Огромными волевыми усилиями девушка сосредоточивала внимание на работе, но не думать о Горинге не могла. Скоро он уедет. Пора ей обрести прежнее равновесие, смириться с жизнью, которую вела до него и которая будет ее уделом в дальнейшем. Сейчас она кажется ей тусклой и неинтересной, и все же это ее жизнь, и, в сущности, она вполне устраивала Джил, пока на горизонте не появился Он.

К исходу третьего дня дождь перестал. Из-за тонкой завесы облаков (всего, что осталось от серых туч, последние дни застилавших небо) появилось солнце. К этому времени Джил до тошноты надоела жизнь взаперти. Еще немного, и она начинает играть сама с собой в слова. Душа истосковалась по общению. Работа над докладом была практически завершена, и девушка могла гордиться собой, она заслуживала хотя бы маленькой награды.

Бережно сложив в стопку листы — плод многодневных трудов, — Джил пошла звонить Бекки. Подняв трубку, она услышала мужской голос: Макс говорил по телефону из мастерской. Она хотела отключиться, но, услышав, звонкий женский смех и нежный чувственный голос, помедлила.

— Дорогой, — говорила дама, — мы ждем тебя уже целую вечность!

— Виноват, Вирджиния, но что я мог сделать, если на мою машину свалилось дерево? Сама подумай. Лучше посочувствуй мне, бедняге. Торчу в этом захолустье уже Бог знает сколько времени и помираю от скуки: смотрю на океан да нянчусь со своими ребрами, тогда как ты развлекаешься вовсю, наслаждаешься жизнью. Не волнуйся, как только починят машину, я стрелой прилечу.

Джил покраснела до корней волос. Тихо, осторожно, словно боясь быть застигнутой врасплох, она опустила трубку на рычаг. Вирджиния! Голос женщины звучал так раскованно, так уверенно. Должно быть, она хороша собой и прекрасно знает себе цену. И говорили они как очень близкие люди.

Добрых пять минут Джил не решалась вновь поднять трубку, но на этот раз услышала лишь долгий гудок и набрала номер соседки.

— Привет, Бекки, — заговорила девушка, когда услышала знакомый голос. — Это я, Джил. Хочу предложить тебе поужинать сегодня в новом ресторане. Плачу я.

— Ах, душечка, мне очень жаль, но сегодня я не могу. Приехала дочь с внуками, всего на несколько дней, а я их так редко вижу!

— Понимаю, — быстро ответила Джил. — Рада за вас. А я заработалась последнее время, чувствую, что пора развеяться. Пожалуй, я заслужила маленькую награду. Ну, что же, в другой раз съездим.

— Спасибо за приглашение, дорогая.

На том конце провода возникла небольшая заминка, а затем Бекки заговорила нарочито нейтральным тоном.

— Кстати, как там у тебя дела с твоим неотразимым квартирантом? Я заметила, что он все еще здесь.

— О, ему уже намного лучше, — последовал быстрый ответ.

Бог простит эту сплетницу. Бекки интересует все, что происходит в радиусе десяти миль от ее дома.

— Он все еще живет у меня, вернее, в мастерской отца, — быстро уточнила Джил, — и уедет, как только приведут в порядок его машину.

— Как жаль, — с многозначительным тихим смешком проворковала Бекки. — Я видела, как он плавал вчера вечером во время прибоя. Скажу тебе, он настоящий киногерой. Какая фигура!.. А его темная шевелюра… Нет, я бы не устояла!

Внезапно перед глазами Джил возникло волшебное видение: Макс, вышедший из пенных волн, идет к ней с протянутыми навстречу руками. Макс, обнаженный, с одной лишь узкой полоской плавок на бедрах…

— Джил? — вызволил ее из плена грез голос Бекки. — Ты еще здесь, детка?

— Да, конечно. Просто задумалась на минуточку.

— Понимаю. Прошу тебя, не говори, что ты не заметила, как он хорош собой. — Девушка глубоко вздохнула. — Скинуть бы мне лет этак двадцать! Уж я бы не упустила шанса завести роман с таким мужчиной.

Пожилая леди замолчала, ожидая ответной реплики собеседницы, и поскольку не дождалась ее, продолжила ласковым, но достаточно твердым тоном:

— Послушай меня, я буду считать тебя дурочкой, если ты его упустишь.

