людовику стало ясно, что осада продлится еще достаточно долго. Расходы на содержание огромной армии и на постоянный ремонт дока стремительно росли. Король был чрезвычайно обеспокоен событиями в Италии. Поэтому миротворческие настроения охватили и ларошельцев, но их новый мэр Жан Гитон был исполнен решимости сражаться. Он будто бы вонзил кинжал в стол, воскликнув: «Так я прикончу первого, кто заговорит о сдаче».

Однако мнения ларошельцев на этот счет не совпадали, и Ришелье делал все возможное, чтобы усилить их разногласия посредством пропаганды. Правительственный памфлет, каким-то образом попавший в город, осуждал необузданную тиранию избранных, приносящих бедствия ларошельцам. Они захватили все имеющиеся запасы зерна, хотя бедняки умирают от голода и при известных обстоятельствах сумеют получить все от договора с королем.