Некоторое время Пельке даже пытался заключить союз с набиравшей силу Национал-социалистической партией. В 1928 году гауляйтер НСДАП по Восточной Пруссии вел с Куртом Пельке переговоры о возможности заключения «соглашения в пользу Национал-социалистической партии». В итоге был заключен «союз на условиях взаимного благожелательного нейтралитета» (по крайней мере, об этом сообщал один из «благих» — Ширмер). Этот «пакт о ненападении» просуществовал не слишком долго. 4 марта 1929 года Пельке разослал членам своей организации директиву, в которой сообщал, что те могли вступать в Национал-социалистическую партию только при условии, что не присягали на верность Гитлеру как «фюреру немецкого народа». Пельке пояснял свою мысль: «Фюрером немецкого народа может признаваться только тот человек, кто доказал обоснованность своих претензий на это звание». А между тем национал-социалисты уже претендовали на власть во всей Германии, что привело к обострению противоречий с «Союзом гуотов». В итоге уже 5 апреля 1929 года Пельке разослал своим сторонникам новую, более жесткую директиву, в которой сообщалось, что членам «Союза гуотов» запрещалось вступать в Национал-социалистическую партию, если от них требовали признать Гитлера «фюрером немецкого народа». В свете нескольких острых политических дискуссий, которые прошли между «благими» и национал-социалистами, можно было говорить, что союз между двумя организациями распался. Пельке в своей директиве кроме всего прочего сообщал: «Надо позаботиться о том, чтобы довести до сведения наших членов, что вожди национал-социалистов, лишенные веры и верности, могут привести немецкий народ только лишь в пропасть». Тем не менее в 1930 году Пельке пошел на новые контакты с национал-социалистами, пообещав им десятки тысяч голосов гуотов, проживавших в Восточной Пруссии. Но сближения не произошло. Национал-социалистическое руководство с большой подозрительностью отнеслось к деятельности «Союза гуотов». Во-первых, эта организация поддерживала тесные связи с национал-революционерами, национал-большевиками и левыми (революционными) национал-социалистами, которые находились в однозначной оппозиции к Гитлеру. Во-вторых, «Союз гуотов» по своей структуре и действиям весьма напоминал масонскую ложу. Генрих Гиммлер, считавший, что исследование арийской мистики должно было осуществляться исключительно в рамках СС, видел в Пельке и «Союзе гуотов» своеобразных конкурентов. По этой причине Пельке был арестован и направлен в концентрационный лагерь.

Имеет смысл задаться вопросом, что означало название организации. Слово «гуоты» было смешением двух немецких слов — «благие» (Guten) и «готы» (Goten). В одном из выпусков журнала «Фемпггерн», издававшемся «Союзом гуотов», мы могли бы обнаружить следующее объяснение: «Даже сегодня готы почитаются как одно из самых благороднейших германских племен. Надо напомнить, что даже в настоящее время встречается такое словосочетание: благие готы, хорошие готы. После этого можно понять, что должно означать название „Союза благих“. Едва ли теперь можно было бы назвать организацию „Союзом готов“, так как ни один человек не может полностью осознать, что есть „благо“ и „добро“… К числу готов принадлежали вандалы и т. п… Лангобарды же для своей знати подобрали слово „фаруны“. Когда сегодня люди хотят восстановить германцев и построить империю на расовых и аналогичных принципах, то они пытаются заглянуть в прошлое, проникнуть обратно в историю. История германцев в их историческое время была связана с вождями, которыми как раз были фаруны. Если высшее дворянство лангобардов называлось „фарунами“, то члены высшей касты египтян именовали своих королей „фараонами“… Понятие „гуоты“ (благие) поначалу было нравственно-этическим, но не расовым понятием. Но именно из общности „благих“ происходят „фаруны“. „Благой“, „готский“ равносильно в своем значении понятию „немецкий“, в высшем понимании этого слова».

Несмотря на то что в околоисторической литературе, которая в последние несколько десятилетий посвящается проблеме так называемого «оккультного рейха», не нашлось места для Курта Пельке, это отнюдь не значит, что он не имел большого веса. Пельке, распространяя свои мистические идеи, был столь же важен для Восточной Пруссии, как Ланц-Либенфельс для Вены или Альфред Шулер для Мюнхена. Рассматривая сюжеты, связанные с деятельностью «Союза гуотов», можно прийти к однозначному выводу — эта ариософская организация в отличие от множества мистико-расистских сект принимала активное участие в политической жизни. После прихода в 1933 году к власти национал-социалистов «благие» были причастны к подпольной деятельности «Черного фронта» Отто Штрассера.

