Остерегаться думать о желаемом. Во многих случаях вероятность едва ли осуществимых событий переоценивается, а вероятность осуществимых — недооценивается (несмотря на это, существуют очевидные исключения из правила, вроде случаев, в которых доступность пугающего результата увеличивает оценку вероятности). Один из лучших способов защититься от мыслей о желаемом — спросить совета у третьей — независимой, но информированной стороны.
Разбивать сложные события на простые. Если сложное событие состоит из статистически независимых простых событий (т.е. событий, перспективы которых независимы), полезно оценивать вероятность того или иного исхода для каждого простого события в отдельности. Затем, если сложное событие — объединяющее, перемножить эти вероятности. Например, чтобы оценить вероятность того, что подброшенная монетка три раза подряд ляжет орлом (сложное событие, основанное на трех независимых исходах) 1/2 умножим на 1/2 и еще раз на 1/2 — окончательная оценка вероятности будет равна 1/8. И наоборот, если сложное событие — разъединяющее, нужно вычесть каждую простую оценку из 1, перемножить получившиеся результаты и произведение вычесть из 1. Например, чтобы оценить (182:) вероятность того, что монетка ляжет орлом хотя бы один раз из трех, подсчитаем шансы выпадения трех решек (1/8) и вычтем это число из 1. Окончательная оценка — 7/8. Эта методика должна использоваться, когда сложное событие состоит из нескольких статистически независимых простых событий (вроде подбрасывания монетки), но не тогда, когда исходы простых событий зависят друг от друга.
Заключение
Как показали три последние главы, оценка вероятности и риска подвержена ряду смещений. Некоторые из этих смещений являются порождением эвристики — репрезентативности или доступности, другие — следствием мотивационных факторов, третьи появляются из- за предварительной вероятности или того, как сформулирована проблема. Несмотря на то что многие из этих смещений могут быть устранены, они повышают погрешность оценок вероятности. В следующей главе обсуждается другой вид смещений, названный «привязка (anchoring) и подгонка (adjustment)» и влияющий на оценку вероятности и многие другие виды оценки.
Глава 13. Привязка и подгонка
Перед вами рулетка. Периметр разбит на секторы с номерами. Раскрученное колесо останавливается, и стрелка указывает на 65. Вам задают вопрос: какой процент составляют африканские государства в ООН — больше или меньше 65? Независимо от того, задумывались ли вы над этим, вы уверены, что меньше 65%.
Теперь вас спрашивают: а сколькоафриканских стран в ООН? Подумав, вы отвечаете: 45%. Исследователь записывает ответ, благодарит вас и отпускает.
Теперь вы — другой человек, еще не отвечавший на вопросы об ООН, и когда колесо останавливается, вам выпадает 10 вместо 65. Исследователь спрашивает: сколько африканских стран в ООН — меньше или больше 10%? Больше, говорите вы — их, конечно, больше.
А сколькоже процентов в ООН составляют африканские страны?
Подумав, вы отвечаете: 25%.
Практически, эту процедуру с подобными результатами провели в 1974 году Тверски и Канеман. Испытуемые, случайным образом отобранные для эксперимента, давали медианную оценку 45%, если стрелка указывала на 65, и 25%, если на 10. Тверски и Канеман объяснили этот феномен «привязкой (anchoring) и подгонкой (adjustment)», т.е. недостаточной (сверху или снизу) подгонкой к исходной величине или «anchor — привязке».
