Снова оказавшись у барельефа на переходе между станциями, мы распрощались с гостеприимным начальником зеленой ветки и покинули его владения. Дядя Вова напоследок шутливо- грозно посмотрел через плечо на горе–дежурного, который несколькими часами ранее имел наглость нас задержать. Тот виновато уставился на свои ботинки и не поднимал головы до тех пор, пока мы не скрылись с поля его зрения.

Не нравятся мне такие люди. Воображают из себя крутых, а на деле оказываются самыми распоследними трусами, ничтожеством, попросту говоря. Я, конечно, и сам люблю повыделываться, но крайне редко и тем более знаю, перед кем можно это делать, а перед кем – нет.

Дрезина дожидалась нас у края платформы. Ну, вот и все. Сейчас мы приедем на «Ладожскую», может быть мне дадут пару часов отдохнуть, и я должен буду идти на поверхность. Почему–то до меня только сейчас дошло, какой приговор себе подписал. Хотя «час Икс» еще не настал, мне уже было почему–то страшно. Я ощущал неподдельный, свойственный человеку страх, который он обычно испытывает в моменты, когда не знает, чего ему ждать от будущего.

Меня даже охватила паника. Я боялся, что там, наверху, меня ждет ужасная кончина. Смерть меня не пугала, однако то, как она может произойти… по спине пробежали мурашки. Лучше забыть и стараться как можно реже об этом. Да и кем я буду в глазах Антона, дяди Вовы и Юры, если откажусь? То, как они на меня посмотрят, для меня будет еще хуже смерти.

Нет, раз уж решил, то довершу задуманное до конца… или умру. Третьего не дано.

Я уже занес ногу, чтобы ступить на дрезину, но меня окликнул дядя Вова:

– Олег, погоди, не садись.

Я удивленно вскинул брови и подошел к нему поближе.

– Что-то случилось?

– Ничего особенного. Просто хочу тебе кое–что сказать.

– Конечно, – с готовностью кивнул я, но и вместе с тем напрягся. – И что же?

– Мне нелегко это говорить… но, наверное, что касается «красных», ты прав. Нам действительно надо дать им бой.

– Приятно слышать, что вы, наконец, приняли правильное решение! – улыбнулся я. – Но что заставило вас передумать?

–  Я размышлял над твоими словами и понял, что был не прав. Я вел себя как трус, думал только о себе, – потупившись, говорил дядя Вова. – Так не подобает лидеру. Я хоть и не начальник станции, но, как–никак, его заместитель. На меня тоже многие равняются.

– Я рад, что вы все осознали. Это действительно самое разумное решение нашей проблемы.

Юра, минуту назад о чем–то разговаривающий с Антоном, прошел мимо нас с дядей Вовой в сторону туннеля, ведущего к «Лиговскому проспекту». Он шел быстро, как будто куда–то спешил. Я окликнул его:

– Стой, Юрец, куда направился?

Друг обернулся и рассеянно посмотрел на меня.

– А? Да я на «Лиговку» иду.

– На кой тебе туда? – удивился я и поравнялся с Юрой.

– Поручение. Нужно собрать со станции все оружие, что там есть.

– Это тебе Антон так сказал?

– Да, он. Вижу, хочешь узнать, для чего это нужно? – я кивнул. – Перед войной, если она все же случится, надо, чтобы все оружие, что у нас есть в наличии, было в полной боевой готовности. Надо почистить, при необходимости починить. Мне поручено принести его на «Ладожскую».

– Я пойду с тобой.

– Зачем? Я и сам справлюсь.

– Знаю, но все же хочу пойти с тобой.

– Поверь, это необязательно… – но я посмотрел на Юру так, что он тут же увел взгляд в сторону и сказал: – Ладно, пойдем вместе.

– Мужики, вы о чем там шушукаетесь? – Антон приблизился к нам и приобнял обоих за плечи. – Уж не замышляете ли чего?

– Олег хочет пойти вместе со мной, – ответил Юра.

– Ишь чего удумал! Тебе надо сил набираться перед вылазкой на поверхность. Ну зачем тебе это нужно?

Признаться, я и сам не знал ответа на этот вопрос. Просто хотел. Просто так было нужно. А почему?..

– Я пойду. И точка! – неожиданно дерзко и резко сказал я.

– Ну ладно, ладно. Если так хочешь, я не в праве тебе приказывать. Только тогда возвращайся поскорее.