Официально «Союз гуотов» был запрещен 23 июня 1933 года. Причиной этого послужили «антигосударственные и противоречащие нравственности установки» его руководства. Впрочем, активное преследование «благих» началось только в 1937 году. Во время обысков были обнаружены документы, которые свидетельствовали, что 26 марта 1933 года в берлинской штаб-квартире «Младогерманского ордена» (Артур Мараун) произошла тайная встреча. В ней принимали участие: Курт Пельке («Союз гуотов»), капитан Вальтер Штеннес («Боевое содружество революционных национал-социалистов»), Эрнст Никиш (национал-большевистское «Сопротивление») и представитель Отто Штрассера («Черный фронт»). Во время указанной встречи было принято решение сформировать нечто вроде «тайного фронта», который должен был продолжить борьбу против усиливающейся диктатуры Гитлера. После того как «Союз гуотов» был запрещен, «благие» не прекратили своей подпольной деятельности. Имевшихся доказательств было вполне достаточно, чтобы 26 мая 1937 года гестапо арестовало Курта Пельке и его секретаря Яблонского. Они сразу же предстали перед судом. Некоторое время спустя был арестован издатель X. Ширмер. Подобное промедление гестапо было вызвано тем, что он находился на учениях рейхсвера. К его аресту было решено не приковывать лишнего внимания, а потому предполагалось выждать, когда закончатся сборы резервистов. Весьма показательно, что делом «благих» занимался штурмбаннфюрер Зикс, которому в СС поручались самые щекотливые (с идеологической точки зрения) вопросы.

В делах Главного управления имперской безопасности сохранились документы из Кёнигсберга. Они были датированы 17 февраля 1937 года. В них содержались сведения, которые удалось собрать агентам гестапо. Часть из них касалась конспиративной встречи в Берлине. На этот раз сведения были более детальными. Отмечалось, что 26 февраля (а не марта) 1933 года в офисе «Младогерманского ордена» произошла «встреча представителей революционных групп, которая привела к складыванию тайного фронта». Принятые решения были распространены в специальных циркулярах конфиденциального характера. Такие документы среди своих членов распространяли: имперское руководство Союза «Вервольф», федеральный канцлер «Союза гуотов», комтур «Ордена немецких господ». Кроме упоминавшихся выше Пельке, Эрнста Никита и Вальтера Штеннеса на встрече присутствовали: Герберт Бланк и Хильдебранд (представители Отто Штрассера), землевладелец Клют (руководитель «Народного союза немецкой победы»), Андреас фон Флотов и представлявшие фрайкор «Франкен» майор фон Врохем и капитан фон Мюллер.

Собравшиеся в Берлине люди не были интернационалистами или марксистами, все они имели хотя бы косвенное отношение к национал-социализму. Необходимость данной встречи была продиктована тем, что за полторы недели до этого в Германии была запрещена деятельность «Черного фронта». То, что список оппозиционеров было решено пополнить представителями ариософских кругов, не было чем-то удивительным. В данном случае привлечение к подпольной деятельности мистиков было вполне рациональным шагом. «Тайный фронт», который должен был возникнуть после ликвидации «Черного фронта», мог включать в себя любых национально ориентированных противников Гитлера.

Поскольку большинство участников встречи по меньшей мере уже несколько лет находилось в оппозиции к фюреру, то отдельное внимание надо уделить Андреасу фон Флотову. Он достаточно поздно сделал карьеру в Национал-социалистической партии. Лишь в 1932 году ему было поручено командовать штурмовыми отрядами (СА) в трех северогерманских областях: Померании, Любеке и Мекленбурге. Своей власти он лишился в первые дни 1933 года, уже после назначения Гитлера рейхсканцлером. Фон Флотову ставилось в вину то, что 3 января 1933 года он опубликовал статью, которая квалифицировалась как «наносящая вред партии». «Отягчающим» обстоятельством стало также то, что этот материал был опубликован в газете «Ежедневное обозрение», которая считалась рупором рейхсканцлера Курта фон Шляйхера. Гитлер уже давно подозревал фон Шляйхера в том, что тот пытался расколоть Национал-социалистическую партию. Статья, которая была подписана «ф. Ф.», только укрепляла эти подозрения. В частности, в ней говорилось, что НСДАП должна была уйти со сцены («умереть»), чтобы тем самым «освободить место для новых форм». Автор статьи предполагал, что место НСДАП должен был занять некий «боевой союз». Сразу же после этого фон Флотов были исключен и из НСДАП, и из СА. Насколько же велико было его разочарование, когда через несколько дней он узнал, что к власти пришло гитлеровское правительство.