Мольтке считал, таким образом, что в приграничном сражении была одержана решающая победа. Французские армии разбиты. Оставалось лишь путем преследования, в соответствии с основной целью шлиффеновского маневра, окружить врага и окончательно добить его. Генерал фон Плессен, адъютант императора Вильгельма, в своих записках сообщает: «Генерал Мольтке, как, впрочем, и подполковник фон Таппен, начальник оперативного отдела, считали, что приграничное сражение привело к решающему результату в пользу немцев на западном фронте. Только такой точкой зрения, чересчур оптимистической, можно объяснить решение отправить в восточную Пруссию гвардейский резервный и 11–й корпуса. 25 августа подполковник фон Таппен заявил мне буквально следующее: „В шесть недель все дело будет закончено“».

Здесь мы видим несколько иные мотивы отправки двух корпусов с правого крыла, чем те, которые обычно приводятся. Учитывая крайнее расстройство сил противника, Мольтке считал, что может произвести эту переброску без всякого ущерба для основной операции. Насколько он был прав, будет видно из дальнейшего, пока же заметим, что Мольтке не задумывался нисколько над формой предстоящей операции: он намеревался точно выполнить предначертания Шлиффена.. Он направляет главную массу своих сил в состав окружающего крыла, которое должно совершить грандиозный маневр захождения правым плечом вокруг Вердена, как оси движения. В состав правого крыла выделяется пять армий; в составе левого остаются только две армии, которые лишь частично могут заполнить пространство между Верденом и швейцарской границей.

Можно ли не увидеть в этом смелом плане выражение основной идеи шлиффеновского плана? Правда, Шлиффен предполагал осуществить его более крупными силами. Но подсчитаем соотношение сил, которое было в действительности в этот момент.

К западу от Вердена последовательно располагались со стороны союзников: 3–я армия — 6–й, 5–й, 4–й корпуса; 4–я армия — 12–й, 17–й, 11–й, 2–й, 9–й и Колониальный корпуса; 5–я армия — 1–й, 10–й, 3–й, 18–й корпуса; английская армия–1–й и 2–й корпуса, а всего 15 корпусов с германской стороны: 5–я армия — 5–й, 16–й, 5–й рез., 6–й рез., 13–й корпуса; 4–я армия — 6–й, 18–й рез., 18–й, 8–й рез., 8–й корпуса; 3–я армия–19–й, 12–й, 12–й рез. корпуса; 2–я армия — гвард., 10–й, 10–й рез. и 7–й корпуса; 1–я армия — 9–й, 4–й, 4–й рез., 3–й и 2–й корпуса, всего 22 корпуса. С учетом резервных дивизий у союзников — 37 (в Марнской битве 56), у германцев — 44 дивизии. Подавляющее преимущество все еще было на стороне германцев. К этому надо добавить громадное качественное превосходство, в частности наличие тяжелой полевой артиллерии, которой у союзников не было вовсе. Надо учесть также, что англичане и 5–я франц. армия только что потерпели поражение и не могли оказать серьезного сопротивления.

Согласно директиве, 1–я германская армия должна была наступать западнее р. Уазы к Нижней Сене, т. е. западнее Парижа; 2–я армия — на Париж; 3–я — на Шато-Тьерри; 4–я — через Реймс на Эперней; 5–я — на линию Шалон — Витри — де — Франсуа, в обход Вердена. Взгляд на карту показывает, что 3–я, 4–я, 5–я армии выходили, таким образом, на Марну. После ознакомления с тем, что произошло в Марнском сражении, такое расположение германского войска не может быть оценено иначе, как смелый замысел шлиффеновского размаха[86]. Для 6–й армии в директиве ставилась задача (которая была дана ей раньше) — прорыв укреплений на Мозеле между Тулем и Эпиналем.

Однако в директиве имелось еще одно указание, которое оказалось, так сказать, «ложкой дегтя в бочке меда»: «Все армии должны действовать во взаимном согласии и поддерживать друг друга на отдельных участках. Сильное сопротивление на р. Эн и позднее на р. Марне может потребовать поворота армий с юго-западного в южное направление». Этим Мольтке дал палец командующим армиями, которые не замедлили вскоре ухватить всю его руку.