– Что за спор, а драки нет? – теперь к нам подошел дядя Вова. – Может быть, и меня посвятите?

 Антон изложил ему суть дела. Дядя Вова хмыкнул, недовольно скривился.

– Да ну, Олег, брось! Поехали лучше с нами, что там тебе делать?

– Юре хочу помочь, – каменным голосом сказал я. До сих пор не мог понять, что на меня нашло. Казалось, если они не прекратят меня уговаривать, я сорвусь, накричу, а то и пущу в ход кулаки. Мысль об этом меня ужаснула. Еще чего не хватало! Я постарался успокоиться.

– Ну разве что только поэтому, – задумчиво произнес дядя Вова и затем уже обратился к нам с Юрой. – Но вы смотрите, оперативненько все сделайте, хорошо. Олег, не замотайся. У тебя еще…

– Да знаю я, знаю!

– Это хорошо, это молодец, что знаешь! Ну тогда ни пуха…

Я уже хотел было сказать «к черту!», но мне помешал это сделать резкий вскрик Юры. Мой друг, корчась от боли и держась за ногу, упал на пол. Я, Антон и дядя Вова кинулись к нему.

– Юра, что такое? Что с твоей ногой? – спросил я, но Юра не отвечал. Он плотно сжал зубы, чтобы изо рта больше не вырвался крик.

– Володя, черт побери, что с ним? – Антон был тоже не на шутку встревожен.

– Точно утверждать не возьмусь, - сказал дядя Вова после беглого осмотра. – Это может быть что угодно, но, сдается мне, что это рецидив. Олег, Юра тебе когда–нибудь говорил, что у него больная нога или что–то в этом духе?

– Нет, не было такого, – я попытался вспомнить что–то подобное, но в памяти так ничего и не всплыло. Значит, либо я забыл, либо Юра действительно умалчивал про свою болезнь.

– Плохи дела… Антон, бери его за руки, я за ноги и понесли в дрезину. Чем раньше мы доставим Юру на «Ладожскую», тем будет лучше для него. Ну а тебе, Олег, придется тогда отправиться на «Лиговку» одному. Удачи!

– Спасибо, – тихо сказал я, наблюдая за тем, как Антон и дядя Вова бережно переносят моего друга в дрезину, а затем скрываются в темноте туннеля. Только бы с Юрой все было в порядке. Очень хочется в это верить.

Свой любимый налобный фонарик я всегда носил с собой, если покидал пределы родной станции. Сейчас он тоже был у меня под рукой. И ведь пригодился!

Добираться до «Лиговского проспекта» я был вынужден на своих двоих, так как свободной дрезины под рукой не имелось. Вернее как? В депо между «Лиговкой» и «ПАНом»[1] стояло, по меньшей мере, три незанятых транспорта, но брать их я не хотел. Не следовало нарушать порядок следования дрезин по оранжевой ветке, у нас с этим было все строго, да и, если подумать, расстояние не такое уж и большое, можно и пешочком пройтись.

Я проводил взглядом уехавших Антона, дядю Вову и Юру, а сам вступил в темноту противоположного туннеля. Натянул ремень фонарика на лоб и включил свет. Яркий луч пронзил пространство и осветил путь передо мной метров на десять. Единственное, чего я боялся, так это что мой фонарик погаснет до того, как успею выйти из туннеля. Батарейки держались уже долго и в любой момент могли прекратить свой срок службы. А о запасных я почему-то никогда не подумал.

Леня недавно принес мне аккумуляторы, специально для фонарика. Конечно же, за два десятка лет они полностью разрядились. Но благодаря зарядному устройству, который Леня нашел на поверхности еще в первую свою ходку, проблема разрешилась сама собой. Зарядник со вставленными туда аккумуляторами, был вставлен в розетку в бензиновом генераторе и через день их заряд полностью восстанавливался. В данный момент аккумуляторов у меня при себе не было, они лежали в палатке мамы.

Мама… Как мне тебя не хватает! Почему ты умерла так рано, если должна еще была жить и жить?

Болезнь победила ее, несмотря на то, что мама отчаянно с ней боролась. Говорят, если в человеке очень сильна жажда жизни, то недуг может отступить. К сожалению, в данном случае болезнь оказалась сильнее.

Мама не выходила у меня из головы все то время, что я шел по туннелю. Я все никак не мог поверить, что ее нет, и что скоро ее кремируют. Как же тяжело терять близких…