Со времени эксперимента Канемана и Тверски эффект привязкибыл зафиксирован в таких разнообразных оценках, как: оценка количества работающих матерей с детьми до 5 лет, пропорции иранцев, исповедующих ислам, оценка количества женщин — профессоров химии и мыльных опер, передаваемых по Эн- Би- Си (Куатрон, Лоренс, Уоррен, Суза- Сильва, Финкель и Эндрюс, 1984). Эффект привязкитакже был обнаружен Джорджем Куатроном (1982) в многочисленных других проблемах. Например, Куатрон и его коллеги в 1984 году показали, что случайно выбранные привязки,в форме позитивного или негативного
* Глава частично взята у Плауса (1989) (184:)
опыта, могут влиять на мнения о договоре по контролю над вооружениями SALT П. И Дэниел Сервон и Филипп Пик в 1986 году обнаружили, что произвольные привязкимогут влиять на то, как люди оценивают, насколько хорошо они справились с тем или иным заданием, а эти оценки, в свою очередь, влияют на их упорство при решении задач.
Неожиданно, но эффекты привязкине исчезали ни при возникновении денежного стимула (Тверски и Канеман, 1974; Райт и Андерсон, 1989), ни при абсолютной крайности привязки(Куатрон и др., 1984). В одном из экспериментов Куатрон и его коллеги просили дать точный ответ, больше или меньше 100025 было число альбомов Битлз, входивших в верхнюю десятку хит- парадов; больше или меньше 7128,53 долл. средняя цена учебника для колледжа; больше или меньше 558° средняя температура в Сан- Франциско. Команда Куатрона обнаружила, что абсурдно высокие привязкиоказывают то же действие, что и более правдоподобные. Из этого результата они сделали вывод, что привязка —сильнейшее явление, в котором эффект растет вместе с несоответствием между привязкойи «оценкой до привязки»(средняя оценка, которую люди дают до того, как знакомятся с привязкой)до тех пор, пока дальнейшее усиление эффекта не станет совершенно невозможным. По правде говоря, эти открытия свидетельствуют, что коммерсанты, специалисты по рекламе, политики и другие специалисты по части убеждения могут добиться большего успеха, давая первоначально крайние обещания.
Думая о невообразимом
К несчастью, большинство исследований привязки имеют тенденцию сосредоточиваться на вопросах, о которых люди имеют слабое представление: количество африканских стран в ООН, мыльных опер на Эн- Би- Си, женщин — профессоров химии и т.д. Относительно немного исследований, выясняющих, зависит ли оценка от привязкив случаях, когда люди хорошо знакомы с темой, когда они и раньше задумывались над вопросом или когда они подкованы в данной области. Возможно, наиболее яркий пример такого вопроса — вероятность атомной войны. В отличие от других тем, упоминающихся в литературе по привязке,вероятность атомной войны — это тема, над которой (185:) задумывалось большинство людей и которая их, безусловно, беспокоит. Вопрос в том, будет ли срабатывать такая простая манипуляция, как предоставление высокой или низкой привязки,будет ли она влиять на сложившееся убеждение о том, неизбежна ли атомная война. Чтобы ответить на этот вопрос, я использовал несколько вариаций опроса с привязкой,опросив с января 1985 по май 1987 года более чем 2000 респондентов.
В варианте с низкой привязкойспрашивалось, больше или меньше 1% вероятность атомной войны между Соединенными Штатами и Советским Союзом, а в варианте с высокой привязкойспрашивалось, больше или меньше эта вероятность 90% (или 99%). После того как респонденты отвечали на этот вопрос, их просили дать точнуюоценку этой вероятности в процентах. В третьем варианте — без привязки —респондентам не задавался первый вопрос, их просто просили оценить вероятность атомной войны.
Во всех вариантах опроса привязкаоказывала сильное влияние на оценку вероятности атомной войны. Респонденты, которых предварительно спрашивали, превышает ли вероятность атомной войны 1% или она ниже, потом давали более низкую оценку, чем субъекты третьей группы, тогда как респонденты, которых спрашивали, превышает или нет вероятность войны 90% (или 99%), давали оценки более высокие, чем субъекты контрольной группы. На эту разницу не оказывало влияние, задавался или нет вопрос, случится атомная война или не случится, а также не имело значения и то, насколько близко знакомы респонденты с вопросами атомной технологии и насколько они обеспокоены вероятностью атомной войны.