— Бросьте, Бекки. Вы же ничего о нем не знаете. И я, кстати, тоже. — Она нервно рассмеялась. — Одно знаю наверняка: этот человек умеет обращаться с женщинами и может добиться от них чего хочет, а у меня нет желания становиться его очередной легкой добычей.

— Всегда есть такая опасность, но разве лучше отгородиться от мира и похоронить себя, посвятив молодость китам и дельфинам? Вспомни, тебе двадцать пять, ты красивая девушка, а еще даже не начинала жить. Кроме того, — добавила Бекки с тем же лукавым смешком, — если он донжуан, как ты говоришь, то у тебя хоть останутся чудесные воспоминания!

— Спасибо за совет, — сухо ответила Джил. — Но, даже если я решу ему последовать, у Макса Горинга могут быть иные планы. — Чтобы поставить точку в неприятной для нее дискуссии, девушка сказала: — Надеюсь, вы хорошо проведете время в кругу семьи.

Положив трубку, Джил долго не отходила от телефона: слишком подействовали на нее комментарии и советы Бекки. Неужели она права?

Нет, решила Джил, вскочив со стула. И все же к двадцати пяти годам она не успела приобрести хоть какой-нибудь опыт отношений с противоположным полом. Но у нее есть кое-что другое, не так ли? Работа, например, дом, друзья. У нее вполне благополучная жизнь, и с отъездом Макса Горинга боль и тоска, поселившиеся в ее сердце с недавних пор, канут в Лету.

В тот же день перед закатом Джил решила прогуляться по пляжу, чтобы размяться после долгой сидячей работы. Когда девушка повернула назад к дому, солнце уходило за горизонт, оставляя на гладкой воде мерцающую золотом и багрянцем широкую дорожку. Вечерний прилив поднял волну, белые барашки то набегали на берег, лаская пенными языками песок, то уносились прочь, в океан, а суетливые чайки кружились низко над водой, высматривая рыбу, торопясь насытиться, пока на землю не пала ночь.

Джил подходила к своему коттеджу, и мысли о тепле родного очага грели душу. Этот дом на берегу океана был частицей ее самой. После прогулки она почувствовала себя посвежевшей и отдохнувшей. Почти исчезла тревога, возникшая после разговора с Бекки. В вечернем воздухе царил покой, теплый ветерок ласкал лицо и руки девушки.

Подойдя ближе к дому, Джил заметила, что кто-то стоит у кромки прибоя и смотрит поверх темно-синей глади океана. Макс! Она невольно замедлила шаг, а потом и вовсе остановилась.

Одетый только в узкие джинсы, он стоял к ней спиной, засунув руки в задние карманы. Обнаженный торс прикрывали лишь бинты, стягивающие ребра. Девушке стало интересно, на что он так внимательно смотрит, и она невольно проследила за его взглядом.

Словно ожидая новых зрителей, из океана вынырнули два дельфина, столкнулись друг с другом на высоте добрых трех ярдов над морем и поплыли в разные стороны. Казалось, они ведут какую-то игру: вновь и вновь появлялись, сталкивались и уходили в океан. Вспомнив, что нужно сделать запись об их появлении, Джил взглянула на часы, чтобы засечь время, и, когда подняла глаза, увидела, что Макс повернулся и смотрит на нее.

Необъяснимая сила удерживала их взгляды. Мужчину и девушку неотвратимо тянуло друг к другу. Джил не сразу осознала, что идет к нему, а он к ней.

Встретившись, они остались стоять в нескольких дюймах друг от друга, все еще не в силах отвести взгляды. Джил слышала, как бешено бьется ее сердце. Тело охватил незнакомый жар. Ей хотелось бежать, но она не могла заставить себя даже на миг отвести взгляд от этих серых, несущих ей погибель глаз.

И вдруг девушка почувствовала, как ее качнуло ему навстречу, как из горла ее вырвался стон, и в следующее мгновение она уже была в его объятиях, прижималась к нему. Все благие намерения были забыты, все доводы рассудка мгновенно улетучились. Она осознала лишь, что сбывалась ее мечта. Что будет потом, уже не важно.

— Джил, — звучал у нее в ушах жаркий шепот, — дорогая, ты не знаешь, как давно я этого хотел!

В голосе его безошибочно угадывалось горячее стремление к ней, и впервые Джил поняла, что имеет над ним власть. Взъерошив его густые темные волосы, она, улыбаясь, заглянула ему в глаза. То, что она в них прочла, наполнило ее любовью. Он хочет меня, пело сердце. И я хочу его. А все остальное не имеет никакого значения.