Но если эту деталь пока что опустить, чтобы вернуться к ней позже, перед нами шлиффеновский план в действии, основанный уже на базе реальности, возникшей в итоге приграничного столкновения.

Замысел, отраженный в директиве от 27 августа, настолько смел, что невольно возбуждает вопрос, была ли проверена хотя бы на карте его осуществимость; не было ли это одним из продуктов штабного бюрократизма, которых мы еще немало встретим в ходе событий. Основной вопрос, который встает при самом беглом взгляде на карту, — это расстояние между Витри — ле — Франсуа и Туль, пространство, в верхнем углу которого мы находим Верден. Какие силы мог бы Мольтке двинуть в этот разрыв — из директивы совершенно не ясно. И если директива заострена под кличем «К Парижу», не пренебрег ли он другой твердыней французской обороны — Верденом? Не возникнет ли здесь опасность маневра против тылов и сообщений пяти армий, сдвинутых к западу? Или, может быть, Мольтке рассчитывал, что к тому времени немцам удастся форсировать Мозель, сближая внутренние фланги двух разорванных крыльев германского войска?

Этот вопрос подводит нас к коренной проблеме шлиффеновского маневра. Главная трудность его заключалась в сочетании трех основных факторов: массы войск, или вооруженные силы; пространство, направление удара и местность; наконец, движение, или самый маневр. Обратим наше внимание сначала на два первых фактора. Отличие шлиффеновского маневра от «Канн» в предшествовавших войнах состояло в гигантском размахе всей операции: сотни километров, сотни тысяч людей, миллионная масса, разбросанная на протяжении около 300 км, — такова важнейшая особенность, характеризовавшая операцию войны новой эпохи. 7 армий двинулись в поход, располагаясь по этой гигантской дуге. Вопрос об их расположении на таком громадном пространстве, о распределении сил, получал исключительно важное значение.

Шлиффен предполагал из 72 дивизий, которые он имел в своем распоряжении в 1905 г., выделить 61 дивизию в состав массы; совершающей маневр захождения. Именно такое количество дивизий располагалось по плану Шлиффена 1905 г. на линии Тионвиль — Шарлеруа — Антверпен. Если учесть, что расстояние между этими пунктами составляло 244 км, то на каждую дивизию приходилась полоса движения в 4 км, что соответствовало густоте дорог в районе маневра. Эта узкая полоса вполне была посильна для каждой дивизии. Шлиффен был против создания каких бы то ни было резервов из перволинейных активных частей. Все должно быть брошено на осуществление основной и важнейшей задачи. При таком построении избегалась опасность образования пустот внутри охватывающего крыла и обеспечивалась максимальная быстрота его продвижения вперед. Это были в полном смысле грабли, которые должны были сгрести силы противника на своем пути, не оставляя им возможности проникнуть между зубцами. Все второстепенные задачи возлагались на территориальные бригады, двенадцать из которых предназначались для осады бельгийских и французских крепостей. Сверх того, восемь корпусов эрзаца предполагалось использовать для осады Парижа.

В составе армий, совершавших маневр захождения, западнее Вердена, Мольтке имел фактически не 60 дивизий, а меньше на одну треть, всего около 40 дивизий, причем силы противника, противостоявшие на этом участке фронта, благодаря передвижениям, которые успели сделать союзники с начала кампании, были уже в этот момент значительны; это необходимо отметить, ибо Шлиф — фен в своем плане рассчитывал все же на то, что немцы успеют подойти к Парижу до того, как серьезные силы противника будут сдвинуты к западу. Куда же девались остальные 20 дивизий? Семь из них Мольтке, по принятому им плану развертывания, переместил на усиление левого крыла; предполагалось, что они будут по мере развития маневра переброшены на правый фланг, но от этой меры по непонятным причинам Мольтке отказался после пограничного сражения, когда он счел вполне достаточными для завершения победы наличные силы на правом крыле[87]. 4 дивизии были переброшены на восточный фронт (11–й и гвардейский резервный корпуса); 4 дивизии осаждали Антверпен (3–й и 9–й рез. корпуса); 2 дивизии — Мобеж (8–й рез. корпус); 1 дивизия — Живе (24–я рез. дивизия); 2 дивизии находились между Тионвилем и Верденом для предотвращения наступления французов из района Верден — Туль. Наконец, 8 корпусов эрзаца были уже или растрачены, или еще не сформированы.